Игорь Козлов - По следам «Турецкого гамбита», или Русская «полупобеда» 1878 года
Выбор между атакой Кришинского редута или Скобелевских во многом был равновесным. Да, атакуя Кришин, Скобелев избегал обстрелов во фланг, а сам при этом обходил плевненские укрепления слева. Но удар по фронту на Кованлык и Исса-ага – был ударом в самое сердце турецкой обороны, разрубавшим ее на две части. Однако конечный успех здесь был возможен только при условии поддержки. На это и сделал ставку Скобелев. После захвата редутов он предполагал следующее: или нас поддерживают резервами, и мы прочно закрепляемся в ключевом секторе турецкой обороны, или же нас не поддерживают, но тогда можно надеяться на успешную атаку справа батальонов корпуса Крылова, что сулит соединение с частями IV корпуса и достижение, по сути, тех же результатов. В обоих вариантах участь Плевны была бы решена в пользу русских. Второй вариант становился даже более вероятным. Это было связано с тем, что по диспозиции части Крылова не предназначались для второго эшелона скобелевской атаки. Однако они наступали всего в трех километрах справа за Тученицким оврагом. В этом варианте главный расчет строился на том, что части Скобелева и Крылова будут наступать в сходящихся направлениях. И точкой их схождения мог стать как раз район правее редутов Кованлык и Исса-ага.
Центр ломает диспозицию
Но вот тут правее Скобелева, в расположении русского центра, произошел просто дурацкий и до конца не проясненный случай, имевший поистине трагические последствия. Согласно диспозиции на 30 августа (11 сентября), «сводная дивизия», составленная из 2-й бригады 16-й пехотной дивизии и 1-й бригады 30-й пехотной дивизии (всего 4 полка) под общим начальством командира 30-й дивизии генерал-майора Н.Ф. Шнитникова, должна была в 15 часов атаковать турецкие укрепления, находившиеся впереди батарей левого фланга IV корпуса. Между 11 и 12 часами дня, когда на третьем гребне Зеленых гор уже вовсю кипел бой, 63-й Угличский полк 16-й пехотной дивизии (из состава «сводной дивизии») расположился в боевом порядке за батареями 16-й артиллерийской бригады. В это время турки усиливали огонь по позициям русских батарей.
Командир полка полковник Томиловский вызвал к себе всех батальонных и ротных командиров для оглашения диспозиции и определения конкретных целей атаки. Но не успело совещание закончиться, как примчался унтер-офицер и доложил, что по распоряжению начальника штаба дивизии полк в полном составе, не оставив даже резерва, двинулся вперед! Обалдевшие, ничего не понимающие, что происходит, офицеры полка вместе с командиром бросились к своим подразделениям.
Произошло же следующее. Начальник штаба 16-й пехотной дивизии полковник Тихменев обходил расположение батарей. Приняв усилившийся огонь турок за подготовку их атаки, он приказал 1-му батальону Угличского полка продвинуться вперед и подкрепить Пензенский полк для защиты артиллерии. Тихменев даже толком не видел происходящего впереди, так как все пространство перед батареей застилал густой туман. Но его распоряжение было почему-то воспринято как приказ о переходе в наступление. Не исключено, как писал Игнатьев, что шедший в то время бой на участке Скобелева «увлек бригаду 4-го корпуса»[297].
Первый батальон Угличского полка бросился вперед на турецкие ложементы и завязал перестрелку. Его движение, подобно снежному кому, увлекло в том же направлении другие части. За 1-м батальоном последовали 2-й и 3-й, к левому флангу наступавшего Угличского полка примкнули две роты 64-го Казанского. Командир же 117-го Ярославского полковник Хитрово, видя, что угличане, за которыми располагался его полк, наступают, счел своим долгом, не дожидаясь приказа, поддержать их и повел полк вперед. Батальоны шли без четких конкретных целей и согласованного взаимодействия, держась только общего ориентира – редута Омар-бей-Табия.
Бригадный командир генерал-майор Гренквист, видя преждевременность наступления, приказал Томиловскому вернуть свой полк. Но было уже поздно. Примчавшийся на звук разгоравшегося в центре боя Шнитников также не смог исправить положение. Батальоны просто шли на убой. Массированным огнем турки атаку отбили. Угличский и Ярославский полки откатились на исходные позиции, потеряв половину своего состава и почти всех офицеров! «Никогда ранее войска не были так биты, как русский центр 11 сентября 1877 г.», – не без злорадства писал впоследствии Херберт[298].
В своем рапорте о действиях 63-го Угличского полка 30 августа (11 сентября) полковник Томиловский написал, как он увидел Тихменева, увлекавшего вперед солдат «голосом, полным энтузиазма»: «Срам, срам! В штыки, братцы! Стыдно не выручать своих. Вперед, в штыки!» В том же рапорте Томиловский отметил, что в 10 часов утра, после получения общей диспозиции, встал вопрос о конкретизации задач полка, что являлось прерогативой генерал-майора Шнитникова. Однако, по словам Томиловского, полковник Тихменев, как начальник штаба 16-й дивизии, «заявил мне, что 3 часа не есть безусловный час атаки, а что начало будет зависеть от действий отряда ген. Скобелева, а потому полк должен быть построен в боевой порядок к 12 часам дня и в таком строю находиться в полной готовности»[299]. Запомним эти слова, они точно не могли быть плодом воображения храброго, но недалекого Тихменева. Они явно перекликались с настроением самого Крылова, который обещал Скобелеву всемерно поддержать его действия на крайнем левом фланге.
В результате нелепейшей случайности еще до начала общего штурма, назначенного на 15 часов, центр русской позиции фактически потерял необходимый для успеха атакующий потенциал. Из четырех полков, предназначенных для атаки на этом направлении, два были полностью расстроены. Изначальная диспозиция явно требовала срочной корректировки. Прежде всего напрашивался вопрос: а имеет ли смысл в создавшейся обстановке бросать в бой на самый укрепленный участок турецкой обороны резко ослабленные силы русского центра? Но, к сожалению, никто этим не озаботился, и ровно в три часа пополудни генерал-майор Шнитников строго в соответствии с диспозицией лично повел два оставшихся боеспособных полка, 64-й Казанский и 118-й Шуйский, на штурм турецких позиций. Когда стало очевидным, что эта атака проваливается, Шнитников в 16 часов бросает на редут Омар-бей-Табия переданный ему 124-й Воронежский пехотный. Однако и воронежцев постигает та же участь. Но Шнитников упрямо шлет полки вперед. И в 16.30 на тот же редут из главного резерва двинулся 20-й Галицкий пехотный полк, который, впрочем, пройдя более половины пути до редута, получил приказание далее не идти и прикрывать отступление ранее введенных в бой частей.
Таким образом, боевые действия русского центра, начавшись с глупейшей случайности, глупостью и закончились. Вместо концентрации полков и их единовременной массированной атаки, пусть не в 15 часов, как предписывала диспозиция, а позже, получилось так, что полки стали вводиться в бой разрозненно. При этом они просто перемалывались турецкой обороной и несли огромные потери. 30 августа (11 сентября) к 17 часам все атаки русского центра окончились безрезультатно. Потери составили убитыми и ранеными 102 офицера и 4227 нижних чинов. «Преждевременная атака в центре, – писал командир IV корпуса генерал Крылов, – разрушила все шансы для несомненного успеха»[300]. Ну, а теперь вернемся на левый фланг к Скобелеву.
«Белый генерал» против «льва плевненских позиций»
Строго по диспозиции в 15 часов восемь пехотных батальонов поднялись с занятого к тому времени третьего гребня Зеленых гор и с музыкой и барабанным боем двинулись на редуты Кованлык и Исса-ага. От редутов их отделяли 800–1200 метров. К началу атаки в редутах и соединявших их траншеях находилось не более 3–3,5 турецких батальонов. Однако занимаемая ими позиция предоставляла прекрасные оборонительные возможности. Для того чтобы достигнуть редутов, русским войскам предстояло спуститься в лощину по пологому, покрытому виноградниками северному склону третьего зеленогорского гребня. На дне лощины в обрывистых, труднопроходимых для артиллерии берегах протекал ручей. Перейдя его, атакующим нужно было на протяжении трехсот метров подниматься по очень крутому склону на высоту, где, собственно, и располагались турецкие укрепления. Весь этот нелегкий путь приходилось преодолевать не только под сильным фронтальным, но и фланговым огнем. Справа, кстати, наступавшие скобелевские части простреливались из редута Омар-бей-Табия, являвшегося одной из целей атаки русского центра.
В таких условиях нет ничего удивительного в том, что наступавшие 61-й Владимирский, 62-й Суздальский полки, 9-й и 10-й стрелковые батальоны, достигнув ручья, остановились. В помощь им Скобелев направляет Ревельский полк. Но атака вскоре снова тормозится. Поднявшись до середины склона, ревельцы залегли, а владимирцы и суздальцы стали пятиться назад. Скобелев бросает на штурм свой последний резерв – 12 рот Либавского полка и 11-й и 12-й стрелковые батальоны. Но в это время активизировались турки. Они из Плевны контратаковали правый фланг наступавших частей. Успех атаки вновь оказался на грани срыва.
