Сергей Яров - Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и Гражданской войны

Вместо Комиссариата внутренних дел 27 апреля было образовано окружное полномочное представительство Народного Комиссариата внутренних дел, в круг деятельности которого входили дела, находившиеся ранее в ведении областного комиссариата[336]. 5 мая 1919 г. Отдел управления Петроградского Совета (принявший на себя ряд функций упраздненного Совета Комиссаров СКСО) издал приказ о переименовании Центральной комендатуры революционной охраны в Управление Петроградской советской рабоче-крестьянской милиции. Подрайонные комендатуры преобразовывались в городские участки. Комендант города Петрограда отныне именовался начальником Петроградской городской советской милиции, районные и подрайонные коменданты – начальниками милиции районов и участков, гвардейцы революционной охраны теперь назывались советскими милиционерами[337]. В том же месяце в городе началась организация женской милиции.

Работа милицейских органов на протяжении всего рассматриваемого периода сопровождалась большими трудностями. Помимо некомплекта кадров, они были связаны с хронической нехваткой обмундирования, вооружения, неудовлетворительным продовольственным снабжением. Шатовым и последующими руководителями петроградской милиции было сделано немало для исправления положения в этой области, однако добиться радикального улучшения не удавалось. С осени 1919 г. петроградская милиция оказалась в особо сложных условиях. В связи с белогвардейским наступлением на Петроград почти половина личного состава была призвана в действующую армию. Был практически ликвидирован конно-милицейский отряд, милиция лишилась автомобильного транспорта, отправленного на фронт. Оставшимся в городе милиционерам приходилось нести службу с двойной нагрузкой, их рабочий день доходил до 16 часов в сутки. Это при том, что, по словам тогдашнего начальника городской милиции П. Роцкана, новое обмундирование и обувь не выдавались с 1918 г., все лучшее оружие было отдано в армию, а взамен были выданы винтовки Бердана устаревшего образца (их называли «палками»)[338]. Некоторое улучшение положения наметилось с конца зимы 1920 г. После окончания военных действий и демобилизации численность милиции несколько увеличилась, с марта милиция была зачислена на фронтовой паек, было проведено ее перевооружение, восстановлен конный отряд[339]. Однако и в дальнейшем жалобы на неудовлетворительное состояние дел в городской милиции не прекращались. На совещании милицейского актива в январе 1921 г. один из руководителей петроградской милиции И.П. Рекстин заявлял, что снабжение и вооружение милиции находится «ниже всякой критики», около 70 % милиционеров «почти босые и оборванные», у многих неисправно оружие. Главмилиция «отпускает какие-то остатки, которыми можно одеть только 50 человек». Рекстин обрисовал сложность положения с кадрами: многие увольняются, среди служащих растет процент заболеваний и проступков по службе[340].

Необходимо сказать и о таком важном подразделении системы охраны правопорядка, как уголовный розыск. Начало его деятельности было положено еще при Временном правительстве. В июне 1917 г. было образовано Столичное управление уголовным розыском[341]. В ноябре того же года управление было реорганизовано в отдел уголовного розыска при центральной уголовноследственной комиссии. С февраля 1918 г. уголовный розыск находился в ведении Комиссариата юстиции. Во главе его до декабря 1918 г. стоял опытный специалист А.А. Кирпичников, бывший начальник сыскной полиции[342]. В своей работе уголовный розыск также сталкивался с большими трудностями. Отделу в течение первого года работы несколько раз приходилось переезжать в различные помещения, как правило, неприспособленные, из технического оборудования имелись лишь крохотные остатки от того, что удалось спасти от прежних сыскных отделений, секретной агентуры не существовало. Диапазон деятельности уголовного розыска был непомерно широк, ему на первых порах приходилось участвовать в политических расследованиях, делах о должностных преступлениях, саботаже, спекуляции и др.[343]. Лишь со второй половины 1918 г. начали делаться попытки систематизировать его работу. На межведомственном совещании 30 июля 1918 г. было решено реорганизовать уголовный розыск на началах более тесного сближения со следственными органами. При каждой следственной комиссии должно было существовать отдельное бюро уголовного розыска, при Центральной следственной комиссии – Центральное бюро уголовного розыска[344]. В феврале 1919 г. уголовный розыск был передан из Комиссариата юстиции в Комиссариат внутренних дел, в составе которого считался самостоятельным отделом[345]. С июля 1920 г. уголовный розыск носил название Петроградская губернская следственнорозыскная милиция, а еще через год был переименован в Отдел уголовного розыска при Петроградской губернской милиции[346]. Именно с 1921 г. началась более планомерная работа по упорядочению деятельности уголовного розыска: был издан ряд приказов и инструкций, регламентирующих его функции, принимались меры к повышению квалификации кадров, к использованию научно-технических приемов борьбы с преступностью, включая фото, дактилоскопию, химический анализ и т. д.[347]

Меры по улучшению работы правоохранительных органов, несмотря на все трудности в этом деле, давали определенные результаты. В 1918–1919 гг. милиция и уголовный розыск обезвредили несколько крупных банд грабителей, в частности шайку Александрова (Паныча), хранившего награбленные ценности в склепе на Охтинском кладбище, 16 налетчиков во главе с Афанасьевым (Мишкой-портным), на счету которых было 20 грабежей на сумму около миллиона рублей[348]. К 1919 г. удалось добиться значительного снижения уличной преступности, в городе стало спокойнее. Если, к примеру, за июль 1918 г. было зарегистрировано 635 уличных краж и грабежей и 245 квартирных[349], в августе 1919 г. было отмечено лишь 17 уличных краж и 497 квартирных[350]. Хотя количество квартирных краж выросло вдвое, это были в основном мелкие кражи. Если судить по информации суточных рапортов о происшествиях, меньше стало квартирных грабежей, сопровождавшихся насилием в отношении хозяев, зато возросло число случаев проникновения воров в квартиры в отсутствие жильцов путем подбора ключей. Кроме того, обитатели коммунальных квартир, которых в городе становилось все больше в результате проведения так называемых уплотнений, часто обворовывали друг друга. В целом за первую половину 1919 г. по городу было зарегистрировано 3806 хищений, 19 налетов и 58 убийств (за вторую половину 1918 г., соответственно, 5902, 54 и 153)[351]. Среди районов города первое место по уголовной статистике занимал Первый Городской район, за ним следовали Петроградский и Второй Городской. Самая спокойная обстановка была в Пороховском и Петергофском районах (см. табл. № 1).

Таблица № 1

Статистика преступлений по районам Петрограда в 1918–1919 гг.*

Помимо краж и грабежей распространенным типом правонарушений были различные виды мошенничества, в частности продажа поддельных бриллиантов, фальшивых документов, обвешивание покупателей. В конце 1918 – начале 1919 г. участились случаи подделок продовольственных карточек и различных махинаций с ними[352]. Количество мошеннических операций не снижалось и в последующие годы: за первую половину 1921 г., к примеру, 1561 человек подвергся аресту за мошенничество[353]. Сравнительно немногочисленны дела фальшивомонетчиков. В начале 1918 г. уголовному розыску удалось накрыть две группы фальшивомонетчиков, занимавшихся изготовлением фальшивых «керенок» достоинством в 20 и 40 рублей[354]. С июня по ноябрь 1918 г. было арестовано 16 человек за фабрикацию денежных знаков и 56 – за сбыт фальшивых денег[355]. В прессе сообщалось о расстреле 16 фальшивомонетчиков в январе 1919 г. по постановлению ЧК[356]. К 1920 г. случаи подделки денежных знаков совершенно прекратились, так как в условиях гиперинфляции и преобладания бартерного обмена товарами заниматься этим не было никакого смысла.

Начавшаяся со второй половины 1921 г. относительная стабилизация жизни в бывшей столице, казалось бы, должна была привести к снижению уровня преступности. С ликвидацией дефицита основных продуктов питания и предметов первой необходимости исчез один из главных стимулов к правонарушениям, а правоохранительные органы стали организованнее и обеспеченнее технически. Однако оживление предпринимательской деятельности с введением нэпа стимулировало новое усиление бандитизма: появились шайки, специализировавшиеся на грабежах «нэпманов» – богатых торговцев и предпринимателей. Сравнение результатов работы милиции за 1921 и первую половину 1922 г. (см. табл. № 2) говорит не только об усилении ее эффективности, но и о новом оживлении криминального мира. За 1922 г. было зарегистрировано в общей сложности 26 710 правонарушений – почти на 10 тысяч больше, чем в 1920 г. (16 806)[357]. Говорить о реальном снижении уровня преступности можно лишь применительно к середине 1920-х гг. (количество зарегистрированных преступлений за 1923, 1924 и 1925 гг., соответственно, – 18 452, 16 650 и 7899)[358].