Сирил Альдред - Египтяне. Великие строители пирамид
Есть доказательства того, что работники Дейр-эль-Медины были умелыми ремесленниками; некоторые из них могли позволить себе купить неплохо украшенную гробницу. Нижнюю ступень в социальной системе египтян занимали рабы. Как и любая другая страна античности, Египет использовал рабский труд. Без сомнения, пленники, взятые во время военных действий, считались гражданами второго сорта с древнейших времен. Но со времен Среднего царства в армии уже служили отряды нубийцев и азиатов из людей, которые были проданы в рабство или обменяли неверную и полуголодную свободу на безопасность и относительную стабильность жизни. Некоторым рабам удавалось получить ответственные и важные должности. В более крупном масштабе рабство существовало в Новом царстве, когда войны с соседями и переселения народов привели в долину Нила большое количество узников и беглецов. Пленных отдавали в качестве рабов в храмы и частные поместья, даже в дома армейских офицеров. Впрочем, граница между рабом и свободным гражданином была довольно расплывчатой. Личные рабы высокопоставленных египтян наверняка были богаче большинства местных крестьян. Ко временам Рамессидов иностранцы уже занимали серьезные посты во дворце и в армии. На стеле ранней Амарны изображены египтяне, дожидающиеся сирийского наемника. Хотя рабов можно было перевозить и продавать, а также одалживать, в Уилбурском папирусе ясно записано, что они могли арендовать и обрабатывать землю на тех же условиях, что армейские офицеры, жрецы и другие чиновники. Для того чтобы превратить раба в «свободного гражданина земли фараона», достаточно было простого заявления владельца, сделанного при свидетелях. Сохранился документ, согласно которому женщина признает своими наследниками детей умершего мужа от женщины-рабыни в обход близких родственников. В другом случае парикмахер выдал свою сироту-племянницу за раба, которому и передал предприятие. Из всех подданных фараона хуже всего приходилось преступникам, среди которых были чиновники, обвиненные в коррупции: их ссылали в одинокую пограничную крепость Тжель или заставляли работать на синайских и нубийских шахтах, предварительно отрезав нос.
Глава 10. ОБРАЗ ЖИЗНИ ЕГИПТЯН
В предыдущих главах мы уже дали представление об идеологии, которая определяла характер древнеегипетской цивилизации. Понимание особенности этой страны не может быть полным без детального изучения сложных религиозных верований, но нам придется ограничиться рассмотрением самых существенных моментов.
Большинство ученых, изучавших религию Древнего Египта, подвергли ее современному теологическому анализу, для которого она по своей природе не предназначена. В результате появились запутанные и конфликтующие между собой концепции, не поддающиеся логическому осмыслению. Дело в том, что египетский взгляд на реальность отличался тем, что в поздний период своей деятельности Генри Франкфурт (самый точный и доброжелательный из переводчиков) назвал «множественностью подходов» в противоположность единой и логичной теории — детищу греческой мысли. Последовательному сравнению египтяне противопоставляли множество смешанных метафор, возникавших из избытка образов, дополненных воображением.
Решающую роль в формировании их образа мысли должно было играть окружение. Египет — страна противоречий, где все являет собой сборище контрастов. Нет ничего более противоречивого, чем черные обработанные земли и красная пустыня, многолюдная и плодородная жизнь и бесплодная смерть. Возможно, египтяне начали рассматривать свой мир как единство противоположностей, поддерживающих равновесие. Каждый раз, когда оно нарушалось, люди чувствовали психологическое смятение, присутствие зла. Необходимость установления равновесия чувствуется в симметричности их зданий и произведений искусства, сбалансированном параллелизме наиболее важных принципов, создании политической двойственности «Двух Земель». В Египте можно было легко сохранять баланс, поскольку его естественное состояние почти недоступно переменам. Он избежал землетрясений, время от времени потрясавших эгейский мир. Климат в стране был, но не было погоды. Каждый день солнце вставало во всей красе, не затененное облаками, пересекало небо и спокойно заходило. Каждый год в предсказуемое время разливался Нил и обновлял усталую землю; переменным был только уровень разлива. До позднего периода пустыни защищали страну от воинственных нашествий завоевателей, которые радикально изменили историю и судьбу других народов древности. Проникновение новых рас с новыми идеями было постепенным и позволяло обновлять, но не менять национальную культуру. Такое окружение инстинктивно поощряло египтян сохранять статус-кво. Сухие пески сохранили большую часть прошлого в настоящем. Возможно, не был случайным даже тот факт, что в Египте придумали мумификацию.
В таких стабильных условиях и взгляд на космос должен был сформироваться статичный: перемены шли в повторяющемся ритме, не создавая нового. Борьба между противоположными силами поддерживала баланс. Летом земля может высохнуть, но все равно придет разлив. Древний Осирис погибнет, но его сын станет новым Гором и займет место отца. Победа бога-солнца провозглашается с каждым восходом, хотя на закате он умрет. У египтян не было космогонии, которая учила бы, что в начале мира человек был низвергнут за то, что бросил вызов богу, или когда-то мы жили в золотом веке, и с тех пор мир пришел в упадок. Еще меньше было идей о том, что впереди ждет лучшая жизнь. Правители произошли от богов, правивших Египтом с момента его сотворения; следовательно, он с самого начала был совершенен; поскольку страной всегда правил бог, никакое улучшение не требовалось. О людях, стаде бога, хорошо заботятся. Он творит небо и Землю по своем желанию. Он утоляет их печали и заставляет воздух вдыхать жизнь в их ноздри. Они — изображения, вышедшие из его членов… Он также убивает их врагов.
Так писал отец фараона, ссылаясь на древний миф о том, как бог-солнце решил наказать людей за дерзость, но под конец пожалел и смилостивился. По мнению египтян, людям свойственно было ошибаться, а богу прощать их, поскольку «его гнев проходит через минуту». Поэтому в их психике совсем не было чувства вины; беспокойство, которое так часто влекло человечество к хорошему и дурному, у египтян заменялось другим побуждением: не примириться с богом, а настроиться в соответствии с системой Маат, которую он создал.
Природой они были избавлены от множества забот, осаждавших соседние племена; кроме того, они оберегали свой покой, принимая закон божественной инкарнации. Это дополнялось статичным и радостным принятием мира в том виде, в каком он есть, созданного совершенным и сбалансированным, «живым от края до края». Доказательством тому может служить их искусство, где магнат во всем своем величии изображался за полевыми работами рядом с обычным крестьянином. Достоинство высшего чиновника и его семьи уравновешивало агрессивное поведение сборщиков урожая. Пока рыболов трудится на болотах, фараонова мышь-мародер хозяйничает в гнезде водяной птицы. Если охотник в пустыне, то рядом гиена набрасывается на новорожденного козленка. Эти многолюдные картины мы объясняем острым и юмористическим наслаждением жизнью, присущим художнику. Кроме того, здесь есть инстинктивное чувство, что без таких противоречий вселенная потеряет равновесие.
В египетском мире его олицетворяло Маат — понятие, в зависимости от контекста означавшее «порядок», «правду» и «правосудие». Оно достигалось, когда естественная гармония космоса, существовавшая в момент его создания, заново восстанавливалась после периода беспорядка. Наиболее заметно этот беспорядок, ложь или неправда проявлялись в первый промежуточный период, когда распалась связь времен, установленный порядок сменился анархией и жизнь потеряла смысл. Подобный хаос или антимаат устанавливался между смертью фараона и восшествием на трон его наследника. Кризис прекращался только с восстановлением Маат; в этом смысле очень показателен факт, что нового фараона часто изображали вместе с богиней, персонифицирующей это понятие. Так, радость и облегчение при коронации Мернептаха поэт выразил такими словами:
«Маат победил ложь, грешники повержены, и жадные отторгнуты. Вода стоит и не падает, Нил дает высокий урожай. Дни долги, и для ночи есть часы, и месяцы сменяются вовремя. Боги снисходительны, и в сердцах свет, а жизнь проходит в удивлении и смехе».
Для египтянина цель жизни была в достижении Маат. «Правда хороша, и ценность ее неизменна и не уменьшилась со времен ее создателя, — писал своему сыну Птахотеп. — Тот, кто нарушает ее законы, будет наказан. Она лежит прямой дорогой даже перед невеждами». Невежество можно победить знаниями, поскольку египтяне верили, что, хотя правильного отношения к жизни достичь нелегко, ему можно выучиться. До нас дошел сборник упражнений на эту тему, сильно искаженный, как и школьные примеры, но содержащий описание идеалов, которых следовало достичь. Кроме того, сохранилось множество молитв, написанных людьми, которые, по их мнению, прогневили бога; в них они сознаются в грехах, но говорят, что были не злыми, а невежественными. «Не наказывай меня за злые дела, — писал один. — Я тот, кто сам себя не знает, слабоумный человек. Весь день я следую велению своего желудка, как вол за кормушкой».
