Александр Север - Допросы сионских мудрецов. Мифы и личности мировой революции
Гирш Лекерт отозвался на этот пламенный призыв, а ЦК Бунда восславил его жертвенный поступок (террорист был повешен по приговору суда):
«Честь и слава мстителю, принесшему себя в жертву за своих братьев!».
Таким образом, даже Иностранный комитет, обычно придерживавшийся антитерористической позиции, «в атмосфере, близкой к истерии», заверял:
«В таких случаях, как… апрельская расправа в Вильно, револьвер является единственным средством для облегчения первых нестерпимых мук пораженной общественной совести, для того чтобы люди не задохлись от душащего их негодования»[55].
Поступок этого человека не остался забытым в Советском Союзе. В 1922 году в Минске ему поставили памятник, потом, правда, снесли. В 1927 году будущий классик советского кино Григорий Рошаль снимает фильм «Его превосходительство» (другие названия «Губернатор и сапожник», «Гирш Леккерт», немецкие источники приводят еще одно название, куда более красноречивое — «Еврей»), Несмотря на явную политизацию темы, кинокартина, по утверждению современных критиков, получилась на хорошем профессиональном уровне. Разумеется, авторам картины пришлось соблюсти рамки «политкорректности» той эпохи. Вместо Бунда изобразили некую марксистскую организацию, хотя в Вильно ее точно не было. Кроме того, идеологической благонадежности ради, на экран выведена еврейская буржуазия, которая якобы обратилась к губернатору с просьбой предотвратить погром, а арестованных наказать. В результате этого предательского акта погрома не было, но арестованных выпороли, а Гирш Леккерт исключительно из мести стрелял в фон Валя.
О том злополучном выстреле Гирша Леккерта были сложены песни, написаны драмы «Рассказ о царских розгах» М. Рафеса и «Гирш Леккерт» X. Лейвика и А. Кушнирова (по некоторым данным, сценарий фильма Григория Рошаля был написан именно по этой пьесе и по документальным материалам неведомого никому Долгопольского, однако в титрах фильма какие-либо указания на это отсутствуют)[56].
Хотя члены бундовских организаций на местах чаще всего прибегали к терактам в целях мести или при оказании вооруженного сопротивления при аресте, в некоторых случаях политические убийства практиковались ими и для того, чтоб устрашить и затерроризировать своих врагов до полного паралича. Это особенно выявилось во время Революции 1905 года, когда бундовцы часто применяли оружие против правительственных войск. Чаще всего это были ночные обстрелы патрулей и казарм, а также метание гранат и бомб в военнослужащих. Жертвами террористов часто становились рядовые и младшие офицеры полиции, не имевшие никакого отношения к контрреволюционной борьбе, а занимавшиеся обеспечением порядка на улицах и борьбой с уголовной преступностью.
Как и другие социал-демократы, бундовцы часто прибегали к насилию во время забастовок и в других конфликтных экономических ситуациях: «Это [был] так называемый "экономический террор", осуждавшийся организацией, но все же применявшийся довольно часто». Например, уже упоминавшийся выше Гирш Леккерт вместе со своими товарищами с помощью физического насилия заставлял штрейкбрехеров покидать рабочие места. Бундовцы также следили за тем, чтобы во время забастовок магазины и конторы оставались закрытыми, и приказы полиции о том, что они должны работать как обычно, не имели эффекта, потому что, по словам одного бундовского боевика, «владельцы боялись нас больше, чем полиции».
В октябре 1905 года во время рабочих беспорядков в Гомеле и в декабре того же года во время всеобщей забастовки промышленных и торговых предприятий в Ковно члены специальных боевых отрядов Бунда использовали прямое насилие, чтобы остановить всю работу, стреляя при этом в правительственные войска.
Бундовцы также разрешали с помощью насилия частные конфликты между поддерживавшими революцию рабочими и их работодателями.
Бундовцы прибегали к террору и для срыва выборов в первую Государственную Думу. Как и большевики, они не только агитировали за бойкот выборов, но и нападали на избирательные участки и, угрожая оружием, забирали и уничтожали списки избирателей[57]. По иронии судьбы, их соплеменники делали все, чтобы провести в думу своих кандидатов. Понятно, что те и другие преследовали одну цель — стать во главе национального политического движения.
В своих попытках сорвать мирную парламентскую работу бундовцы часто заходили дальше, чем другие социал-демократы. В Бобруйске, например, они разогнали предвыборный митинг, используя петарды и другие взрывные устройства и стреляя в воздух из револьверов. Подобные взрывы насилия в связи бундовской официальной политикой активного бойкота Государственной Думы происходили столь часто, что уже в январе 1906 года, в самом начале предвыборной кампании, революционные лидеры на страницах своих газет предостерегали членов партии от совершения лишком вызывающих терактов, способных повести к вооруженным столкновениям.
Таким образом, Бунд выбирал, в принципе, те же методы, что и другие террористы. Отличалась же его деятельность тем, что партия действовала в основном в еврейских местечках или недалеко от них и почти никогда в Москве или Санкт-Петербурге. Также нужно учитывать, что в местечках, с целью защиты от погромов, члены Бунда организовывали так называемые «отряды еврейской самообороны», якобы исключительно для защиты мирного населения в черте оседлости от антиеврейских выступлений. На деле эти отряды часто занимались политическим террором против правительства и его сторонников, а также организацией еврейских погромов. Да-да, иногда евреи сами устраивали вооруженные провокации против местного населения.
Этому существует достаточно много свидетельств. Так, в синагогах Ростова-на-Дону и Нахичевани часто собирались экстремисты из евреев и христиан, получавшие оружие от местной еврейской общины для формирования отрядов самообороны. На этих собраниях ораторы призывали членов отрядов к «безжалостным насильственным действиям» против местных властей. В результате такой радикальной агитации активисты отрядов самообороны открывали беспорядочную стрельбу на улицах, среди жертв которой, наряду с другими, были и дети. В дополнение к этому революционные лидеры набрали специальную боевую группу из членов отряда самообороны и отдали приказ бросать взрывные устройства в нескольких местных чиновников, включая и губернатора Ростова-на-Дону. Лидеры еврейской общины в местечке Амдуре Гродненской губернии обратились к властям с просьбой защитить их от радикалов и указали место, где хранилось оружие отряда самообороны. Еврейские патриархи понимали, что местные активисты были больше заинтересованы в совершении антиправительственных терактов и усилении общей анархии, чем в защите еврейских интересов. К тому же они опасались ответных мер со стороны православного населения. Революционерам что— они накануне погромов исчезнут из города. Богатые евреи смогут защититься с помощью полиции, а что делать всем остальным?
Используя тактику устрашения, Бунд сумел настроить против себя не только правительство, но и бедное аполитичное еврейское население. Прибегая к угрозам и прямому насилию, партия брала на себя роль посредника в экономических спорах рабочих и работодателей и даже в частных конфликтах. Молодые бундовцы также оскорбляли религиозные чувства членов еврейских общин, когда они врывались в синагоги во время праздничных служб и, угрожая оружием, разгоняли молящихся и устраивали в молитвенных домах революционные сходки. Когда же вмешивалась полиция и очищала синагоги от радикалов, лидеры Бунда в прокламациях представляли это как преследование правительством за их национальные ценности и традиционный еврейский образ жизни, не упоминая о том, что революционеры стреляли в сотрудников правоохранительных органов прямо внутри храмов. Например, такой инцидент произошел в Минске в октябре 1905 года. А в январе 1906 года до смерти избили полицейского пристава и городового, подло воспользовавшись тем, что они пришли без взвода солдат[58].
Кровавое воскресенье
В истории российского революционного движения важные события происходили при активном участии евреев. Неважно, было ли это проведение первого съезда РСДРП или революция 1905 года. Даже в таком вроде бы чисто русском событии, как «Кровавое воскресенье», тоже оказался замешан еврей— эсер и начальник инструментальной мастерской Путиловского завода Петр (Пинхас) Моисеевич Рутенберг. Фактически, вместе со священником Георгием Гапоном он организовал «Общество русских фабричных и заводских рабочих». Именно близость к руководителю этой организации позволила Петру Рутенбергу превратиться в заметную фигуру в обществе эсеров. Ведь фактически священник создал легальную рабочую организацию, насчитывающую тысячи членов.
