Кеннет Морган (ред.) - История великобритании
Одновременно Эдуард старался наладить отношения со своими неанглийскими соседями. В 918 г. он принял присягу от валлийских государей королевств Гвинедд и Дифед. В 923 г., сообщает «Хроника», «король скоттов и весь их народ признали его своим отцом и повелителем: то же сделали Рагналл, и сыновья Эдвульф, и все обитатели Нортумбрии: и англичане, и даны, и норвежцы, вместе с королем Стратклайда и всеми его подданными». Это было началом целой череды таких же покорений, которая достигла своего пика в 973 г., когда восемь «британских королей» присягнули на верность Эдгару, внуку Эдуарда, на реке Ди.
Однако следует подчеркнуть, что это выражение покорности представляло собой личный поступок короля и означало признание верховной власти и защиты, но не капитуляцию и не потерю независимости. На деле Шотландия и Уэльс двигались в направлении создания собственных единых государств. Около 850 г. король скоттов Кеннет Мак-Альпин присоединил королевство пиктов к своим владениям; в течение следующих двух столетий Шотландия находилась под управлением скоттов (в противоположность пиктам). На политическую жизнь Уэльса оказало влияние стремительное покорение Гвинедда в конце IX в.; из мелких независимых королевств остался только Дифед. Англосаксы так и не завоевали Уэльс и Шотландию, и к 1066 г. каждое из этих государств управлялось местными силами. Тем не менее Уэльс испытывал сильное воздействие как Англии, так и викингов.
Среди тех, кто боролся за британские земли в Х в., появилась новая сила – норвежцы из Ирландии. Они не питали никаких родственных чувств к данам, и их основной целью было установление контроля над севером Денло. В 918 г. войско во главе с Регналлом вторглось в Шотландию, обосновалось в Нортумбрии, а на следующий год захватило Йорк, где произошла коронация Регналла. Это северное королевство просуществовало с перерывами тридцать лет, в течение которых развивалась торговля, а северные города-близнецы Йорк и Дублин быстро росли. Раскопки в Йорке обнаружили целые улицы деревянных домов и лавок, разрушенных данами и восстановленных преемниками Регналла. В правление Этельстана и Эдмунда врагами англичан были скорее норвежцы, а не даны.
В 920 г. Эдмунд принял присягу у Регналла и тем самым признал его статус. Но когда в 926 г. новый норвежский король посягнул на его наследственные земли, Этельстан осадил и взял Йорк, разрушил его укрепления и принял капитуляцию королей Шотландии и Стратклайда. Шесть лет спустя отношения между Этельстаном и скоттами вновь прервались. Опасаясь вторжения, соперники англичан заключили между собой союз. Но в 937 г. английское войско во главе с Этельстаном разбило объединенные силы норвежцев, скоттов и Стратклайда. Этельстан находился теперь на вершине могущества, став королем англичан и данов, а в некотором смысле также верховным правителем всех британцев. Он пользовался уважением и за рубежом, вступив в родственные отношения с королевскими домами Германии и Франции. Из хартий Этельстана видно, что валлийские принцы регулярно бывали при его дворе; Хьюэл Дда, король Дифеда во времени Этельстана, копировал английские серебряные пенни и учреждал законы по образцу английских кодексов.
Однако слишком многое по-прежнему зависело от личности короля. Вскоре после смерти Этельстана в 939 г. норвежское войско явилось опять во главе с Олафом Гутфритсоном. Эдмунд, новый король, был вынужден признать Олафа королем Йорка. В 941 г. Олаф умер, и в течение следующих четырех лет Эдмунд восстановил свою власть над Северным Денло и разорил Стратклайд. Особенно любопытно стихотворение той поры, в котором Эдмунд изображен защитником данов от их угнетателей-норвежцев: правнуки недругов Альфреда отождествляли себя скорее с подданными английской короны, нежели с родственными им скандинавами. Однако в 947 г., через год после смерти Эдмунда, Йорк опять оказался в руках короля Норвегии – Эрика Кровавая Секира. Следующие шесть лет были посвящены борьбе между Эриком, новым английским королем Эдредом и норвежским соперником Эрика – Олафом Сихтриксоном. В 954 г. Эдред вторгся в Нортумбрию, на сей раз успешно, и последний король Йорка был низложен и убит.
В ходе почти пятидесяти лет постоянных войн королевский дом Уэссекса проявил себя блестяще. Мирное правление Эдгара (959-975) служит доказательством того, что было достигнуто не только военное превосходство. Эдгар не был завоевателем: один историк некогда написал о нем, что «его роль в истории сводилась к сохранению мира, достигнутого прежними королями Англии». Но это, без сомнения, немаловажное достижение: государство было молодым, и именно при Эдгаре окончательно сложились наиболее важные стороны позднесаксонского строя в Англии.
Начиная с Этельстана, короли все чаще учреждали законы, более тщательно разрабатывая их. Поддержание мира и порядка, преследование воров, церковная иерархия, торговые дела и проведения ярмарок и т.д. – они охватывали все более широкие круги подданных. Упор делался на единообразие: законы Эдгара допускают существование местных обычаев, особенно в Денло, но настаивают на том, что «у каждого народа должно наилучшим образом учредить мирские законы». К началу XI в. право преследовать за наиболее серьезные преступления стало прерогативой Короны; оформилось понятие всеобщего мира, защита которого была обязанностью и правом короля. Король Англии располагал в X в. большим объемом власти, нежели король любой из европейских стран примерно той же величины.
Законы и хартии утверждались на собраниях Уитана (Witan) – Королевского совета. Ход его развития можно проследить, изучая списки свидетелей, которые прикреплялись к хартиям. В X в. он стал более многочисленным и более официальным, нежели советы прежних королей; в него входило множество людей, которых называли «министрами» или танами. Некоторые историки XIX в. излишне усердно пытались увидеть в «Уитане» «протопарламент»: он ни в коем случае не был демократическим образованием и не налагал «конституционные» ограничения на королевскую власть. Но его роль была важной. На заседаниях «Уитана» выбирали новых королей, утверждали законы общегосударственного значения, обсуждали текущие дела. В него входила знать, епископы и многие люди, пользовавшиеся влиянием на местах. Начиная со времени Этельстана расширенный «Уитан» стал силой, с которой приходилось считаться.
Власть короля осуществлялась с помощью значительно улучшенной системы местного управления. В течение X в. территориальные образования разного рода были постепенно превращены в единую сеть широв – графств. Некоторым из них насчитывалось уже более столетия, а границы других были еще более древними. Но именно при Эдгаре английские графства приняли тот вид, в котором они просуществовали до 1974 г. – в течение целого тысячелетия. Управление ширами было вверено группе магнатов-олдерменов. В Уэссексе IX в. в каждом шире был свой олдермен, но в результате процесса, начавшегося при Этельстане, число олдерменов сократилось, а их статус стал более высоким. В правление Эдгара олдермен похож скорее не на местное должностное лицо, а на эрла XI в. Но он все еще регулярно отчитывается перед центральным правительством за положение дел во вверенном ему шире.
В административных целях ширы были поделены на более мелкие единицы, которые в большинстве графств назывались сотнями (hund-reds), а в Северном Денло – wapentakes (от англ. take weapon – браться за оружие). Каждая сотня (округ) имела свой суд для решения дел местного значения и сообща выставляла положенное количество воинов и гребцов. Но и сотня не была низшей ступенью административной лестницы: ради укрепления законности население объединялось в группы из десяти хозяйств (tithings), связанных круговой порукой. Авторитет королевской власти достигал каждого крестьянина с помощью детально разработанной модели управления. Сложно сказать, что именно было новшеством X в. Принцип сотен упоминается и в более ранних сборниках законов, причем похоже, что позднесаксонские сотни часто базировались на основе прежних территориальных единиц. Однако преемники Альфреда усовершенствовали эту систему, и при Эдгаре она появляется в развитой форме.
Другим признаком усиления королевской власти была чеканка монеты. Еще перед воцарением Альфреда короли Уэссекса и Мерсии и архиепископ Кентерберийский заключили договор о чеканке серебряных пенни по единому образцу. В постановлениях Этельстана (между 924 и 939 гг.) говорится, что «по всей стране должна ходить одна монета». Он и его преемники сумели успешно обеспечить единообразие чеканки; все монеты чеканились в боро под строгим контролем. Около 973 г. Эдгар выпустил пенни нового образца, которые оставались основной используемой монетой и спустя много лет после Завоевания. Превосходное качество монеты говорит о чрезвычайно строгом контроле за ее выпуском, что также можно считать уникальным для Европы того времени.
