Евгений Пчелов - Рюриковичи. История династии
Согласно летописи, после Любечской битвы Святополк бежал в Польшу, по рассказу саги — в Бьярмаланд, то есть на далекий северо-восток. Но можно думать, что до составителей саги дошли лишь сведения о бегстве Святополка в какие-то отдаленные земли, а для скандинавских авторов территориями, окраинными по отношению к Гардарики-Руси, и выступал как раз Бьярмаланд. Таким образом, отдельные элементы повествования саги находят подтверждения в летописном тексте. Если Любечская битва произошла поздней осенью 1015 года, то, исходя исключительно из внутренней хронологии саги (которая, разумеется, лишь приблизительно соответствует времени реальных событий), Эймунд приехал на Русь и заключил договор с Ярославом в начале осени того же 1015 года. Потом он продлил его на год, в течение которого весной — летом 1017 года на Киев напали печенеги, потом еще на год, до конца 1018 года, а уже потом ушел к конунгу Вартилаву. По этой хронологии, Бурицлав, оказывается, погиб в 1018 году, и история третьего витка борьбы конунгов вызывает естественные вопросы.
Здесь неизбежно встает проблема странного имени Бурицлав. В принципе, эта форма соответствует имени Болеслав. Называние Святополка Болеславом, конечно, может быть объяснено тем, что оба они были союзниками, а в некоторых летописях Болеслав даже выступает в качестве главного члена этого тандема, и говорится даже, что именно он вокняжился в Киеве. Но все же такая путаница слишком странна, и поэтому уже давно некоторые историки стали предполагать, что, может быть, имя Бурислав — это видоизмененное имя другого русского князя — Бориса Владимировича? Ведь имя Борис — славянское и происходит скорее всего от имени Борислав. Подтверждением этой мысли может служить описание сагой самого убийства Бурицлава, которое соответствует описанию гибели Бориса в «Повести временных лет». Но тогда получается, что летописные датировки условны, и, более того, Святополк не убивал, по крайней мере, одного из своих младших братьев. Борис пал жертвой варяга Эймунда, служившего Ярославу. Таким образом, усобная борьба развернулась на Руси не только между Святополком и Ярославом, но и Борис принял в нее самое активное участие. Вероятно, он не был лишь безгласной жертвой. Можно полагать, что Борис, как наиболее близкий к Владимиру из сыновей, представлял для обоих братьев серьезную опасность. Ведь именно Бориса дружина хотела провозгласить киевским князем после смерти крестителя Руси. Конечно, гибель Бориса была выгодна и Святополку, и Ярославу, но, поскольку именно последний стал в конечном итоге Киевским князем, он мог приписать это преступление Святополку, который надолго в русской истории остался изувером и братоубийцей.
Что же касается других братьев — Глеба и Святослава, то об их гибели мы можем судить только по летописным памятникам. Как бы то ни было, долгая борьба за киевский стол завершилась сражением между Ярославом и пришедшим из степей с печенегами Святополком на той же самой реке Альте, где якобы раньше погиб Борис. Последняя попытка Святополка вернуть власть окончилась полным провалом. Его поражение оказалось столь сильным, что князь потерял рассудок. Мучимый манией преследования, Святополк окончил свою жизнь в какой-то пустыне по славянской поговорке, между «чехами и ляхами», то есть неизвестно где. Как уже отмечалось, существовали предания, что его живым поглотила земля, и из этого места еще долго шел зловонный смрад. Поговорку долгое время воспринимали буквально, и историки писали, что Святополк погиб на русско-польской границе, так и не добравшись до спасительного прибежища у тестя Болеслава. Согласно новгородским летописям, братоубийца вновь бежал к печенегам. Куда на самом деле отправился Святополк и где он окончил свои дни, по всей видимости, навсегда останется загадкой.
Мудрый хромец
Ярослав Владимирович остался в русской истории с прозвищем Мудрый. Следует заметить, однако, что при жизни его так никто не называл. Вообще большинство прозваний древнерусских князей — плод размышлений значительно более позднего времени. Они были зафиксированы только в период Московского государства и являются не более чем фактами историографии. Тем не менее некоторые из них настолько «слились» со своими персонажами, настолько точно и ёмко отражают их сущность, что теперь в сознании людей составляют с ними единое целое. Поэтому и Ярослава будем называть Мудрым, и других князей — их прозваниями-эпитетами.
Надо сказать, что Ярослав единственный из древнерусских правителей удостоился чести именоваться Мудрым. Вероятно, здесь сыграла свою роль его любовь к книжному учению, к знаниям, к православной церкви. Эти качества особо отмечены в той характеристике, которую дал Ярославу автор «Повести временных лет»: «И любил Ярослав церковные уставы, попов любил немало, особенно же монахов, и книги любил, читая их часто и ночью и днём. И собрал писцов многих, и переводили они с греческого на славянский язык. И написали они книг множество, ими же поучаются верующие люди и наслаждаются учением Божественным. Отец его Владимир землю вспахал и размягчил, то есть крещением просветил. Этот же засеял книжными словами сердца верующих людей, а мы пожинаем, учение принимая книжное. Ярослав же положил книги в церкви Святой Софии, которую создал сам. И другие церкви ставил по городам и по местам, поставляя попов и давая от богатств своих жалованье, веля им учить людей. И радовался Ярослав, видя множество церквей и людей христиан».
В этом отрывке идёт речь и об основании на Руси первой библиотеки (при Софийском соборе), и о начале российского образования.
«Мудрость» князя определялась не только его природными наклонностями (весьма умным, хитрым и осторожным человеком рисуют Ярослава также скандинавские саги), но и некоторыми особенностями его жизни, о которых речь впереди.
Христианским патроном Ярослава был святой Георгий Победоносец. С этого времени культ Святого Георгия получил на Руси широкое распространение, а имя Георгий в его русском варианте — Юрий — обрело в княжеской семье популярность. В народе возник и свой, просторечный, вариант имени Георгий — Егор.
Именно ко времени Ярослава Мудрого относится основание Юрьевского монастыря в Киеве и Юрьева монастыря под Новгородом. В 1030 году Ярослав ходил на чудь (угро-финнское племя, предки современных эстонцев). Чудь издавна находилась в орбите древнерусского влияния. В земле чуди князь поставил город Юрьев. Потом Юрьев (иногда его называли Юрьев Ливонский, чтобы отличить от других городов с таким же названием) именовался Дерптом, а теперь это город Тарту в Эстонской республике.
С именем Ярослава связывается и основание Ярославля на Волге. Собственно, название города — одна из форм притяжательного прилагательного («город Ярослава»). Точная дата основания города (как и большинства древнерусских городов) неизвестна, но можно думать, что он возник во время ростовского княжения нашего героя (то есть на рубеже X и XI веков, незадолго до 1010 года). С основанием Ярославля связана красивая легенда. Якобы город был построен на том месте, где молодой князь в противоборстве победил медведя. Это было воспринято как символ победы христианства над язычеством, поскольку у племён тех мест медведь считался священным зверем. Теперь же Ярослав приступил к христианизации ростовской земли. Сцена охоты на медведя изображена на одной из фресок основанной Ярославом Киевской Софии. Предполагают, что в образе охотника изображён сам князь. А память о поединке с медведем сохранилась в городском гербе Ярославля, где изображён бурый медведь, держащий на плече протазан.
Строительство киевского Софийского собора началось в 1037 году. Ярослав заложил храм на месте решающей битвы с печенегами, подступившими в 1036 году к русской столице. Ярослав в то время был в Новгороде, но успел собрать войско и подоспел на подмогу к осаждённым киевлянам. Печенежские приступы оказались безрезультатными. Князь наголову разгромил кочевников, бежавших с поля боя.
Святая София возводилась приглашёнными из Византии архитекторами. До наших дней она дошла в сильно перестроенном и искажённом виде. Это был очень большой храм, увенчанный тринадцатью куполами и окружённый просторными галереями. Само его строительство символизировало рождение нового православного государства, ведь Софийский собор был и главным храмом Константинополя. Позже храмы Святой Софии были построены также в Полоцке и Новгороде. И Полоцк и Новгород претендовали на главенство в соответствующих частях Руси. В первом из этих городов правила самая первая ветвь династии Рюриковичей, обособившаяся раньше других. Второй город считался северной столицей Русского государства, вторым после Киева важнейшим государственным центром.
Время правления Ярослава отнюдь не было спокойным. После того как он одолел Святополка в борьбе за наследие отца, ему пришлось столкнуться и с другими родственниками. Уже в 1021 году произошёл конфликт с племянником — полоцким князем Брячиславом Изяславичем, сыном старшего брата Ярослава — Изяслава Владимировича. Брячиславу удалось захватить и разграбить Новгород, но Ярослав настиг его и отбил пленных новгородцев.
