Жан Флори - Повседневная жизнь рыцарей в Средние века
Кольчуга не только служит преградой на пути вражеского оружия, она же распределяет энергию «точечного» удара по некоторой площади, тем самым смягчая его. Его амортизация дополнялась вот еще каким фактором: под утяжеленную, с середины XI века, кольчугу было принято, чтобы предохранить кожу от натирания, надевать специальный набивной камзол — «гамбуазон» (gamboisori){9}. Позднее к кольчужному доспеху появятся дополнения — сплетенные из той же кольчужной «ткани» чулки-штаны, рукава и даже митенки (перчатки без пальцев). Примерно с 1150 года рыцари поверх кольчуги надевали камзол, украшенный геральдической символикой (cotte d'armes): гербы помогали им распознавать друг друга, служили укреплению социальной солидарности, выступая внешним выражением рыцарского «комплекса превосходства».
Литературные тексты содержат неоднократные упоминания о «двойной» и даже о «тройной» кольчуге. Естествен вопрос о смысле этих выражений. Содержат ли они намек на более тесное переплетение еще более мелких, мельчайших колец-звеньев? Или — на уплотнение железной ткани на каком-то участке кольчуги (на груди, конечно, в первую очередь)? Вообще, трудно даже представить себе, чтобы рыцарь надевал на себя две кольчуги, одну на другую; так что эти упоминания легко отнести на счет поэтических вольностей, гиперболизации, свойственной эпосу. Однако сирийский князь Усама ибн Мункыз, известный именно протокольной точностью своих воспоминаний, пишет о том, что носил именно две кольчуги, причем как о деле весьма обычном{10}. Но тогда возникает вопрос о весе, который ложился на плечи рыцаря… Может быть, разгадку следует искать все же в умении некоторых мастеров-оружейников собирать кольчугу из сверхмелких звеньев?[5]
С XIII века защитное вооружение делается более тяжелым. На наиболее уязвимых местах (грудь, спина, руки) железная ткань кольчуги усиливается либо прокладками из вареной кожи, либо металлическими пластинами, либо и тем и другим. Второй способ защиты оказывается более действенным, и к 1350 году, кольчуга вся покрывается стальными пластинами или, точнее, большая ее площадь перекрывается ими, причем каждая пластина становится не только шире, но и толще. Такой доспех лучше предохраняет его владельца от стрел и ударов. Следующий и последний этап в эволюции доспеха: пластины как бы «срастаются» между собой, делая кольчугу излишней, представляя собой вместе с тем переход к еще более тяжелому защитному вооружению, поддержание которого в должном состоянии требовало куда меньше забот, нежели кольчуга. Кольчугу приходилось периодически скатывать и раскатывать, чтобы очистить ее от окалины, лишавшей доспех необходимой гибкости, требовала она и постоянной смазки. Новый тип защитного вооружения, получивший широкое распространение к середине XIV века и названный тогда же «испытанным доспехом», надежно защищал от стрелы, пущенной из лука, но не из арбалета. Тем не менее кольчуга еще не выходит из употребления; ее либо надевают под кирасой (панцирем), либо используют как легкое защитное вооружение. В XV веке как высший предел эволюции появляется «белый» ратный доспех, отдельные части которого связаны между собой шарнирами. Эти латы обеспечивают максимальную защиту за счет ощутимо возросшего веса.
Общее совершенствование защитного вооружения не могло не сказаться также на таких его элементах, как шлем и щит. И тот и другой в XI–XII веках повсеместно на Западе моделировались по норманнскому образцу. Шлем — это конический helme скандинавов. Иногда он состоял из стальных полос, которые крепились заклепками к остову, иногда представлял собой цельную отливку. Позднее он снабжался узкой пластиной, которая предохраняла от удара нос. Еще позднее, к концу XII века, — широкой, которая покрывала бо́льшую часть лица, защищая его от ударов, наносимых главным образом сверху вниз. Подкладкой ему служила… кольчуга, которая надевалась и на голову, оставляя отверстие лишь для лица. Так как в те века было модным носить длинные волосы, они, собранные на макушке в солидный пучок, оказывались недурным амортизатором, когда шлем выдерживал удары. В XIII веке шлем принимает массивную цилиндрическую форму с узкими прорезями для глаз, он обеспечивает голове более надежную защиту, но мешает хорошо видеть и слышать. К тому же он нуждается и в отверстиях для вентиляции, особенно в южных странах. Форма его еще более усложняется, обретая новые элементы защиты и декора — геральдический гребень, железную шапочку «бассине», носимую под шлемом и пр. Шлем в итоге всех этих преобразований становится слишком тяжелым, а потому к середине XIV века его сменяет бассине с поднимающимся и опускающимся забралом.
Что касается щита, то и он во всех своих разновидностях следовал за скандинавской модой, господствующей в XI–XIII веках. Наиболее типичен был щит, изготовленный из дерева, обтянутый кожей, украшенный гербом владельца, миндалевидный, сужающийся книзу и заостренный внизу, широкий и выпуклый в верхней своей части. Он хорошо прикрывал корпус воина от удара мечом, но пробивался копьем при кавалерийской атаке. Появление пластинчатых лат позволило уменьшить площадь щита. В XIII веке большому щиту (le bouclier) предпочитали маленький (la targe), сначала четырехугольный, а позднее разнообразный по форме. Маленький щит в XIV веке становится еще меньше, причем в верхней его части делается полукруглая выемка, в которую проходит рыцарское копье. Появление «белого доспеха», утолщенного броней с левой его стороны, делало излишним применение щита, который и исчезает в XV веке. Рыцарь в своем «белом доспехе» был покрыт броней с ног и до головы, начиная с кольчужных чулок и стальных наколенников, продолжая латными рукавицами и наручами и кончая шлемом с забралом или большим бассине.
Часто злоупотребляли нарочитым противопоставлением: непобедимый рыцарь верхом на боевом коне — спешенный рыцарь, неуклюжий и чуть ли не лишеный способности к самостоятельному движению. Такое представление опровергается многочисленными средневековыми текстами как из исторической, так и из художественной литературы, которые показывают, как выбитые из седла или спешившиеся по своей воле рыцари продолжают бой с мечом или с боевым топором в руке. К письменным источникам следует относиться с должным уважением. Вес доспехов также допускал такие подвиги. Уже говорилось о том, что кольчуга весила около 12 килограммов; даже к концу Средневековья общий вес защитного вооружения не превышал 25–30 килограммов — нагрузка, конечно, значительная, но, будучи распределенной по всему телу, все же позволяющая от природы сильному и тренированному воину двигаться относительно свободно. В конце XIV века Бусико (Boucicaut) утверждал: благодаря физическим упражнениям он, в полном вооружении, вскакивал в седло без посторонней помощи{11}. Только турнирные доспехи, предназначенные для боя на копьях, превышали 50 килограммов, достигая иногда 70, даже 80 килограммов. Ни для какого иного вида боя они, чрезмерно утолщенные и асимметричные, не годились. Впрочем даже боевые доспехи в XVI–XVII веках продолжали утолщаться — в тщетной попытке противостоять огнестрельному оружию.
Лошади, излюбленные мишени для лучников, также начиная с XII века обретают свое защитное вооружение. В XIII–XIV веках это — «покровы» из кольчужной ткани и вареной кожи, в XV–XVI веках — настоящие латы. Морда лошади также защищена своей железной маской. Конские «покровы» и латы все больше удлиняют у всадников… шпоры.
У рыцаря должна быть лошадь, или две, а еще лучше пять-шесть боевых коней (destriers). Он должен располагать помощью оруженосца (обычно двух), который несет за ним его доспехи и отчасти оружие, следит за лошадьми и за тем, чтобы его господину, потерявшему в бою своего коня, был подведен новый. При Гастингсе герцог Вильгельм (Гильом) вынужден был сменить три убитых под ним коня. Лошади, выбранные для войны, должны быть сильными и выносливыми, чем-то средним между лошадью беговой и лошадью рабочей; они должны пройти долгую предварительную дрессировку, чтобы хорошо вести себя и при кавалерийской атаке и в следующей за ней общей рубке (mêlée). Сражаться на парадной лошади (un palefroi), на муле или, что еще хуже, на дорожной лошади для рыцаря — унижение, которого наименее имущие не могли иной раз избежать. У рыцаря, наконец, должна быть пара конюхов (обычно ими были подростки), которые непосредственно, под надзором оруженосцев, ухаживали бы за лошадями, а также — вооруженные слуги. Дуврский договор (1101) между Робертом II, графом Фландрии, и английским королем Генрихом предусматривал, к примеру, что каждый фламандский рыцарь, переходивший на английскую службу, обязан был на нее являться с двумя вооруженными слугами и с тремя боевыми конями{12}. Образ жизни рыцарей зависел от их социального ранга, но даже стоявший на самой нижней ступени рыцарской иерархии должен был обладать, если только не снаряжался на войну своим сеньором, достаточным состоянием, чтобы приобрести свою военную экипировку.
