Роберт Масси - Николай и Александра
Многим лицам в С.-Петербурге оккупация Порт-Артура вскружила голову. "Радостные вести, - писал матери Николай II. - Наконец-то у нас будет незамерзающий порт". Новая ветка Великого Сибирского пути прокладывалась прямо через Манчжурию. Когда же она была завершена, там остались русские рабочие и железнодорожные служащие. Во время боксерского восстания в 1900 году русские войска "временно" оккупировали Манчжурию. На севере тихоокеанского побережья никем не захваченным оставался лишь корейский полуостров. Хотя Япония считала его важным для своей безопасности, группа русских авантюристов решила прибрать полуостров к рукам. План их состоялся в том, чтобы создать там Восточно-Азиатскую промышленную компанию, так называемые Лесные концессии на реке Ялу, и под видом рабочих ввести в Корею русских солдат. Если возникнут какие-то осложнения, русское правительство снимет с себя всякую ответственность. Если номер пройдет, то Российская империя приобретет новые владения, а дельцы извлекут для себя большую экономическую выгоду. Русский министр финансов С.Ю.Витте, решительно возражал против столь рискованного шага. Однако Николай II, подстрекаемый главой группы авантюристов, отставным ротмистром кавалергардского полка Безобразовым, одобрил этот план, после чего Витте подал в 1903 году в отставку. Сказал свое слово и Вильгельм, заявивший: "всякому непредубежденному наблюдателю видно, что Корея должна и будет принадлежать России".
Проникновение России в Корею сделало неизбежной войну с Японией. Японцы согласились бы на компромиссное решение, если бы русские остались в Манчжурии, предоставив Японцам возможность хозяйничать в Корее. Но министры микадо не могли безучастно наблюдать, как русские устанавливают двуглавых царских орлов во всех портах и на всех мысах, обращенных к Японским островам. В 1901 году в С.-Петербург для переговоров прибыл величайший из политических деятелей Японии, маркиз Ито.
"Ито был встречен в Петербурге весьма холодно. Он представлялся Его Величеству, был у министра иностранных дел, но никаких особых знаков внимания или радушия ему оказано не было, - вспоминал Витте. - На проект соглашения... Ито мы никакого определенного ответа не дали". [(В действительности же, по свидетельству германского посла в Петербурге, Ито был встречен необычайно дружелюбно и с особой внимательностью.)] Отчаявшись добиться положительных результатов, он уехал из России. В течении всего 1903 года японский посол Курино, неоднократно просил внять его предупреждениям и тщетно искал аудиенции у царя. 3 февраля, поклонившись, с угрюмым видом Курино тоже покинул Россию.
В том, что, начнись война с Японией, русские выиграют ее без труда, никто в России не сомневался. Русской армии не придется сделать не единого выстрела, заявляли генералы, просиживавшие штаны в светских гостиных. Мы, дескать, этих "макак" шапками закидаем. В.К.Плеве, министр внутренних дел, которому все чаще приходилось принимать меры для подавления революционных выступлений, проговорился: "Чтобы удержать революцию, нам нужна маленькая победоносная война". И добавил, что Россия создана штыками, а не усилиями дипломатов.
Убаюканный сказками об огромном военном превосходстве России на Японией, Николай II решил, что последнее слово за ним, что если Россия не начнет войну, то ее и не будет. Послы и министры зарубежных стран, собравшиеся на праздничный прием в день Нового года, слышали слова царя о военной мощи России и о том, что никто не посмеет злоупотреблять его терпением и миролюбием. Тем не менее весь январь 1904 года из-за нерешительности русского императора кайзер находился в состоянии тревоги. В своих письмах он призывал царя не идти ни на какие соглашения с Японией, а сразу начинать войну. Кайзер пришел в ужас, когда Николай ответил, что надеется на мирное разрешение конфликта.
"Николай очень вредит себе своей мягкотелостью", - заявил германский император. "Такое поведение, - добавил он, - дискредитирует всех великих монархов".
Русскому царю не пришлось принимать решения, за него все решили японцы. Вернувшись однажды вечером из театра, Николай II получил телеграмму от генерал-адъютанта Е.И.Алексеева, наместника и главнокомандующего русской армией на Дальнем Востоке. Переписав ее, царь послал ее копию матери:
"Около полуночи с 26 на 27 января японские миноносцы произвели внезапную минную атаку на эскадру, стоявшую на внешнем рейде крепости Порт-Артур. Причем броненосцы "Ретвизан", "Цесаревич" и крейсер "Паллада" получили пробоины. Степень их серьезности выясняется. Подробности представлю В.И.В. дополнительно. Генерал-адъютант Алексеев."
"Только что получил эту телеграмму. Значит, война началась. Помоги нам Господь Бог! Твой Ники".
На следующее утро огромные толпы патриотически настроенного люда запрудили улицы Петербурга. С национальными флагами в руках, студенты, подойдя к Зимнему дворцу, запели народный гимн. Подойдя к окну, царь и императрица поклонились народу. Глядя на толпу, Николай II испытывал смятение. Хотя он и бряцал оружием с целью запугать врагов, мысль о кровопролитии ему претила. Не в пример народу, на скорую победу царь не рассчитывал. Узнав из секретных донесений об объеме ущерба эскадре, император, опечаленный потерей судов и заботившийся о мнении других государств о России, задумался.
Масштабы катастрофы превзошли все опасения. За одно лишь поколение из отсталого феодального государства Япония превратилась в современную индустриальную и военную державу. Французские военные инструкторы и английские флотские специалисты помогли Японии создать руководимую инициативными командирами боеспособную армию. Через два года после возвращения Ито из С.-Петербурга японские генералы и адмиралы внесли коррективы в планы войны с Россией и когда выяснилось, что дальнейшие переговоры ни к чему не приведут, первыми нанесли удар.
С самого начала борьба была неравной. Хотя в японской армии насчитывалось шестьсот тысяч, а в русской - три миллиона солдат, Япония направила на материк сразу сто пятьдесят тысяч. Им противостояло всего 80 тысяч солдат русской регулярной армии, 23 000 гарнизонных солдата и 30 000 стражников, охранявших железную дорогу. Базы снабжения у японцев находились в нескольких сотнях миль от линии фронта, и пополнять войска не представляло проблемы. Что же касается русских, то артиллерию, боеприпасы, продовольствие и живую силу им приходилось доставлять по имевшему одну колею Великому Сибирскому пути за четыре тысячи миль (около 6 600 км). К тому же и железная дорога не была завершена строительством. Южнее озера Байкал, где местность была гористой, она обрывалась. Летом этот участок преодолевался с помощью паромной переправы; зимой солдат и снаряды приходилось перевозить на санях, запряженных лошадьми.
Русский флот на Дальнем Востоке и японский императорский флот были приблизительно равны. Русские имели больше броненосцев и крейсеров, японцы обладали численным преимуществом в крейсерах и миноносцах. Но благодаря внезапному нападению на русскую эскадру, японцы захватили инициативу в свои руки и контролировали море. Русские корабли, уцелевшие после первого удара врага, не могли свободно маневрировать из-за минных полей, выставленных японцами, а на рейде подвергались новым атаки миноносцев противника. Когда знаменитый русский Адмирал Макаров 13 апреля вышел из гавани Порт-Артура на своем флагманском корабле, броненосце "Петропавловск", судно подорвалось на мине и затонуло. Погибло семьсот моряков, в их числе и адмирал Макаров.
"Утром пришло тяжелое и невыразимо грустное известие, - записал Николай II. - Целый день не мог опомниться от этого ужасного несчастья... Во все да будет воля Божья, но о милости Господней к нам грешным мы должны просить".
Владычествуя на море, Япония могла высаживать свои экспедиционные войска на любом участке побережья материка. Одна армия, высадившись в Корее, смяла пять сибирских полков, форсировала реку Ялу и двинулась на север, в Манчжурию. Другая группа японских войск высадилась на побережье Желтого моря и осадила Порт-Артур, обстреливая его чудовищными 11-дюймовыми орудиями. Лето и осень 1904 года японская пехота штурмовала одну укрепленную высоту вокруг Порт-Артура за другой. В январе 1905 года Порт-Артур пал. Японцы потеряли 57 780 человек [(В действительности японцы потеряли 110 000 человек и 15 кораблей, 16 кораблей получили повреждения)], русские 28 200.
Русский император с унынием следил из С.-Петербурга за ходом войны. Первым его порывом было отправиться на фронт и встать во главе осажденных войск. И снова вмешались дяди и отговорили его. 22 сентября 1904 года государь писал матери из Петергофа: "Меня временами мучает сильно совесть, что я сижу здесь, а не нахожусь там, чтобы делить страдания, лишения и трудности похода вместе с армией. Вчера я спросил д.Алексея, что он думает? Он мне ответил, что не находит мое присутствие там нужным в эту войну. А здесь оставаться в такое время, по моему, гораздо тяжелее".
