Игорь Пыхалов - Реванш Сталина. Вернуть русские земли!
Прошу считать этот инцидент как случайность, неизбежную во время войны»[460].
В ответ на непрекращающуюся враждебную деятельность польских властей советская военная разведка (Разведупр) начала создание и переброску на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии отрядов боевиков. Предполагалось, что эти вооружённые группы станут ядром всенародного партизанского движения, которое в перспективе приведёт к освобождению оккупированных белорусских и украинских земель и их воссоединению с СССР.
Особенно широких масштабов достигла подобная деятельность, получившая название «активная разведка», в Белоруссии. Партизаны, пользовавшиеся поддержкой значительной части местного населения, совершали нападения на полицейские участки, железнодорожные станции, пограничные посты, громили помещичьи имения. Наиболее впечатляющей их операцией стал захват города Столбцы, где в ночь с 3 на 4 августа 1924 года 58 боевиков во главе с будущим Героем Советского Союза Станиславом Ваупшасовым разгромили гарнизон и железнодорожную станцию, а заодно староство, поветовое управление полиции, городской полицейский участок, а также захватили тюрьму и освободили руководителя военной организации Компартии Польши Станислава Скульского и руководителя Компартии Западной Белоруссии Павла Корчика (что, собственно, и являлось целью операции)[461].
8 октября «Ленинградская правда» опубликовала краткое сообщение:
«Варшава, 5 [октября 1924]. При нападении партизан под Лунинцом на поезд, в нём находился ген[ерал] Довнарович, которому, по распоряжению предводителя отряда партизан, сняли штаны и всыпали 40 ударов плетью»[462].
Некоторые пояснения. Данное событие произошло 24 сентября 1924 года на оккупированной поляками территории Западной Белоруссии у станции Ловча по железнодорожной линии Брест — Лунинец. Генерал Довнарович занимал должность воеводы Полесья. «Предводитель отряда» — будущий Герой Советского Союза Кирилл Орловский. Помимо сказанного в заметке партизаны также захватили почту и разоружили ехавших в поезде польских солдат и офицеров[463].
Операции по активной разведке продолжалась вплоть до февраля 1925 года, после чего были свёрнуты[464].
ГЛАВА 10. ПРОМЕТЕИ В КОНФЕДЕРАТКАХ
Расчленение России лежит в основе польских государственных интересов на Востоке
Юзеф ПилсудскийИдеологической основой внешней политики Польши в 1920-е годы был так называемый «прометеизм». Своё наименование эта концепция получила от названия клуба и журнала «Прометей», созданных в 1928 году, однако суть и основа политики прометеизма сформировались гораздо раньше. Главная его цель заключалась в расчленении России по национальному признаку[465].
По мнению Пилсудского и его соратников, в результате столкновения между цивилизованным Западом (форпостом которого на границе с «азиатско-византийским Востоком» является Польша) и многонациональной большевистской империей Россия будет окончательно раздроблена и все «угнетённые» ею народы — Украина, Белоруссия, Закавказье, Туркестан, Северный Кавказ, Карелия, крымские и волжские татары, донские, кубанские, терские казаки и т. д. — получат свободу.
Разумеется, освобождённым, но политически и национально недостаточно зрелым народам нужна будет помощь в формировании собственной государственности. Это нелёгкое бремя готова была взять на себя Польша. Планировалось, что будущие новые государства образуют вместе с ней единую федерацию, став фактически польскими вассалами[466].
Важнейшее место в этой системе отводилось «независимой Украине», которая должна была превратиться в польскую полуколонию. К примеру, в проекте временного экономического соглашения между Пилсудским и Петлюрой значился пункт о сдаче в аренду Польше украинских рудников, а также пристаней в Херсоне, Одессе и Николаеве сроком на 99 лет[467].
Развивалось сотрудничество с грузинской эмиграцией, готовившей вооружённое восстание. Так, по личному приказу Пилсудского в 1922 году в польскую армию на обучение были приняты 42 офицера и 48 подхорунжих, формально числившихся в составе вооружённых сил эмигрантского правительства Грузии. Годом позже на переподготовку в польские военные школы стали прибывать азербайджанцы и представители народов Северного Кавказа[468].
Не забывали и о крымских татарах, чьи лидеры ещё в апреле 1920 года предложили Пилсудскому принять мандат над Крымом. Ответ начальника Польского государства был уклончив: он соглашался сделать это лишь при условии, что такое решение будет одобрено Лигой наций и властями так называемой «Украинской народной республики». Разумеется, петлюровское правительство выступило решительно против, заявив, что готово предоставить Крыму широкую автономию, но не более того[469].
Тем не менее, в ноябре 1920 года лидер крымско-татарских националистов Джафер Сейдамет удостоился аудиенции Пилсудского в Варшаве. Он поведал польскому маршалу, что «народ Крыма» мечтает об изгнании Врангеля, но не приемлет и власти большевиков, а желает образовать самостоятельную татарскую республику по образцу Эстонии и Латвии. С этого момента началось активное сотрудничество польского Генштаба с крымско-татарской эмиграцией[470].
Одним словом, польское руководство готово было поддержать любых национальных сепаратистов, борющихся с «гнётом Москвы».
А как же обстояло дело с правами наций в самой Польше? Вместе с отнятыми у соседей территориями польское государство получило огромные контингенты национальных меньшинств. Только по Рижскому договору в состав Польши вошли западнобелорусские земли с населением в 4 млн человек (из них около 3 млн белорусов) и западноукраинские территории с 10 млн человек (около половины украинцы)[471]. И это согласно официальной польской статистике, причислявшей к полякам всех украинцев и белорусов, исповедующих католичество или униатство. В действительности же доля этнических поляков на этих «восточных окраинах» вряд ли превышала 10 %[472]. В результате треть населения тогдашней Польши составили национальные меньшинства, наиболее крупными из которых были украинцы (14,3 %), евреи (7,0 %), белорусы (5,9 %) и немцы (4,7 %)[473].
Каково же было положение этих народов в возрождённой Речи Посполитой? Красивый лозунг «За вашу и нашу свободу!», выдвигавшийся польскими революционерами во время борьбы с «гнётом царизма» на поверку оказался сплошным лицемерием. Суть внутренней политики страны можно было определить как «Польша для поляков». Национальная ассимиляция осуществлялась методами экономической, политической, идеологической и культурно-образовательной дискриминации, последовательно и бескомпромиссно, с помощью жестоких репрессий и преследований.
А как же обязательства по Рижскому договору? Ведь согласно его VII статье:
«Польша предоставляет лицам русской, украинской и белорусской национальности, находящимся в Польше, на основе равноправия национальностей, все права, обеспечивающие свободное развитие культуры, языка и выполнения религиозных обрядов. Взаимно Россия и Украина обеспечивают лицам польской национальности, находящимся в России, Украине и Белоруссии, все те же права.
Лица русской, украинской и белорусской национальности в Польше имеют право, в пределах внутреннего законодательства, культивировать свой родной язык, организовывать и поддерживать свои школы, развивать свою культуру и образовывать с этой целью общества и союзы. Этими же правами, в пределах внутреннего законодательства, будут пользоваться лица польской национальности, находящиеся в России, Украине и Белоруссии»[474].
Однако польская сторона и не думала выполнять эти положения договора. К ноябрю 1921 года в Западной Белоруссии из 150 белорусских школ осталось только две[475]. Попытки открыть белорусские школы насильственно подавлялись, а «виновные» подвергались арестам.
Но может быть, действия польских властей были лишь ответной реакцией на невыполнение своих обязательств большевиками? Недаром же сегодня представители разных «обиженных» народов нам все уши прожужжали о том, как их притесняли в СССР, не давая развивать национальную культуру. Отнюдь. В конце 1921 года в Минске имелось 16 польских педагогических и учебных заведений, в Гомельской губернии — 54 польские школы, в Петрограде —12 польских школ[476].
17 декабря 1920 года сейм принял закон о наделении землёй солдат, отличившихся в польско-советской войне. До конца 1922 года в Западной Белоруссии и на Западной Украине было расселено около 25 тыс. семей переселенцев (так называемые «осадники»), рассматривавшихся польским руководством в качестве надёжной опоры для будущей полонизации этих областей[477].
