Робер Гайар - Мария, Владычица островов
Она была слишком далеко от берега, чтобы услышать возгласы одобрения, раздавшиеся, когда она ступила в шлюпку. Хотя никто из зрителей не знал, кто она, и хотя они не могли видеть почти ничего, кроме ее юбок и пены белых кружев, лишь в воображении наслаждаясь зрелищем, которого удостоились находившиеся в шлюпке матросы, все они - и колонисты, и негры, и солдаты, приветствовали молодую незнакомку как женщину, полностью отвечающую требованиям тропиков.
Равномерными ударами весел матросы двигали шлюпку по прозрачной воде залива, в глубине которого кораллы образовывали замысловатые узоры разнообразных оттенков.
Мария не сводила глаз с форта. Вот, думала она, эта жалкая деревушка, где она будет вынуждена жить в окружении подозрительных авантюристов, приехавших на Острова в надежде сколотить состояние.
Почти все эти люди стояли сейчас перед ней. Там были и обладатели шляп с плюмажами, и колонисты, и рабы. Хотя до этого она видела негров всего один раз, в Дьеппе, на борту пришедшего из Африки судна, они совершенно не вызывали у нее любопытства, так как все ее мысли сосредоточились на дю Парке.
Официальный статус Сент-Андре позволял ожидать, что губернатор острова выйдет из форта поприветствовать его. Мартинику не только предупредили о прибытии главного интенданта, но даже сообщили название корабля, на борту которого он находился. Кроме того, "Вера" уже простояла некоторое время на якоре непосредственно в виду форта.
Однако Мария тщетно искала Жака среди встречающих на причале. Она пыталась представить себе, какую одежду он носит в этом тропическом климате, но ее память упрямо и настойчиво видела его в том пурпурном камзоле, который был на нем в вечер приезда в Дьепп, когда он остановился в трактире "Наветренные Острова".
Ее мечтания были внезапно прерваны сильным толчком, от которого ее швырнуло вперед, и она увидела, что люди выпрыгивают из шлюпки, чтобы вытащить ее на берег, так как вода все еще плескала в борта. Потом она почувствовала, как ее поднимают с сиденья. Какое-то мгновение она пыталась сопротивляться сильным рукам, державшим ее осторожно, но крепко. По запаху табака она сразу догадалась, что это были руки помощника капитана лейтенанта де Валенкура. Она улыбнулась ему, и офицер ответил ей улыбкой, выражавшей одновременно гордость и восхищение.
- На этот раз, - сказал он, - вам придется подчиниться, если вы не хотите шлепать по воде. Без дальнейших разговоров он понес ее на берег, по мере возможности растягивая эту процедуру; достигнув песчаного пляжа, он неохотно поставил ее на ноги. Мария не обратила внимания на толпу людей, окруживших их, чтобы посмотреть на отважную молодую женщину, самостоятельно спустившуюся по борту корабля. Она прощалась с молодым офицером, чье общество помогло ей скоротать так много долгих дней в море.
- Прощайте, господин лейтенант, - сказала она. - Хотела бы я знать, встретимся ли мы когда-нибудь снова?
Он снял свою кожаную шляпу и хотел поклониться в знак прощания, когда она протянула ему руку для поцелуя. Он поднес ее к своим губам. Но ее мысли уже унеслись прочь. Разве не стояла она на той же самой земле, что и дю Парке? "Быть может, - думала она, - стоит мне повернуться, и я увижу его у себя за спиной". В неожиданном восторге она закрыла глаза. Думая, что это он является причиной ее волнения, лейтенант вспыхнул от удовольствия. Наконец она отняла руку, которую тот был бы рад подержать подольше, и еще раз мягко сказала:
- Прощайте!
Молодой человек довольно неловко повернулся и пошел обратно к шлюпке. Озираясь вокруг, Мария поняла, что стала центром всеобщего внимания, и прочитала в глазах людей восхищение, уважение и обещание величайшей преданности. Она поднялась на цыпочки в попытке увидеть губернатора, но, не обнаружив ни одного знакомого лица, сказала:
- Я мадам де Сент-Андре, а мой муж - новый главный интендант. Разве здесь нет губернатора?
Тут она заметила человека, пробирающегося сквозь толпу, по-видимому, с намерением подойти к ней. Когда наконец ему это удалось, он снял шляпу и, поклонившись так низко, что разноцветные перья проехались по песку, сказал:
- Я имею честь засвидетельствовать вам свое величайшее почтение, мадам. Губернатор послал меня поприветствовать вас от его имени, поскольку чрезмерная занятость делами колонии, к несчастью, не позволила ему прийти лично, как он хотел. Он просил меня передать вам свои извинения.
Мария стала холодна как лед. Она пристально смотрела на стоявшего перед ней человека, высокого, с могучим сложением и почти дочерна загорелым, опаленным солнцем лицом, которое выражало холодную сдержанность. По знакам различия она определила, что он капитан артиллерии. Наконец она спросила:
- Скажите на милость, сударь, кто вы такой?
- Меня зовут капитан Сент-Обен. Я интендант форта и кузен губернатора.
Мария поняла, что никогда не сможет почувствовать симпатию к этому человеку, потому что, хотя манеры его были безупречны, ему каким-то образом удалось выразить свое недовольство по поводу ее прибытия на Мартинику.
Тем временем господин де Сент-Андре тоже сошел на берег и в этот самый момент присоединился к жене, которая в ответ на его вопросительный взгляд заговорила, не дав капитану возможности вставить ни слова:
- Губернатор прислал господина де Сент-Обена, вместо того чтобы прийти самому. С его стороны очень любезно послать своего кузена с таким, по всей видимости, неприятным поручением.
Когда капитан собирался что-то возразить, Сент-Андре произнес ледяным тоном:
- Я надеюсь, губернатор по крайней мере распорядился где-нибудь устроить нас.
- Конечно, сударь. Но, к моему великому сожалению, я не могу предложить вам ни фаэтона, ни кареты. Может быть вы будете так любезны пройти со мной в форт пешком?
Марии оказалось очень трудно сдержать свой гнев и негодование, и она обменялась с мужем выразительным взглядом. Они прошли всего ярда два, когда капитан, шедший впереди, повернулся и сказал:
- Губернатор также просил меня передать, что надеется, вы извините его, если он не сможет нанести вам сегодня визит. Он очень занят делами колонии, и у него мало свободного времени. Возможно, завтра ему придется на несколько дней уехать, чтобы проверить, как ведется строительство города Форт-Рояль.
- Надеюсь, - холодно ответил господин де Сент-Андре, - губернатор не оставит без внимания тот факт, что я прибыл на Мартинику для помощи и содействия в работе, которую он выполняет, и что в самом ближайшем будущем ему придется потратить некоторое время на то, чтобы ознакомиться с распоряжениями Компании, которые я привез.
Глава четвертая
КВАРТИРА В ФОРТЕ
В то время как "Вера" казалась еще всего лишь пятнышком на горизонте, Ив Ле Форт явился в кабинет дю Парке с сообщением, что в виду острова показался корабль, и Жак незамедлительно вызвал людей, с которыми обычно советовался.
Первым прибыл капитан Сент-Обен, его кузен и близкий друг, которого дю Парке вызвал из Франции, как только вступил в должность на Мартинике. Капитан, проявивший себя способным администратором, был назначен интендантом форта. К братьям почти сразу же присоединились отец Шарль Апто, капеллан крепости, и заместитель дю Парке лейтенант ля Пьерьер.
Губернатор восседал в большом кресле, из которого он мог видеть всех остальных, усаживающихся вокруг него на грубых скамьях. Ив Ле Форт, однако, был слишком взволнован, чтобы сидеть, и расхаживал взад-вперед возле двери, позвякивая длинной рапирой о каблуки.
Дю Парке серьезно обратился к ним:
- Господа, как вы, может быть, помните, я недавно сообщил вам, что Компания назначила главного интенданта, чтобы контролировать свои доходы с этого острова. Как я сказал еще тогда, это уменьшит мое влияние, так как, очевидно, главный интендант будет уполномочен иметь дело с колонистами в меру своих собственных возможностей.
Он обвел взглядом одного за другим всех сидевших перед ним людей. Отец Апто никак не отреагировал на его слова, а ля Пьерьер и Сент-Обен согласно кивнули. Губернатор продолжал:
- Вам известно также, что я сделал все, что было в моей власти, чтобы освободить колонистов от душивших их налогов, так как было совершенно ясно, что они не в состоянии преуспевать и процветать, если им приходится отдавать все свои доходы, и нам вряд ли удалось бы привлечь на Мартинику большее число французов, разоряя тех, кто уже поселился здесь. Нам удалось исправить такое положение дел. Но, увы, кто знает, что может случиться в дальнейшем? У меня есть все основания полагать, что приезд нового главного интенданта поставит процветание колонии под угрозу.
Сдвинув шпагу, которая служила пресс-папье для груды документов, лежавших на его столе, дю Парке взял письмо.
- Вот этим, - он поднял его для всеобщего обозрения, - меня уведомили о скором прибытии господина ле Шено де Сент-Андре, того самого главного интенданта. Господина, о котором идет речь, я знаю, поскольку раз или два встречался с ним в Париже незадолго до того, как приехать сюда. Не имею ни малейшего понятия о его деловых качествах, но это человек в возрасте. Его холодный суровый вид мог бы произвести впечатление непоколебимой неподкупности, но, судя по тому, что я слышал, сам он часто оказывается слабовольным, а его неподкупность - всего лишь личина. Очень может быть, что в свое время он занимался торговлей с испанскими корсарами из Кади, или его в этом только подозревают, но оправданы эти обвинения или нет, нас не касается. Господин де Сент-Андре может делать все, что пожелает, а нам останется только представлять Компании донесения. Однако должен вам сказать, что от подобных донесений будет мало толку, поскольку господин де Сент-Андре пользуется могущественной поддержкой в лице маркиза де Белиля. Вот и все, господа, что я хотел сообщить вам перед тем, как главный интендант прибудет в форт.
