Вера Ковалевская - Конь и всадник (пути и судьбы)

Несейские скакуны

Кони Несеи превосходят всех своею красотою.

Это кони, достойные могущественных царей,

прекрасные с виду, мягко выступающие под всадником,

легко повинующиеся удилам, высоко несут они свою

гордую горбоносую голову, и со славой реют в воздухе

золотые их гривы.

Из пород лошадей, которые очень высоко ценились в древности, лучшими считались кони Несеи, или Нисеи. Геродот описывал 10 священных коней в роскошной сбруе, которых вели перед священной колесницей Ахурамазды в войске Ксеркса. Он же и объяснял это название тем, что «таких больших коней» (Гер., VII.40) разводили на Нисейской равнине в Мидии.

Потомок несейских скакунов — ахалтекинский конь производит неотразимое впечатление не только на специалиста-коневода, но и на самого неискушенного зрителя. Стройный, с длинной, тонкой и гибкой шеей, линия которой не искажается гривой, точеной головой и с каким-то особо выразительным огненным взглядом, тонкими, стройными, но крепкими ногами, играющими под тонкой кожей жилками; золотом горит его масть, и весь он кажется сошедшим со старинных гравюр.

В. О. Витт считал, что несейские кони — «это последние капли той драгоценной крови, при помощи которой было создано все культурное коннозаводство мира» [47, 32]. Именно ахалтекинские жеребцы из Средней Азии попали через Персию и Турцию в Европу, где заложили основу английской чистокровной породы. Слава среднеазиатских «сверхъестественных», «божественных», «благородных», «небесных» коней, как называли их древние источники, восходит уже к I тысячелeтию до н. э. пх не могли обойти своим вниманием античные и восточные авторы, их пытались захватить и Александр Македонский, и китайские императоры, посылавшие за ними военные экспедиции.

Легкий бег, выносливость и неутомимость делали ахалтекинского коня незаменимым другом туркмена-кочевника на протяжении всех последующих веков. Если у киргизов и казахов баи владели табунами во много тысяч голов, то в полупустынях Туркмении достаточно было иметь одного первоклассного скакуна, чтобы прославиться на всю страну. К достоинствам ахалтекинской лошади относится еще и то, что она привязана только к своему хозяину и не подпускает к себе чужих, которых бьет и кусает. Во время походов и Персию в XIX в. хивинские туркмены ежегодно в течение недели проезжали на ахалтекинцах по 120 верст, причем эти кони по двое суток могли обходиться полностью без воды.

Показателем выносливости ахалтекинских лошадей в наше время может служить конный пробег Ашхабад-Москва, когда туркменские колхозники за 84 дня прошли 4300 км, причем 350 км были пройдены за три дня по безводной Каракумской пустыне. Движения лошадей красивы, естественны; они как бы самой природой созданы для выездки. Несколько лет назад весь мир рукоплескал вороному красавцу Абсенту ахалтекинской породы, завоевавшему под мастером спорта Сергеем Филатовым золотую медаль по выездке на Олимпийских играх в Риме.

Древние авторы отразили в своих произведениях вещественность и быстроту, благородство и неустрашимость несейской лошади. Китайские историки вторят античным: ведь эти кони высоко ценились от границ Римской империи до Китая. Целые поэмы слагали им арабы и персы:

Когда он верхом на Хуттальском скакуне гарцуетТо конюший его кажется правителем ХутталянаХакани

Сел Искандер на того Хуттальского скакуна —Точно гора поднялась и точно молния сверкнулаНизами [30, 166]

Таких коней, конечно, нельзя было вырастить в табунах. Они требовали конюшенного содержания и ухода, а суровые зимы были не для них. Они обычно доживали до преклонного для лошади возраста и сопровождали в последний путь своего хозяина, не неся своем теле ни одного рубца или следа от нагайки. Коней этих хоронили вместе с их хозяевами. В. О. Витт пишет об одном из таких коней (из Пазырыкского кургана): «Это благородная верховая лошадь древности, боевой конь Средней Азии, увековеченный в изображениях великих мастеров Ассирии, Египта и Эллады» [47].

Вместо заключения

Красный конь стучит подковой,

Обжигая сердце мне.

Когда книга лежит на столе в виде пачки машинописных листов, то делается особенно заметно, сколько из того, о чем намеревался сказать, осталось невысказанным. Уже не говоря о том, что рассматриваемые события ограничены вполне определенной территорией, куда входили лишь европейские и в очень малой степени азиатские степи, Кавказ, а также страны древних цивилизаций Передней Азии. За рамками изложения остаются Индия, Западная Европа, вся восточная часть Азиатского материка и Африка.

Это же касается всех событий, пусть самых ярких и впечатляющих, в плане названной темы, которые выходят за хронологические рамки — IV — середины I тысячелетия до н. э. И даже исходя из этих ограничений, многие темы оказались незатронутыми, так как они требуют специального рассмотрения. Прежде всего это вопросы, связанные с культом коня и его жертвоприношениями. Их следует рассматривать на базе глубокого исследования идеологических представлений различных племен и народов.

Подход к изменению с течением времени стиля и манеры изображения коня и всадника, излюбленных мотивов в древнем искусстве, также был рассмотрен в самых общих чертах, так как одно перечисление (я не говорю уже о сопоставлении) образов и сюжетов могло бы занять многие страницы. Что же говорить об иконографии изображений, их анализе, рассмотрении их с точки зрения знакового характера искусства и многом другом.

Хотелось бы обозреть и другие страницы истории человечества, которые были тесно связаны с конем. Это и освоение глубин степей в эпоху пастушеского скотоводства, и первые крупнейшие передвижения индоевропейцев, и переход к кочевому скотоводству, и мощный натиск неукротимых всадников на Переднюю Азию, Дунай и на Восток, вплоть до Юго-Восточной Азии.

Почему же для нас остается таким дорогим свидетелем конь — соратник и ближайший друг человека за последние 4000 лет его истории? Ведь, вторя Гейне, мы можем сказать: «век иной — иные кони...» Человек, оседлав этого, совсем «иного» коня, стремительно и неудержимо осваивает новые, доселе жившие лишь в мечтах, сказке и мифе пространства. И все же в этом неукротимом движении необходимо оглянуться и вспомнить о начале стремительного полета — о первой радости преодоленного, подчинившегося человеческой воле пространства.

Послесловие

История лошади неразрывно связана с историей человечества. Больше, чем какой-либо другой представитель животного мира, конь сопутствует созидательной деятельности человека. В то же время он — невольный участник опустошительных войн, ранее невиданных по темпу и масштабу нашествий, незаслуженно разделяющий с завоевателями ужас и ненависть со стороны жертв бесконечных по своему числу трагических событий.

Тема эта многоплановая и требует рассмотрения самых различных аспектов: биологического (происхождение лошади), экологического (конь — природная среда — человек), коневодческого (приручение, тренинг), технического (сбруя, транспортные средства) и, наконец, исторического.

Автор настоящей работы последовательно раскрывает все эти аспекты, показывает, как конь вот уже минимум пять тысячелетий сопутствует человеку в «добывании хлеба насущного», в расширения познания мира, в единении народов, в физическом совершенствовании и техническом прогрессе.

Отечественная наука может по праву гордиться длительной и плодотворной традицией изучения лошади (начиная с открытия обоих возможных ее предков — тарпана и лошади Пржевальского) и классическими трудами по этой проблеме (от В. О. Ковалевского до В. О. Витта). Настоящая книга продолжает эту традицию. Автор внимательно учел все получившие уже определенное развитие аспекты рассматриваемой темы и заметно обогатил их общеисторическими исследованиями, которые не могли быть специально разработаны представителями естественных наук.

В. Б. Ковалевская сочетает в себе большой опыт специалиста-археолога, широкую профессиональную историческую эрудицию, отличные знания экологии лошади, тренинга и всех связанных с ними явлений, навыков и технических средств. Поэтому в книге весьма квалифицированно рассмотрены вопросы и о предках домашней лошади, и о времени, месте и путях ее приручения, и о выработке системы тренинга, и о совершенствовании конского снаряжения, и о появлении транспортных средств, и, наконец, о тех многочисленных событиях, которые в значительной мере определили судьбы древней истории при неизменном участии, наравне с человеком, коня.