Анатолий Уткин - В начале всех несчастий: (война на Тихом океане, 1904-1905)
Но не следует впадать в преувеличения. Можно твердо сказать, что японская разведка не знала стратегического военного плана Куропаткина, не представляла какими были мысли и стратегические идеи военного министра и генерального штаба России, какими планировались боевые действия России на Дальнем Востоке в целом и в Маньчжурии в частности.
Стратегический замысел японцев
Японцы не зря старательно учились полевым действиям у немцев. Они хорошо помнили основной завет Клаузевица: концентрация сил в решающей точке. И они на этой начальной стадии были воодушевлены действиями моряков Того… Директива Кодамы прямо требовала: «Абсолютно необходимо выиграть первые битвы войны».
В начале мая 1902 г. пришли сообщения о расширении поселения Йонгампо на реке Ялу. Заместитель начальника генерального штаба Японии генерал Тамура Йозо распространил выжимку из докладов военных атташе и назначил совещание в Клубе армии 9 мая 1902 г. Председательствовал общего отдела генерального штаба генерал–майор Игучи Сого. В зале сидели представители и военно–морского флота Японии. Генерал Игучи начал с обличения «высокомерия и эгоизма России, проявляемых в такой степени, что трудно надеяться на сдерживание при помощи слов. Практически неизбежно, что империя должна принять некое определенное решение».
Сложившиеся в Японии убеждения, увы, не давали шанс надежде на мирное разрешение спора. Японцы видели в складывающейся ситуации опасность своей изоляции на островах и конечное принуждение. Но прошло некоторое время, прежде чем такое представление стало безусловно главенствующим.
Знаменательной для военной касты Японии датой стало 12 октября 1903 г. В этот день пятидесятидвухлетний губернатор Формозы барон Кодама Гентаро был назначен заместителем начальника генерального штаба Японии. Отныне не колеблющийся номинальный начальник генерального штаба Ойяма, а энергичный, работоспособный, обладающий большим чувством юмора и острым умом, хладнокровный и твердый Кодама встал у руля военной машины Японии. При назначении он потребовал особых полномочий.
Кодама начал свою военную карьеру в 1868 г. в возрасте 16 лет в качестве командира взвода армии Сёгуна. Коллеги звали его «заклепкой», имея в виду, что без него военная машина может распасться на части. Подобно Тамуре и Каваками, Кодама учился у гения германской военной науки фон Мольтке старшего. Дело было еще до французского триумфа Мольтке. В качестве губернатора Формозы он был не только жесток, но и гордился своей жестокостью. Все отмечали его искусство как собеседника, у него было общепризнанное чувство юмора, он был уверен в себе, в нем чувствовался прирожденный вождь. У него был вид человека, который получает удовольствие от власти; отмечали его европейские манеры — с бокалом шампанского, с сигарой в углу рта. В нем заметны были черты человека, получившего европейское образование. Особенно ощутимы были черты любви к математике. Немецкий наблюдатель сказал о нем: «Ясная голова, большая энергия, жизненная сила, решимость и неутомимость».
Отношения с Ойямой у него были давними. Периодически доходили слухи о жестких личных столкновениях Ойямы и Кодамы; возможно, это было и так, но в целом японская система управления на стратегическом уровне работала без видимых сбоев. Ойяма был своего рода «Гинденбург» — старший–умудренный вождь, а Кодама — лучший тактик своего поколения; своего рода японский Людендорф.
Для начала войны, проводимой на евразийском континенте, требовался контроль японского военно–морского флота над морскими магистралями — без этого немыслим был десант отчаянной японской армии. Адмирал Того начал планирование наступательных операций против российского флота — с целью получения контроля над Желтым и Японским морями — с первого же дня своего назначения на пост командующего японским флотом. Под его руководством Первый и Второй японский флоты составили так называемый «Объединенный флот». Адмирал Того был командующим как Единым, так и Первым флотом (включающим в себя превосходные японские линкоры).
Вот как японская сторона представляла себе ход военных действий русской армии и флота в случае начала военных действий:
1. Битва флота за господство на море.
2. Русские войска предпринимают действия по предотвращению высадке японского десанта на континенте.
3. Российский воинский контингент осуществляет оборонительные меры, сопровождаемые диверсионными мероприятиями, дающими время для подхода значительных новых русских сил из Центральной России.
4. Основние линии наступательных операций –
а) выдворение японцев из Маньчжурии;
б) вытеснение японцев из Кореи.
1. Вторжение в Японию; сокрушение японских территориальных войск; операции по подавлению народного восстания японцев.
Армейские и морские штабы занимались раздельным стратегическим планированием, основываясь на собственной гипотезе предполагаемых действий русской стороны. 15 декабря 1902 г. военно–морской министр Ямамото прислал командующему флотом адмиралу Того личное письмо, в котором давалась схема грядущих действий русской стороны.
«1. Русские соберут весь флот в Порт — Артуре и будут завлекать нас туда; именно они выберут удобную для себя позицию, заставляя нас тратить силы в движениях поодаль. Учитывая необходимые расходы угля и прочих припасов, они не выдвинутся далее южного побережья Кореи.
2. Русские превратят Владивосток в базу для четырех крейсеров и шести миноносцев, чтобы воспользоваться преимуществом своей высокой скорости и тревожить нас в районе Отару и Хокодате с целью разделить наш флот на отдельные фрагменты.
3. Если у них появится возможность, эскадры, базирующиеся на Порт — Артуре и на Владивостоке постараются объединить свои силы и уже тогда вызвать нас на бой».
Особенную проблему для японского высшего морского и сухопутного командования представляла собой могучая наземная крепость Порт — Артур. Стратегическую важность Порт — Артура японцы видели в том, что это была главная стоянка российского флота в данном регионе, из которой могли выйти российские устрашающие линкоры и крейсеры, способные сорвать операцию высадки императорской японской армии в Корее и Китае. Успех же Того в блокировании Порт — Артура позволял японцам незамедлительно овладеть портом Чемульпо — (точно так же, как это было в ходе войны Японии с Китаем в 1894 г.). Владение Чемульпо резко облегчало высадку японских войск на Корейском полуострове и в Маньчжурии. Но что будет, если адмирал Того не запрет русских в Порт — Артуре? Тогда высадка японцев в Чемульпо становилась чреватой большими осложнениями. Другой гаванью, где японцы могли высадиться в Корее, был Пусан (юго–восточное побережье Кореи, 700 км на северо–восток от Порт — Артура, но значительно ближе к Японии). Отсюда японские войска могли двинуться на корейскую столицу Сеул — после войны с Китаем японцы провели здесь железнодорожную линию.
Кодама, строго говоря, не хотел идти этим путем; его задачей было как можно скорее выйти к реке Ялу, пересечь ее и решить судьбу кампании решительными наступательными операциями в Восточном Китае, где–то между Порт — Артуром и Ляояном. У японцев, если они высадятся на континенте, было только два пути — победить или быть прижатыми к морю; это напоминало о Сципионе Африканском и сожженных кораблях второго века до нашей эры у стен Карфагена. Пусть японский солдат знает, что для выживания он должен победить. Ничьей быть не может. Отступление равно поражению.
Кодама видел всю большую картину, он предусмотрел многие неожиданности, он увидел главное и отсек второстепенные детали. Но план этот был рассчитан на быстрый успех. Любое промедление ослабляло его силу. Простота и японская аккуратность: Первая японская армия идет на Ялу, пересекает ее и вторгается в Маньчжурию. Вторая японская армия высаживается между Ялу и Порт — Артуром, угрожая главным линиям коммуникаций русских с юга и востока. Если Первая армия встречает сложности, Вторая идет ей на выручку. Японские стратеги при этом предпочитали не заходить слишком далеко и не планировать отдаленного будущего Порт — Артура и Сахалина. Так далеко мысль Кодамы не заходила. Непосредственное будущее императорской Японии зависело от успехов или поражений японской армии и флота. Он видел в качестве своей главной задачи пробиться в центр русских коммуникаций, к железной дороге, соединяющей Харбин с Порт — Артуром и Квантунским полуостровом.
Достоинством планирования Кодамы было то, что он реалистически оценил стратегическое значение Ляояна — старинного маньчжурского города, стоявшего на железнодорожной линии Порт — Артур — Харбин и ставшего главной базой–складом русской армии. Захватив эту базу японцы могли овладеть стратегической инициативой, подвоз из Европы был долговременным процессом.
