Светлана Рафалюк - Источниковедение новой и новейшей истории
Для нашего государства было бы смертельно опасным проигнорировать особую важность данного момента и недооценить решимость негров. Знойное лето законного недовольства негров не закончится, пока не настанет бодрящая осень свободы и равенства. 1963 год – это не конец, а начало. Тем, кто надеется, что негру нужно было выпустить пар и что теперь он успокоится, предстоит суровое пробуждение, если наша нация возвратится к привычной повседневности. До тех пор, пока негру не будут предоставлены его гражданские права, Аме-рике не видать ни безмятежности, ни покоя. Революционные бури будут продолжать сотрясать основы нашего государства до той поры, пока не настанет светлый день справедливости.
Но есть еще кое-что, что я должен сказать моему народу, стоящему на благодатном пороге у входа во дворец справедливости. В процессе завоевания принадлежащего нам по праву места мы не должны давать оснований для обвинений в неблаговидных поступках. Давайте не будем стремиться утолить нашу жажду свободы, вкушая из чаши горечи и ненависти. Мы должны всегда вести нашу борьбу с благородных позиций достоинства и дисциплины. Мы не должны позволить, чтобы наш созидательный протест выродился в физическое насилие. Мы должны стремиться достичь величественных высот, отвечая на физическую силу силой духа. Замечательная воинственность, которая овладела негритянским обществом, не должна привести нас к недоверию со стороны всех белых людей, поскольку многие из наших белых братьев осознали, о чем свидетельствует их присутствие здесь сегодня, что их судьба тесно связана с нашей судьбой и их свобода неизбежно связана с нашей свободой. Мы не можем идти в одиночестве.
И, начав движение, мы должны поклясться, что будем идти вперед. Мы не можем повернуть назад. Есть такие, которые спрашивают тех, кто предан делу защиты гражданских прав: «Когда вы успокоитесь?». Мы никогда не успокоимся, пока наши тела, отяжелевшие от усталости, вызванной долгими путешествиями, не смогут получить ночлег в придорожных мотелях и городских гостиницах. Мы не успокоимся, пока основным видом передвижений негра остается переезд из маленького гетто в большое. Мы не успокоимся, пока негр в Миссисипи не может голосовать, а негр в Нью-Йорке считает, что ему не за что голосовать. Нет, нет у нас оснований для успокоения, и мы никогда не успокоимся, пока справедливость не начнет струиться, подобно водам, а праведность не уподобится мощному потоку. <…> Давайте не будем страдать в долине отчаяния.
Я говорю вам сегодня, друзья мои, что, несмотря на трудности и разочарования, у меня есть мечта. Это мечта, глубоко укоренившаяся в Американской мечте.
У меня есть мечта, что настанет день, когда наша нация воспрянет и доживет до истинного смысла своего девиза: «Мы считаем самоочевидным, что все люди созданы равными».
У меня есть мечта, что на красных холмах Джорджии настанет день, когда сыновья бывших рабов и сыновья бывших рабовладельцев смогут усесться вместе за столом братства.
У меня есть мечта, что настанет день, когда даже штат Миссисипи, пустынный штат, изнемогающий от накала несправедливости и угнетения, будет превращен в оазис свободы и справедливости.
У меня есть мечта, что настанет день, когда четверо моих детей будут жить в стране, где о них будут судить не по цвету их кожи, а по тому, что они собой представляют.
У меня есть мечта сегодня.
У меня есть мечта, что настанет день, когда в штате Алабама, губернатор которого ныне заявляет о вмешательстве во внутренние дела штата и непризнании действия принятых конгрессом законов, будет создана ситуация, в которой маленькие черные мальчики и девочки смогут взяться за руки с маленькими белыми мальчиками и девочками и идти вместе, подобно братьям и сестрам.
У меня есть мечта сегодня.
У меня есть мечта, что настанет день, когда все низины поднимутся, все холмы и горы опустятся, неровные местности будут превращены в равнины, искривленные места станут прямыми, величие Господа предстанет перед нами и все смертные вместе удостоверятся в этом.
Такова наша надежда. Это вера, с которой я возвращаюсь на Юг. С этой верой мы сможем вырубить камень надежды из горы отчаяния. С этой верой мы сможем превратить нестройные голоса нашего народа в прекрасную симфонию братства. С этой верой мы сможем вместе трудиться, вместе молиться, вместе бороться, вместе идти в тюрьмы, вместе защищать свободу, зная, что однажды мы будем свободными. Это будет день, когда все Божьи дети смогут петь, вкладывая в эти слова новый смысл: «Страна моя, это я тебя, сладкая земля свободы, это я тебя воспеваю. Земля, где умерли мои отцы, земля гордости пилигримов, пусть свобода звенит со всех горных склонов».
И если Америке предстоит стать великой страной, это должно произойти.
Пусть свобода звенит с вершин изумительных холмов Нью-Хэмпшира!
Пусть свобода звенит с могучих гор Нью-Йорка!
Пусть свобода звенит с высоких Аллегенских гор Пенсильвании!
Пусть свобода звенит с заснеженных Скалистых гор Колорадо!
Пусть свобода звенит с изогнутых горных вершин Калифорнии!
Пусть свобода звенит с горы Лукаут в Теннесси!
Пусть свобода звенит с каждого холма и каждого бугорка Миссисипи!
С каждого горного склона пусть звенит свобода!
Когда мы позволим свободе звенеть, когда мы позволим ей звенеть из каждого села и каждой деревушки, из каждого штата и каждого города, мы сможем ускорить наступление того дня, когда все Божьи дети, черные и белые, евреи и язычники, протестанты и католики, смогут взяться за руки и запеть слова старого негритянского духовного гимна: «Свободны наконец! Свободны наконец! Спасибо всемогущему Господу, мы свободны наконец!»
Документ 2
Манифест «белых пантер»
Наша программа – культурная революция при помощи тотальной атаки на культуру, что заставляет нас использовать каждый подходящий инструмент, любой вид энергии и медиа, попадающий в наше общее владение. Мы берем нашу программу с собой всюду, куда мы идем, и используем все необходимые средства для того, чтобы воздействовать на людей.
Наша культура, наше искусство, наша музыка, наши газеты, книги, плакаты, наша одежда, наши жилища, то, как мы ходим и разговариваем, тот путь, который прокладывают наши растущие волосы, то, как мы курим, колемся, трахаемся, едим и спим, – все это вместе – единое послание и смысл его – СВОБОДА… Мы – свободные сумасшедшие своей родины, не признающие никаких опекунов, мы приносим эту свободу детям Америки на улицах, в танцевальных залах, подростковых клубах, в гостиных, где они смотрят телевизор, в спальнях, где они читают “Fifth Estate” или “Sun”, мастурбируют или втихаря курят косяк, в школах, куда мы приходим, чтобы поговорить с ними или играть свою музыку в стенах их чудных гимнастических залов. Им это нравится, ведь мы единственные представители современного стиля жизни в Америке, и следует знать, что эти дети уже ГОТОВЫ! Они готовы ДВИГАТЬСЯ, но еще не знают как, и все, что мы делаем – это показываем им, что они могут стать свободными при помощи всего этого. «БУДЬТЕ СВОБОДНЫ, черт побери, пошлите подальше всех старых хренов!» – вот и все, что мы говорим им. И ОНИ ВИДЯТ, ЧТО МЫ ИМЕЕМ В ВИДУ ИМЕННО ЭТО. Все наше влияние заключается в том, что мы настоящие, и это их трогает. Мы СВОБОДНЫ. Мы – скопище наглых сукиных сынов, и мы ни черта не дадим ни копам, ни сквернозадым подонкам из антинаркотического управления, стремящимся задавить нас.
Я слышала, как в 1966 году Стокли Кармикэль сказал, что «20 миллионов обнаглевших черных» спасут Америку. Сегодня на улицы вышло множество обнаглевших черных сукиных сынов – впервые в истории Америки, и впервые в истории Америки появилось поколение белых мечтателей-маньяков, торчков и фанов рок-н-ролла, которые готовы ПОЙТИ ДО КОНЦА и разобраться с проблемами, разобраться вообще СО ВСЕМИ ПРОБЛЕМАМИ – сделать все свободным и освободить каждого как из самых что ни на есть реальных, так и из воображаемых тюрем – даже тех белых придурочных педерастов и гомиков, которые постоянно спят с нами. Мы требуем полной свободы для каждого! И мы не остановимся до тех пор, пока не получим ее. Мы плохие ребята. Нас никто не отымеет. Подобно Хассану ибн Саббаху – Горному Старцу, мы не наносим удар первыми, но если кто-либо нападает на нас, мы мобилизуем все силы для тотального ответного удара. Нас атакуют каждый день, всю нашу жизнь в этой извращенной стране, и теперь мы собираемся устроить в ней бардак, соскрести с нее все дерьмо и снова подарить ее народу. Вся власть – народу! Как сказал брат Элдридж Кливер, дерьмо идет на нас, и на всей планете есть только два вида людей: те, кто создает ПРОБЛЕМЫ, и те, кто предлагает РЕШЕНИЕ. МЫ – РЕШЕНИЕ.
У нас нет «проблем». Все для всех даром. Деньги – говно. Лидеры – говно. Белая культура, преподносимая нам на пластиковом блюдечке, бессмысленна для нас! Она нам не нужна! <…> Трахни все, что попало к тебе в руки. Наша программа – это рок-н-ролл, наркотики и секс на улицах. Это программа по освобождению всех и каждого. Мы берем на себя ответственность за проведение в жизнь нашей программы. Мы дышим революцией. Мы – ведомые ЛСД маньяки всей вселенной. Мы сделаем все возможное, чтобы свести людей с ума, чтобы сумасшествие коснулось не только головы, но и всего остального тела. Рок-н-ролл – это острие нашего боевого копья в связи с его эффективностью и тем морем удовольствия, которое эта музыка приносит в жизнь. Мы сформировали скоординированные энергичные партизанские отряды, проникающие в поп-культуру и разрушающие в ходе этого миллионы умов. Наиболее яркий пример такой группы – МС5. МС5 целиком и полностью вовлечены в революцию. С нашей музыкой и нашим экономическим гением мы грабим ничего не подозревающий нормальный мир, добывая деньги и прочие средства для реализации наших программ, одновременно революционизируя детей. Проникнув в «нормальные» СМИ, мы продемонстрировали бледнолицым, что за все, что они делают, чтобы справиться с нами, они получат от своих собственных детей. Вам вовсе не нужно пытаться избавиться от всех бледнолицых – достаточно прекратить их новые поступления. Так они вымрут сами собой, а их потомки будут плясать на их костях. У нас пока нет пушек, точнее, они есть не у всех, зато мы обладаем куда более могущественным оружием – это прямой доступ к миллионам тинэйджеров и их вера в нас. Но если придется, мы пустим в дело и пушки, если придется, мы сможем сделать вообще все что угодно.
