Антон Керсновский - История Русской армии
Обманув без особенного труда недалеких и дряблых военачальников, общественники стали уговаривать великого князя Михаила Александровича отречься от престола в свою очередь. Царский брат был человеком слабым и безвольным и на завещанный ему престол он посмотрел не как на служение Родине, а только как на личное неудобство. Он отрекся охотно и быстро. Но это свое отречение он не отправил Государю (который знал бы тогда, как поступить). Он отрекся в пользу Временного правительства и этим ввергнул Россию в пропасть, а себя самого — на дно уральской шахты…
Эта измена долгу как громом поразила вернувшегося в Ставку Императора Николая Александровича. Видя крушение страны. Венценосец решил принести в жертву Родине своего больного сына. 4 марта утром, узнав о малодушии своего брата, он взял назад псковское отречение за наследника. Цесаревич Алексей должен был стать
императором, и Россия вновь становилась на свой природный тысячелетний путь.
Государь вручил эту телеграмму генералу Алексееву для отправки в Петроград. Но генерал-адъютант Алексеев скрыл от России эту телеграмму и не отправил ее. Существование этой телеграммы генерал Алексеев открыл генералу Деникину на Кубани незадолго до своей смерти осенью 1918 года. Ее сокрытие он объяснил нежеланием создать путаницу в стране в результате ежедневных противоречивых манифестов. Страна не узнала о начавшемся царствовании юного Императора, а от армии скрыли последний приказ Царя-Подвижника, которому суждено было стать Царем-Мучеником.
Вот слова этого написанного кровью царского сердца приказа:
В последний раз обращаюсь к вам, горячо любимые мною войска. После отречения мною за себя и за сына моего от Престола Российского власть перешла к Временному правительству, по почину Государственной думы возникшему. Да поможет ему Бог вести Россию по пути славы и благоденствия. Да поможет Бог и вам, доблестные войска, отстоять нашу Родину от злого врага.
В продолжение двух с половиной лет вы несли ежечасно тяжелую боевую службу, много пролили крови, много сделали усилий, и уж близится час, когда Россия, связанная со своими доблестными союзниками одним стремлением к победе, сломит последнее усилие противника. Эта небывалая война должна быть доведена до полной победы.
Кто думает теперь о мире, кто желает его — тот изменник Отечеству, его предатель.
Знаю, что каждый честный воин так мыслит. Исполняйте же ваш долг, защищайте доблестно нашу Великую Родину, повинуйтесь Временному правительству, слушайтесь ваших начальников, помните, что всякое ослабление порядка службы только на руку врагу.
Твердо верю, что не угаснет в ваших сердцах беспредельная любовь к нашей Великой Родине. Да благословит вас Господь Бог и да ведет вас к победе Святой Великомученик и Победоносец Георгий!
9 марта вся царская семья была арестована. Временное правительство предписало произвести этот арест командовавшему войсками Петроградского военного округа генералу Корнилову. Люди, бросившие своего Государя на произвол врагов и сами попрятавшиеся, впоследствии (сохранив свою жизнь благодаря корниловским добровольцам) не могли этого простить Корнилову и всячески чернили его память.
Совсем иначе относились к генералу Корнилову царственные узники. Государыня была довольна, что арест был поручен не кому-нибудь, а известному всем герою войны, и сказала начальнику охраны полковнику Кобылинскому, что Корнилов вел себя в эти дни, как настоящий верноподданный. В конце июля, по назначении Корнилова Верховным главнокомандующим, Государь говорил Кобылинскому: Спасение России от анархии, спасение имени России на дрогнувшем фронте зависит только от Корнилова. Мы все молимся ежедневно, чтобы Господь помог ему довести предпринятое дело оздоровления до конца. Из тобольского заточения Государь Николай Александрович послал в сентябре арестованному Корнилову свое благословение. О нем Корнилов вспоминал в Ледяном походе в беседе с гвардии капитаном Булыгиным: После ареста Государыни я сказал своим близким, что в случае восстановления монархии мне, Корнилову, в России не жить. Это я сказал, учитывая, что придворная камарилья, бросившая Государя, соберется вновь. Но сейчас, как слышно, многие из них уже расстреляны, другие стали предателями. Я никогда не был против монархии, так как Россия слишком велика, чтобы быть республикой. Кроме того, я — казак. Казак настоящий не может не быть монархистом… Россия рухнула в бездну.
Всеобщий развал
Не будем изображать всех подробностей революционного позора нашей Родины. Восемь месяцев, с февраля по октябрь 1917 года, были грязной страницей тысячелетней нашей истории. Невиданная грязь была затем смыта великой кровью… Совет рабочих депутатов представлял тех, кто поднял мятеж. Временное правительство — тех, кто пытался использовать этот мятеж в своих целях.
Сердце русской революции с первого же дня ее существования — а это был Международный день работницы 23 февраля — забилось в ЦИКе партии большевиков, создавшем Совет. Временное правительство было и до конца осталось чуждым революционной стихии, не имея в ней никаких корней. Либеральная общественность рассчитывала прийти к власти путем дворцового переворота. Вместо этого она вдруг очутилась у этой власти в непредвиденной и грозной обстановке военного мятежа.
Великой страной взялись управлять люди, до той поры не имевшие никакого понятия об устройстве государственного механизма. Пассажиры взялись управлять паровозом по самоучителю и начали с того, что уничтожили все тормоза.
5 марта Временное правительство одним росчерком пера упразднило всю русскую администрацию. Были отрешены все губернаторы и вице-губернаторы.
Возвращены все политические ссыльные и уголовные каторжники, и упразднены полиция и корпус жандармов. Призваны в Россию все эмигранты-пораженцы, агенты неприятеля, и упразднена контрразведка. Объявлена свобода, и брошены в тюрьмы тысячи инакомыслящих реакционеров. Провозглашена война до победного конца, и уничтожена дисциплина в армии…
Инстинкт государственности, понимание интересов государства были совершенно незнакомы либерально-демократической общественности. Ею владели два чувства: безотчетная ненависть к старому режиму и страх прослыть реакционерами в глазах Совета рабочих депутатов. Не было удара, которого эти люди не согласились бы нанести своей стране во имя этой ненависти и этого страха.
* * *
Армия была ошеломлена внезапно свалившейся на нее революцией. Рушилось все мировоззрение офицера и солдата, опустошалась их душа.
Построенные темными квадратами на мартовском снегу войска угрюмо присягали неизвестному Временному правительству. Странно и дико звучали слова их присяги.
Тихое сосредоточенное молчание. Так встретили полки 14-й и 15-й дивизий весть об отречении своего Императора. И только местами в строю непроизвольно колыхались ружья, взятые на караул, и по щекам старых солдат катились слезы, вспоминает командовавший в те дни VIII армейским корпусом генерал Деникин.
10 марта генерал Алексеев представил князю Львову записку об отражении революции на фронте. Согласно этой записке, составленной по данным, поступившим в Ставку до проникновения на фронт приказа номер первый, на Северном фронте отречение было встречено сдержанно, многими с грустью, многие солдаты манифеста не поняли. Стрелки П Сибирского корпуса заявили, что без Царя нельзя, евреям выходить в офицеры нельзя, а солдат следовало бы наделить землей, с платежами через банк. В 5-й армии солдаты были в недоумении: Почему же нас не спрашивали?
На Западном фронте к манифесту отнеслись спокойно, многие с огорчением. В IX, Х и Сводном корпусах 3-й армии — с удивлением и сожалением; сибирские казаки были удручены. Выражалась надежда, что Государь не оставит своего народа.
[…]
На Румынском: в 9-й армии — тягостное впечатление. В 4-й — преклонение перед высоким патриотизмом Государя и недоумение перед поступком Михаила Александровича. В III конном корпусе — нервность… Найдись в Ставке воля и сердце, армию можно было бы спасти.
Царя не стало. Солдат недоуменно смотрел на офицера. Офицер растерянно молчал и оглядывался на старшего начальника. Тот смущенно снимал с погон царские вензеля…
Так прошла первая неделя марта месяца, пока от Риги до Измаила огромный фронт не содрогнулся от удара отравленным кинжалом в спину. В Действующую армию был передан приказ номер первый…
Назначенный Верховным главнокомандующим великий князь Николай Николаевич был уволен Временным правительством, не успев принять этой должности. Временное правительство утвердило Верховным генерала Алексеева. Начальником штаба стал генерал Деникин (сдавший свой VIII армейский корпус генералу Ломновскому), а генерал-квартирмейстером — генерал Юзефович{161} (генерал Лукомский получил I армейский корпус). Военным министром стал честолюбивый заговорщик, вдохновитель младотурок Гучков, наконец-то удовлетворивший свою давнишнюю мечту руководить российской вооруженной силой сообразно своим личным симпатиям и антипатиям.
