Юрий Житорчук - Так кто же виноват в трагедии 1941 года?

В ответ на предоставление англо-французских гарантий Польше Германия заявила о расторжении польско-германской декларации о ненападении 1934 года, а также англо-германского морского соглашения 1935 года. 22 мая Германия заключила с Италией Стальной пакт, после чего со стороны Гитлера последовало зловещее молчание. Он больше не предъявлял требований Варшаве и не произносил публичных речей, посвященных польскому вопросу…

2. Блеф западных гарантий

По поручению правительств Англии и Франции для выработки стратегии дальнейших совместных действий в решении польской проблемы 27 марта начались англо-французские штабные переговоры. Военные эксперты представили своим правительствам доклад, в котором делался вывод:

«Нам придется иметь дело с противниками, которые будут более подготовленными к тотальной войне, чем мы… В этих условиях мы должны быть готовыми отразить широкое наступление против Франции или против Великобритании или одновременно против обоих государств. Поэтому на начальной стадии войны нам придется сосредоточить все наши усилия с целью отразить такое наступление; следовательно, в этот период наша стратегия будет в общем оборонительной».

Несмотря на заключение военных, относительно того, что на начальном этапе войны с Германией Западу придется довольствоваться лишь оборонительной стратегией, английский премьер-министр, стремясь ослабить резко негативное отношение общественности и парламента страны к проводимой им политике умиротворения фашистов, 31 марта огласил в парламенте гарантии, которые он от имени Англии и Франции давал Польше в случае как прямой, так и косвенной агрессии со стороны Германии:

«В случае любой акции, которая будет явно угрожать независимости Польши и которой польское правительство соответственно сочтёт необходимым оказать сопротивление своими национальными вооружёнными силами, правительство Его Величества считает себя обязанным немедленно оказать польскому правительству всю поддержку, которая в его силах. Оно дало польскому правительству заверение в этом. Я могу добавить, что французское правительство уполномочило меня разъяснить, что оно занимает по этому вопросу ту же позицию, что и правительство Его Величества».

Надо сказать, что парламентская оппозиция изначально встретила эту правительственную инициативу резко отрицательно. Уже в день объявления гарантий Ллойд Джордж во время его встречи с Чемберленом сказал: «я считаю Ваше сегодняшнее заявление безответственной азартной игрой». Известный английский историк и военный теоретик Лиддел Гарт заявил по поводу английских гарантий, что это был

«глупый, бессмысленный и провоцирующий, плохо обдуманный жест, который отдает судьбу Британии в руки хозяев Польши, людей сомнительных и переменчивых убеждений».

Уже после войны в своих мемуарах Черчилль оценил эти гарантии не менее резко:

«Наконец было принято решение — в наихудший момент и на наихудшей основе, — решение, которое, несомненно, должно было привести к истреблению десятков миллионов людей».

Судя по всему, предоставляя Польше явно провокационные гарантии, английский премьер прекрасно осознавал, что творит. Как и в случае с мюнхенскими гарантиями Чехословакии, он их просто и не собирался выполнять, а необходимы они ему были совсем для иных целей.

Во-первых, Чемберлен не мог и далее игнорировать общественное мнение, поскольку это грозило ему скорым уходом в политической сцены. Осенью страну ожидали очередные парламентские выборы. Чтобы удержаться у власти, ему было необходимо не просто следовать за позицией активного большинства нации, ему надо было возглавить это большинство, а для этого требовался эффектный популистский шаг.

Таким шагом и был его блеф с гарантиями независимости Польше. И как после этого не склоняла правительственные обязательства оппозиция, Чемберлен в глазах англичан на волне популизма вновь обрел ореол лидера нации, способного возглавить борьбу с фашистским злом.

Во-вторых, наличие военной угрозы Германии со стороны Запада должно было, по замыслам премьера, сделать Гитлера более сговорчивым и тем самым заставить его полюбовно решить все спорные вопросы с поляками под английским патронажем. Полюбовной сделкой Берлина и Варшавы в то время могла быть только сделка, которая компенсировала бы Польше потерю Данцига и польского коридора, а такую компенсацию Варшаве Гитлер мог предоставить разве что за счет территорий СССР…

Однако для того чтобы заставить Гитлера отказаться от агрессивных планов по отношению к Польше и начать с ней серьезные переговоры, Лондону необходимо было убедить его, что в противном случае немцев ожидает жестокая война с объединенными силами Польши, Англии и Франции. Но фюрер, как назло, в такую перспективу упорно верить не желал, и ни на какие уступки Западу не шел.

В результате Чемберлен оказался в весьма глупом положении. Он метался, ведя переговоры со всеми сторонами, так или иначе завязанными в этом клубке противоречий. Гитлер требовал у него Данциг, поляки организации генерального наступления на западном фронте и недопущения Красной армии в Польшу, русские прохода советских дивизий через Польшу, французы необходимости проведения на начальном этапе войны исключительно оборонительных операций и запрете бомбардировок любых невоенных объектов в Германии. Со своей стороны Чемберлен взывал к фюреру, чтобы тот проявил бы хоть какую-нибудь, видимость предоставления независимости оккупированной Чехословакии, обещая взамен аналогичным образом разрешить вопрос с Польшей, сделав ее немецким сателлитом.

В действительности же все произошло совсем не так, как это планировал сэр Невил. Ведь до провозглашения английских «гарантий» Гитлер и не собирался вести с Польшей полноценную войну, а лишь рассчитывал захватить Данциг с помощью местных нацистов и демонстрации военной силы. Вот, что по этому поводу говорилось в секретной директиве фюрера от 24 ноября 1938 года:

«Действия строить с расчетом на захват Данцига быстрым ударом, используя благоприятную политическую обстановку. Война с Польшей в планы не входит».

Однако предоставление полякам английских гарантий взбесило Гитлера. При этом он, разумеется, так и не поверил в серьезность намерений Запада начать с ним войну из-за Варшавы. В результате уже 3 апреля фюрер подписал план Вайс — директиву на подготовку войны с Польшей, а 28 апреля Германия расторгла англо-германское морское соглашение 1935 года и договор о ненападении с Польшей 1934 года, демонстративно посмеявшись над гарантиями, данными Англией и Францией.

Варшава же, напротив, уверовала в то, что со стороны союзников ей будет оказана эффективная военная помощь, и вела себя по отношению к немцам бескомпромиссно. При этом она, естественно, стала усиленно добиваться от Лондона и Парижа конкретного ответа на основной вопрос гарантий: что же будут делать союзники в случае нападения на Польшу фашистов. В этой связи 14–19 мая состоялись франко-польские переговоры о заключении военной конвенции. Во время переговоров, хотя Франция и старалась избежать принятия на себя твердых обязательств, но была вынуждена обещать после нападения Германии на Польшу:

«начать наступление против Германии главными силами своей армии на 15-й день мобилизации».

В период с 23 по 30 мая в Варшаве находилась британская военная миссия во главе с генералом Клэйтоном. Англичане обещали Польше оказать значительную поддержку в воздухе силами 524 бомбардировщиков, 500 истребителей и 280 самолетов других типов, что казалось вполне достаточным для противодействия германским военно-воздушным силам.

На вопрос польского начальника военно-воздушных сил Уейского, будет ли английский воздушный флот в качестве репрессии бомбардировать немецкие военные объекты, если немецкие самолеты начнут первыми подавлять в Польше невоенные объекты, член миссии Давидсон заявил, что английская авиация будет это делать даже в том случае, если немцы не начнут бомбардировку Англии.

Наконец 19 июля в Варшаву прибыл начальник имперского Генерального штаба генерал Айронсайд. Он обещал поставить Польше 100 бомбардировщиков новейшей конструкции и 40 истребителей типа «Харрикейн». На более поздней фазе войны он обязался направить в Польшу через Румынию части из состава британских сухопутных сил в Египте.

Надо сказать, что если бы эти обязательства Запада были бы выполнены, то Германия попала бы в очень тяжелое, а, скорее всего, даже в безвыходное положение. Фактически речь шла о том, чтобы заставить фашистов сражаться на два фронта. Однако союзники изначально нагло обманывали Варшаву. Поскольку практически ничего из обещанного полякам они предпринимать даже и не собирались.