К истории купеческого капитала во Франции в XV в. - Софья Леонидовна Плешкова
На улучшение горного дела были выделены налоговые поступления с Лиона в размере 1.400 ливров, а также часть королевской десятины в размере 800 квинт, свинца [18, 7, 282].
В 1455 г. был введен горный устав, выработанный прокурором Жаном Дове совместно с горными мастерами. Если Жаком Кёром была частично решена задача восстановления рудников, то во второй половине XV в. встал вопрос о повышении рентабельности горнометаллургического производства вообще. Устав отразил состояние рудников к середине XV в. и наметил основные направления в организационной перестройке и техническом усовершенствовании.
Статьи горного устава (53 ст.) имели цель упорядочить организацию управления. В связи с этим вся исполнительная власть сосредоточивалась в лице управляющего [18, 7, 347, ст. 1] и контролеров [18, 7, 347, ст. 2]. Утверждались функции администрации [18, 7, 348, ст. 6], горных мастеров и горнорабочих [18, 7, 347–349, ст. 5, 6, 14, 15–17], устанавливалась оплата рабочих [18, 7, 348, ст. 9], их права и обязанности, в определении которых особенно проявилось стремление к внеэкономическому принуждению. Устав не регламентировал производственные нормы, наоборот, поощрял совершенствование технологии производства, вменяя в обязанность горным мастерам совершенствовать производство для его расширения, что диктовалось большими потребностями в горной продукции [18, 7, 348]. Принимались во внимание предложения мастеров по улучшению условий для горных работ: удлинению и углублению траншей и стоков воды, литейных операций и прочего, что в итоге давало сокращение ежегодных расходов на оплату подсобных рабочих и создавало благоприятные условия для дальнейшей эксплуатации рудников [18, 7, 274],
Горный устав утверждал жесткий режим труда. «Известно, — отмечалось в уставе, — что горные мастера, рабочие, подсобные и другие на рудниках имели в старое время свободу, без страха перед судом совершали много злоупотреблений; отныне управляющий должен подвергать суду мастеров, рабочих и других в случаях нарушения ими установленного порядка» [18, 1, 352]. В двадцати параграфах устава определялись правонарушения горнорабочих, в числе которых наряду с клятвопреступлением, ссорами, несоблюдением порядка [18, 1, 352, ст. 34–37] упоминалось ношение оружия и несоблюдение установленных норм. Нарушения карались штрафами от 10 су и выше, лишением зарплаты [18, 1, 354, ст. 44–47], заключением в тюрьму и изгнанием с рудников [18, 1, 352–353, ст. 33].
Администрация вводила нормы поведения рабочих вне шахты и в часы отдыха. Рабочие должны были постоянно находиться на территории рудника как в рабочие, так и в праздничные дни. Никто не мог покинуть рудник в течение всего срока найма без разрешения на то управляющего [18, 1, 355, ст. 52]. Согласно уставу, «все рабочие, мастера, подсобные и прочие должны были повиноваться управляющему в отношении правосудия» [18, 1, 353, ст. 41]. Строгости в отношении сроков службы на руднике объяснялись острой нехваткой рабочей силы.
Фиксация многочисленных штрафов была показателем фискальных интересов короны, проявившихся в горном уставе 1455 г. так же, как в цеховых статутах второй половины XV в.
Горный устав, предусматривавший все стороны производства и эксплуатации наемного труда, по существу не имел реального значения. Казна оказалась не в состоянии финансировать эти рудники. В 1456 г. корона сочла более выгодным вернуться к раздаче рудников в аренду, сохранив за собой право на сбор десятины. С 60-х годов XV в. стал утверждаться путь укрепления мелкого горного производства, приведшего только в конце XV — начале XVI в. к возникновению горной мануфактуры.
Следует отметить, что попытку короны в организации казенного горнометаллургического предприятия немецкий историк А. Лаубе расценивает как акт организации горной мануфактуры [110]. Характеризуя это предприятие как горнометаллургическую мануфактуру, А. Лаубе исходит из высокой концентрации средств производства в руках королевской администрации, из масштаба как производства, так и использования наемного труда.
Между тем, сравнивая состояние горнометаллургических промыслов в период деятельности Жака Кёра и позже (1455–1456), трудно заметить существенные перемены в характере производства. Реорганизация управления рудниками и изменения в организации производства, намеченные горным уставом, еще не отражали реального положения дел. Горнометаллургическое производство на лионских рудниках требовало большой перестройки, трудно осуществимой в короткий срок. Горный устав имел силу не более года. Попытка организации крупного предприятия короной оказалась бесплодной в связи с финансовыми затруднениями. Кроме того, при наличии благоприятного фактора в лице короны, покровительствовавшей ремеслу и торговле, во Франции отсутствовали объективные условия для возникновения крупного производства. Это прежде всего касалось технического уровня последнего, состояния рынка наемного труда и характера его использования в середине XV в. Реорганизация управления рудниками в 1455 г. не изменила промыслового характера производства. Французские горнометаллургические промыслы в первой половине XV в. соответствовали характеру корпоративного ремесла.
Оружейные мастерские
Одна из последних записей в досье прокурора Жана Дове касалась расчетов с оружейными мастерами Буржа — братьями Детре. Представленный оружейниками отчет о сотрудничестве с Жаком Кёром послужил прокурору основой для следующего заключения: «Исходя из отчета, — писал Жан Дове, — аванс Жака Кёра, внесенный на дела компании, заключенной между братьями Бальзареном и Гаспаром Детре, с одной стороны, и Гильомом де Вари, — с другой, составил 21.084 экю
9 ливров 16 су 6 денье. Расходы братьев Детре на оружие и обмундирование, которое производились в мастерской Буржа, и другие издержки составили 22.327 экю
10 су 2 денье. Таким образом, расходы превысили аванс на 479 экю 6 су 2 денье. Доход от продажи оружия и обмундирования, согласно отчету, составил 30.386½ экю 9 су 11 денье. Следовательно, чистый доход равняется 8.59½ экю, из которых ¾ принадлежат теперь королю и ¼ Детре, причем эта ¼ часть составляет 2.014 экю 24 су 1 денье» [18, 1, 651]. Жан Дове с точностью до одного су высчитывал долг оружейников. Подытожив расчеты, он выявил сумму в 279 экю 3 су 2 денье. и, кроме того, сюда же отнес партию разнообразного оружия, в том числе: 189 копей, 5 мечей, 135 шлемов, 100 пар латных рукавиц, 23 попоны, 61 комплект конского снаряжения, 6 знамен, 8 седел [18, 2, 654].
В досье отмечалось, что в связи с задолженностью братьев Детре принадлежавшие им мастерские по изготовлению оружия и пошиву обмундирования, валяльная мельница и кузница, которые находились в Бурже, были подвергнуты осмотру и конфискации имущества [18, 1, 143].
Денежный капитал Жака Кёра находил
