А. Лысев - Ложь от советского информбюро
11 мая мы ехали по территории Чехословакии. Навстречу нам стали попадаться огромные фургоны, запряженные парой крупных лошадей — битюгов. В них сидели немецкие мирные жители, главным образом, женщины, дети и старики. Они, видимо, были напуганы, боясь нас русских, забрали свои пожитки, бежали от нас, сломя голову. А теперь возвращались на свои родные места.
12 мая на обочинах дороги появилось брошенное немецкое оружие — винтовки, автоматы, пулеметы, пушки и снаряды. Группировка спешила скорей пересечь Чехословакию, попасть в Южную Германию и сдаться в плен американцам. Но в Праге — столице Чехословакии — уже шло восстание. На помощь восставшим наш командующий первым украинским фронтом товарищ Конев бросил из Дрездена танковую армию. Прага до подхода группировки уже была освобождена от фашистских захватчиков. Впечатляющая была картина — навстречу нам колонна безоружных военных немцев организованным порядком следовала по Чехословацкой земле обратно к себе в Германию. Я даже не видел нашего конвоя, который должен был сопровождать пленных. Немцы — народ дисциплинированный, они поняли, что всякое сопротивление уже потеряло значение и смысл. Шли они твердым шагом, понуро наклонив головы, их взоры были направлены к себе под ноги, на землю. Мне показалось, что они проходили мимо и не видели нас. Может быть, от стыда или от внутренней обиды, никто из них не разговаривал и не поднимал глаз. Никем не сопровождаемые, они шли и шли стройными рядами, как заведенные роботы.
Приехали мы в деревню Избица, вблизи города Наход. Нас, можно смело сказать, затащил к себе ночевать хозяин пивной — молодой высокого роста интересный мужчина. Весь наш взвод, 30 человек, разместился на паркетном полу в зале пивной. Столики были сдвинуты в угол. В углу этого же помещения лежала куча немецкого оружия: автоматы, винтовки и боеприпасы. На стене в хорошей раме висел портрет президента Бенеша. Где-то в поле послышались выстрелы. Хозяин дома схватил автомат и выбежал из дома. Он решил, что немцы стреляют в наших, и он был намерен помочь нам. Оказалось, что стреляли наши шалопаи, просто так, бесцельно.
Вечер и следующий день хозяин бесплатно угощал нас пивом. Потом наши деньги стали принимать из расчета 2 кроны за наш рубль. Хорошее чешское пиво было относительно недорогое: кружка 0,5 литра стоила 2,5 кроны, а на наши деньги 1 руб. 25 коп.
Когда переезжали в Чехословакию, рядовой Пилгуй взял мой велосипед, чтобы только прокатиться. Но он его загнал, поменял на старинные карманные часы марки «Мадрид» на 27 камнях. Когда я потребовал от него свой велосипед, он привел мне другой, а через некоторое время в тот же день пришел хозяин этого велосипеда. Мне было так неудобно, я был возмущен поступком Пилгуя. Но этот Пилгуй, хотя и был «лыком шитый»; имел более далекую каверзную цель и ее он осуществил. Когда мы из Чехословакии вернулись обратно в Германию в город Бад-Кудова, часы он подарил работнику штаба старшему лейтенанту Свиридову. За этот подарок Свиридов на Пилгуя оформил материал на орден Красной Звезды, и Пилгуй получил его. В нашем взводе был еще один рядовой А. Дегтярев. Он вместе с Пилгуем пришел в армию на третий год войны. Два года они были на оккупированной немцами территории. Говорили наши ребята, что они работали на оккупантов. Дегтярев тоже приложил большие усилия, принимал все меры, чтобы получить орден, но он добился только медали «За отвагу». Дегтярев упорно просил меня составить на него материал на орден. За это он предлагал мне трофейный хром на сапоги и еще что-то. Я отказал ему. После этого несколько раз приходил ко мне писарь нашего штаба А. Рыжков и настойчиво просил меня составить материал на орден Дегтяреву. Я решительно отказался. Мне чужда была такая беспринципность. Я ведь хорошо знал, что они оба, как Пилгуй, так и Дегтярев, решительно ни в чем не проявили себя. Писарь штаба Рыжков, видимо, за взятку, сам составил материал на Дегтярева, но орден Дегтяреву не дали, наградили медалью «За отвагу». Следует сказать и о том, как получил орден Красной Звезды и сам писарь штаба КАД А. Рыжков. На него был составлен такой материал: «Рядовой Рыжков в ожесточенном бою с немцами орудийными выстрелами подбил два немецких танка и уничтожил 150 человек вражеской пехоты». Но ведь нам всем известно, что Рыжков всю войну был только писарем, всегда находился в помещении, никогда не был на поле боя и не имел никакого понятия, как стрелять из пушки.
Получил письмо от Аси. «Здравствуй, дорогой мой! За последние дни с фронта приходят радостные вести, Красная Армия, громя фашистских зверей, ворвалась на улицы Берлина. Знаешь, как я этому рада! Ведь это говорит о скорой победе. Нынче в Первомай будет демонстрация. Как это у всех поднимает настроение. Да и погода стоит замечательная. На этом и закончу. Будь здоров и счастлив, родной мой. Ася».
Послал письмо Асе. «Здравствуй, Ася! Получил твою поздравительную открытку с розочкой. Спасибо тебе большое за твое внимание ко мне. Я живу хорошо. Нахожусь в Чехословакии. Обстановка резко изменилась. Когда мы перешли границу из Германии в Чехословакию, все жители, малые и старые, приветливо встречают нас. Все из своих домов вышли на улицу. Все старики и дети машут нам руками, улыбаются. Многие кричат по-русски: «Здравствуйте!» А как прекрасно выглядит чехословацкая деревня. Чистенькие уютные домики. Под окнами и вокруг домов садики и цветы. Чистота изумительная. Жители одеты довольно прилично, можно сказать, по-городскому, в костюмах и ботиночках. Я ни одного человека не заметил одетым в сапоги. Чехии очень гостеприимны. В доме, где мы живем, у хозяина пивная. Он угощает нас пивом, денег не берет с нас за пиво. Трудолюбивый и культурный народ. Особо положительная черта чехов — честность. Навстречу нам шли понуро опустив головы безоружные немецкие солдаты и офицеры. Они шли колоннами и в одиночку без конвоя. Война кончилась. Они бросили оружие и пошли к своим домам. По краям дороги всюду брошены немецкие винтовки, автоматы, пулеметы, минометы, пушки, автомашины, патроны, мины и снаряды. Ася, какая красивая здесь местность! Горы, а на них густой лес. Быстротечные горные речки журчат. Народ в Чехословакии, — что мужчины, что женщины, — очень красивые. Да, Асенька, война кончилась, теперь можно с уверенностью сказать, что на Родину есть возможность вернуться и, наверное, не так уж долго будем здесь. На этом и закончу. Будь здорова и счастлива. Вася».
14 мая в 12 часов из Чехословакии поехали в Германию. Приехали в курортный город Бад-Кудова. Разместились в гостинице (вилла «Диана» графа Мольтке). В каждом доме из всех окон были выставлены белые флаги размеров с подушечную наволочку. Город утопал в зелени. Хороший парк с гостиницей и большим водоемом, в нем плавали два черных лебедя. Вода в пруду чистая. Красиво разбитые газоны и аллеи. Напротив парка, недалеко от него, на одной из улиц города стояла трехэтажная гостиница. Вообще, выше трех этажей в городе не было ни одного дома. Велосипеды исчезли, возможно, их попрятали, а, может, уже все растащили. Недалеко от дороги, на траве лежал совершенно новенький велосипед марки «Бисмарк». Хромированные части его горели на солнышке, но велосипед почти весь был до неузнаваемости каким-то варваром изуродован.
Обода и спицы колес были помяты, руль тоже. Сохранилась только рама и все к ней прилегающее. Велосипед был с двумя скоростями. Я до сих пор жалею, что взял только одну раму, а колеса и руль оставил на траве, все бы можно выправить. В то время думал, что найду, подберу к раме колеса и руль, но ничего уже нельзя было найти.
15 мая получил письмо от Аси. «Здравствуй, дорогой Вася! Поздравляю тебя с Победой! Как я рада, Вася, что окончилась война. Наконец-то мы дождались этого дня. Но первая мысль, Вася, у меня о тебе. Признаться, я боялась за тебя и сейчас еще боюсь и буду беспокоиться до тех пор, пока не получу от тебя весточку, написанную тобой уже после победы. Письмам твоим я рада больше всего. Жду я их, Вася, каждый день, даже спрашиваю о письмах. За внимание и заботу обо мне большое пребольшое спасибо. Другого рода благодарность последует при встрече. Согласен? Мне кажется, Вася, встреча наша должна произойти в Калинине, на вокзале. Она будет хорошей, теплой, радостной и счастливой. Вася, очень, очень благодарю тебя за живой цветок. День Победы мы отмечали пивом. Даже сфотографировались за столом с кружками пива. Это было сразу же, после митинга. Будь счастлив, родной мой. Ася».
16 мая живем в очень хороших условиях. Я с Сергеем Верховским занимаю комнату с балконом в бельэтаже. Сирень вокруг балкона. В комнате две кровати. Спим на пуховых перинах и подушках. Питание хорошее. Здорово поправились. Каждый день на кухне, внизу в подвале, пьем кофе. Готовят его нам прислуга хозяйки. Тут еще остались три женщины и один мужчина. Убирать помещение приходят две молоденькие девчонки. Я возился на балконе с велосипедами, клеил камеры, подбирал покрышки и собирал их. Несобранных их у меня было два. Магазины здесь были открыты, но товаров в них было совсем мало. Я купил руль к велосипеду за 2 рубля 25 коп. и штук 30 электролампочек к фонарику. Они стоили очень дешево. В этом же 1945 году, когда я был в Ленинграде в магазине ДЛТ, мне бросилась в глаза стоимость руля велосипеда — 125 рублей и цена алюминиевой литровой кастрюли — 120 рублей.
