Труды по античной истории - Георгий Петрович Чистяков
Если в литературе конца XIX – начала XX в. рассматривались главным образом два вопроса – о достоверности сообщений Павсания и о композиции его труда, – то в 20-е и 50-е годы преобладают работы, посвященные сопоставлению материала «Описания Эллады» с данными археологии. Таковы книги М.Кэрролла «Аттика Павсания» (1907), А.Тренделенбурга «Павсаний в Олимпии» (1914), Ж.До «Павсаний в Дельфах» (1936) и Ж.Ру «Павсаний в Коринфе» (1958)[240]. Особенный интерес представляют исследования Ж.До. Перечисленные монографии дополняет большое число статей, в которых отдельные места из «Описания Эллады» сопоставляются с конкретными памятниками, известными главным образом из новых археологических открытий. Библиографического свода этих материалов до сих пор нет.
Ряд работ, вышедших в 20–70-е годы, посвящен проблеме источников Павсания. Л.Дейке, Г.Л.Эбелинг, М.Сегре, Е.Шнайдер[241] анализируют характер использования Павсанием литературных источников, но касаются, как правило, только тех случаев, когда этот источник назван в тексте. Особенное внимание обращено на историю Мессенских войн и соотношение между Павсанием и Ри-аном, с одной стороны, и Мироном Приенским – с другой. Эта старая проблема вновь стала популярной благодаря открытию новых фрагментов Риана[242]. В основном это небольшие, посвященные какому-либо конкретному вопросу, статьи.
Полемон из Илиона изучен хуже, чем Павсаний. В общих работах по источниковедению о Полемоне, как правило, говорится, но только со ссылками на Л.Преллера[243]. Более новых изданий его фрагментов нет. Много занимался изучением топографических текстов Е.Шнайдер[244]. Он указал на распространенность топографического жанра в эллинистическую и римскую эпохи и связал, что представляется нам чрезвычайно важным, появление периэгезы в римской поэзии (Hor. Serm. I, 5) с влиянием эллинистической литературы[245]. Однако Полемон интересовал его только в смысле того, какую роль играла в его сочинениях топография. О нем Е.Шнайдер говорит предельно кратко.
В русской историографии работ о Павсании почти нет. Ф.Г.Мищенко[246] стоял на точке зрения А.Калькмана: «Описание Эллады» – это не столько Павсаний, сколько Полемон, Артемидор и Истр. Этих же взглядов придерживался А.Н.Деревицкий[247]. Вопрос об изучении Павсания поставил С.А.Жебелёв, но сам после статьи, о которой говорилось выше, к Павсанию не обращался. В.П.Бузескул[248] отмечает, что сочинение Павсания представляет собой важный исторический источник, но говорит о нем очень кратко, причем главным образом на основании статьи У.Виламовица «Das Thukydideslegende». Статья С.П.Кондратьева «Павсаний и его произведение»[249] представляет собой пересказ вступительной статьи Дж. Фрейзера к его переводу «Описания Эллады».
Качественный скачок в изучении Павсания в нашей стране сделан в работе М.Е.Грабарь-Пассек[250], которая дала характеристику «Описания Эллады» глазами непредвзято мыслящего исследователя. Отказавшись от постулатов Виламовица – Калькмана, она предложила собственный разбор сочинения Павсания, содержащий немало интересных наблюдений. Однако ввиду того, что очерк писался для «Истории греческой литературы», Павсаний интересовал ее только как литературоведа.
Работ о Павсании в нашей историографии почти нет, но при этом нет и такого историка Античности, который бы не пользовался данными этого автора. Что общего было у Павсания с другими представителями его эпохи, что представляет собой его сочинение как таковое, каково отношение Павсания к своим предшественникам и прежде всего к периэгетам, которых он, безусловно, знал, а возможно, как считали У.Виламовиц и А.Калькман, использовал, но почему-то ни разу не упомянул по имени, – вот основные вопросы, которые встают перед исследователем после ознакомления с литературой о Павсании. Цель настоящей работы заключается в анализе именно этих проблем.
§ 5. Переводы и комментарии
На русский язык сочинение Павсания переводилось три раза. Впервые в 1788–1789 гг. оно было издано в переводе И.И.Сидоровского и М.С.Пахомова[251]. Несмотря на то что это издание представляет интерес почти исключительно как источник по истории науки и переводческого мастерства в нашей стране, а поэтому его анализ выходит за рамки нашего исследования, несколько слов об этом труде сказать необходимо. Как это ни парадоксально, И.И.Сидоровский, переводивший Павсания языком додержавинской эпохи, сумел передать многие особенности греческого оригинала гораздо лучше, чем позднейшие переводчики. Так, Г.Янчевецкий[252], перевод которого вышел ровно через сто лет после первого, находился под сильным влиянием классического перевода «Описания Эллады» на немецкий язык И.Г.К.Шубарта[253]. Он, подобно Шубарту, последовательно старался гладко передавать содержание, и при этом мало заботился о форме. С.П.Кондратьев[254] усмотрел этот же недостаток в английском переводе Дж. Фрейзера[255], но не сумел избежать его сам.
Своеобразный стиль Павсания-рассказчика этим переводчикам передать не удалось. Думается, что в какой-то мере это результат пренебрежительного отношения к русской переводческой практике XVIII в. В целом перевод Г.Янчевецкого точен, упреки, сделанные в его адрес С.П.Кондратьевым[256], не вполне справедливы. Его главным недостатком, на наш взгляд, является та бесцветность, о которой было сказано выше. В комментариях Г.Янчевецкого довольно полно использована литература, вышедшая ко времени появления его работы. В качестве вступительной статьи переведена статья И.Г.К.Шубарта, предпосланная его немецкому переводу «Описания Эллады». Работа С.П.Кондратьева выполнена, главным образом, по изданию Х.Блюмнера и Г.Хитцига[257], примечания воспроизводят в сокращенном виде комментарии, содержащиеся в названном издании; были учтены переводчиком и комментарии Дж. Фрейзера. Существенным недостатком этого издания является неотредактированность[258].
§ 6. Идеология эпохи Антонинов
Вторая софистика
Говоря об эпохе, в которую жил Павсаний, нельзя забывать о следующих обстоятельствах: Ι в. н. э. – период глубокого упадка как для Эллады, так и для греческой культуры в целом. Достаточно указать на то, что после Страбона (ум. 23/24 г. н. э.) не было ни одного греческого писателя, вплоть до Эпиктета, Диона из Прусы и Плутарха, которые начали свою деятельность в последней четверти Ι в. н. э. Положение резко изменилось в эпоху правления Адриана и его преемников.
Император Адриан на базе Ахейского союза учреждает Панэллинский союз (Κοινòν τῶν Πανελλήνων)[259] и проводит много времени в Элладе. Он строит водопровод в Коринфе (ΙΙ, 3, 5; VIII, 22, 3), восстанавливает могилу Эпаминонда и сам сочиняет надпись для стелы, близ нее установленной (VIII, 11, 2), завершает строительство огромного храма Зевса Олимпийского в Афинах, а затем возобновляет Олимпийские игры, наконец – возводит храм Панэллинского Зевса и
