Александр Зданович - Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)
Ф. Дзержинский окончательно осознал свой проигрыш и далее всю работу по реформе и отстаиванию мнения ядра чекистского ведомства поручил И. Уншлихту. Однако политический вес последнего не позволял надеяться на успех.
И. Уншлихт, уяснив для себя, что борьба за сохранение внесудебных полномочий органов госбезопасности явно проиграна, сосредоточил свои усилия на отстаивании статуса ВЧК как самостоятельного ведомства. 26 января 1922 г. он лично пишет В. Ленину о нежелательности подчинения ВЧК народному комиссариату внутренних дел, предлагая оставить ее при Совнаркоме или ВЦИКе. «Иначе, — указывал он, — организационная путаница, невозможность создать централизованный аппарат и ту железную дисциплину, без которой дальнейшая наша работа невозможна…»[250]
Итог сопоставления подходов к реформе, борьбы взглядов на роль и место органов госбезопасности в условиях НЭПа был следующим: постановлением ВЦИК от 6 февраля 1922 г. ВЧК ликвидировалась, а взамен создавалось Государственное политическое управление при НКВД РСФСР[251].
Безусловно, это был определяющий документ. Вместе с тем, немаловажное значение придавалось «Положению о ГПУ», где должно было прописать более принципиальные вопросы, расставить соответствующие акценты, уточнить формулировки. Поскольку Положение предполагалось сделать секретным, недоступным даже для сотрудников взаимодействующих ведомств, появлялась возможность вновь побороться по некоторым позициям. Вот почему его проект разрабатывался до середины марта, т. е. готовился более месяца после утверждения ВЦИК постановления о ликвидации ВЧК и создании Государственного политического управления.
Для окончательного рассмотрения проекта Политбюро ЦК РКП(б) создало комиссию в составе И. Сталина, Л. Каменева, И. Уншлихта и Д. Курского. Поскольку в Положении говорилось и об обеспечении безопасности Красной армии и Флота, то в комиссию был включен и заместитель председателя Революционного военного совета Республики Э. Склянский[252].
Комиссия решила наряду с Положением о ГПУ рассмотреть также и положение об Особом и Транспортном отделах Госполитуправления. Именно эти подразделения представлялись членам Политбюро наиболее важными в общей системе органов госбезопасности. Поэтому положения о них требовалось ввести в действие постановлением Президиума Всероссийского ЦИК, так же как и о самом ГПУ.
Сообщая В. Молотову о готовности всех положений к утверждению комиссией, заместитель председателя ГПУ И. Уншлихт отметил, что «Положение об особых отделах» специально направлялось на согласование в Реввоенсовет[253].
Мнение РВСР являлось определяющим по ряду позиций, уже обозначенных комиссией Политбюро. Во-первых, предлагалось всех служащих ГПУ признать военнослужащими, прежде всего в плане вещевого и продовольственного снабжения, пользования путями сообщения; во-вторых, специальные органы ГПУ в лице особых отделов создавались для обслуживания аппаратов и воинских частей фронтов, армий, военных округов, дивизий и должны были действовать в тесном контакте с соответствующими командирами и политработниками. Наконец, важно было увидеть, какой станет реакция Наркомата по военным и морским делам и РВСР на задачи, сформулированные в «Положении об особых отделах ГПУ». Последнее, несомненно, являлось главным, поскольку речь шла не просто о межведомственном взаимодействии, а о юридическом закреплении за ГПУ контрольных функций по отношению к военному ведомству. Понятно, что в «Положении об особых отделах» прямо не говорилось о контроле, однако это само собой подразумевалось, когда борьба со шпионажем переместилась на вторую позицию среди их задач. А в качестве первой и главной в мирных условиях рассматривалась «борьба с контрреволюцией и разложением в Красной армии и во Флоте»[254].
Если выявление и подавление чекистами деятельности контрреволюционных элементов, а тем более шпионажа в армейской среде являлось делом привычным для военного командования и рассматривалось им как необходимость, то «борьба с разложением» указывала на значительное расширение круга явлений, изучаемых особыми отделами. Взятые в совокупности, поставленные перед данными чекистскими аппаратами задачи позволяют говорить о масштабном контроле одного ведомства (ГПУ) над другим (НКВМ). Напомним, что окончательные проекты рассматриваемых документов утверждались комиссией Политбюро ЦК РКП(б), куда вошел и И. Сталин, который уже объединился вместе с другим членом комиссии Л. Каменевым в борьбе против председателя РВСР и военного наркома Л. Троцкого. Отсюда вывод: не исключено, что достаточно размытый термин «разложение» устроил участников комиссии — членов Политбюро именно потому, что позволял собирать разностороннюю негативную информацию о Красной армии и Флоте, чтобы, при случае, использовать ее против главы НКВМ. Добавим к этому, что контроль предполагался в основном скрытый, с помощью негласных методов, поскольку, как определила комиссия Политбюро, «центр деятельности ГПУ должен быть сосредоточен на постановке осведомления и внутренней информации»[255].
Согласно «Положению об особых отделах ГПУ» Реввоенсовет Республики, а также реввоенсоветы фронтов, армий, военных округов могли давать специальные задания особистам, причем проблематика заданий определена не была. Однако отмечалось, что только в рамках исполнения этих заданий реввоенсоветы могли, в свою очередь, контролировать деятельность особых отделов.
Для военного руководства в Положении была оставлена еще одна «отдушина». «Реввоенсовет республики, — говорилось в данном документе, — имеет право представлять на утверждение ГПУ своих кандидатов на должности начальников особых отделов фронтов, армий и военных округов»[256]. Примечательно, что, в отличие от первого «Положения об особых отделах» (от 6 февраля 1919 г.), военные уже не могли предлагать своих ставленников на пост начальника Особого отдела ГПУ.
Нелишним будет отметить, что, в отличие от периода Гражданской войны, в 20-е и первой половине 30-х годов Реввоенсовет СССР ни разу не воспользовался этим правом. При изучении сохранившихся в Центральном архиве ФСБ РФ материалов по кадровой линии нам не встретился ни один документ, указывающий на постановку военными данного вопроса. А ведь именно председатель РВСР Л. Троцкий настоял в 1919 г. на включении в «Положение об особых отделах при ВЧК» нескольких важных для военного ведомства пунктов. Еще за несколько дней до выхода в свет этого документа Л. Троцкий лично утвердил последний проект, где, в частности, указывалось: «§ 1. Борьба с контрреволюцией и шпионажем в армии и на флоте возлагается на Особый отдел. § 2. Особый отдел ВЧК вместе с тем непосредственно под контролем Реввоенсовета Республики выполняет все его задания. § 3. Заведующим Особым отделом назначен один из членов коллегии ВЧК по соглашению последней с Реввоенсоветом Республики (подчеркнуто нами — А. З.). Примечание: Реввоенсовету Республики предоставляется право выдвинуть своего кандидата, который и утверждается по соглашению с ВЧК»[257].
Такая постановка вопроса отражала взгляды руководства РВСР на особые отделы того времени. В основном они должны были действовать по аналогии с их предшественниками — органами военного контроля, как аппараты военной контрразведки с добавленной функцией борьбы с контрреволюцией. Поэтому и контроль за особыми отделами члены РВСР желали иметь полный, наряду с другими штабными и политическими органами.
Иное дело в мирных условиях, когда права самих реввоенсоветов сузились до пределов частей и учреждений Красной армии и Флота. Работа же особых отделов не лимитировалась рамками военного ведомства, а осуществлялась там, где возникали, либо могли возникнуть, проявления шпионажа и контрреволюции. Кроме того, на особые отделы возлагалась охрана границ в плане борьбы с политической и экономической контрабандой и незаконным переходом пограничной линии[258].
И все же интересно отметить, что глава РВСР Л. Троцкий вообще не участвовал в 1922 г. в комиссии Политбюро ЦК РКП(б) по реформированию органов госбезопасности. Не заинтересовался он и проектом «Положения об особых отделах», хотя оно напрямую затрагивало интересы возглавляемого им ведомства. И это при том, что за период Гражданской войны и уже после ее окончания Л. Троцкий много раз конфликтовал с чекистами и иногда не без серьезного повода. Он, к примеру, являлся инициатором рассмотрения на заседании Политбюро безответственных, по его мнению, мер чекистов по отношению к комсоставу Балтийского флота. А ведь в этой ситуации многое зависело от правового положения — прав и обязанностей аппаратов ВЧК — ГПУ. И несмотря на это, председатель РВСР передоверил своему заместителю Э. Склянскому, не обладавшему достаточным авторитетом в партийных инстанциях, рассматривать проект «Положения о ГПУ» и, что особенно важно, «Положения об особых отделах». И давать «добро» на введение их в практику. А последний не внес никаких поправок, полностью согласившись с вариантом, разработанным в ГПУ и предварительно рассмотренным секретарем ЦК РКП(б) В. Молотовым.
