Екатерина Вторая - Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769-1791)
4 …к Пр[инцу] Виртембергскому посылаю синюю ленту… — Недавно перенесший тяжелую операцию принц Карл вернулся в армию. Потемкин в письме к Безбородко писал, что он «служит хорошо и ей Богу усерден и храбр. Он и так из старших, я представил о ленте ему Андреевской» (РГВИА. Ф. 52. Оп. 2. Д. 37. Л. 232). Принц был награжден не за выдающиеся заслуги, а потому, что Потемкину было важно поддержать добрые отношения с малым двором.
1094. Г. А. Потемкин — Екатерине II
16. XI.1790
Автограф. РГАДА. Ф. 1. Оп. 1/1. Д. 43. Л. 44–45.
Публикуется впервые.
1 …Рибас безпрерывно в действии и летает с флотилии на флотилию… — Важной частью нижнедунайской операции (по плану Потемкина) должен был стать прорыв флотилии Рибаса и флотилии черноморских казаков в Дунай и их содействие сухопутным силам в овладении цепью турецких крепостей. 20.Х уже после сдачи Килии (18.X) флотилия Рибаса прорвалась в Дунай, дерзким десантом с судов захватив сулинские укрепления. Потемкин приказал Ушакову, прикрывавшему поход флотилии, возвращаться в Севастополь.
3 …прилагаю письмо Рибасово. — Приложения отыскать не удалось. Очевидно, Рибас доносил о походе флотилии и прорыве в Дунай.
3 От Кавказа по причине смерти Бальменовой не имею подробностей. — Еще 19.Х Потемкин, поддерживавший с Суворовым постоянную переписку, сообщая ему о сдаче Килии, приписал в конце послания: «Граф Бальмен умер чахоткою, но турки разбиты и славно истреблены…» (РГВИА. Ф. 52. Оп. 1. Д. 586. Ч. 1. Л. 604об.). Главнокомандующий ждал подробного донесения о разгроме Батал-паши.
1095. Г. А. Потемкин — Екатерине II
3. XII.1790
Автограф. РГАДА. Ф. 1. Оп. 1/1. Д. 43. Л. 107-110об.
Публикуется впервые.
1 …Тульча покорена, флотилия турецкая разбита и крепость Исакча, магазейн или депо всей армии турецкой и флотилии, занята со множеством разных припасов. — Флотилия Рибаса и подчиненная ему флотилия черноморских казаков добились больших успехов. От устья Дуная до Галаца все турецкие укрепления и крепости, кроме главной твердыни Измаила, были взяты. Гудович, Павел Потемкин, Самойлов, Кутузов и другие генералы получили приказания овладеть Измаилом. Инициатива шла от Рибаса, засыпавшего Потемкина и Суворова своими письмами и донесениями.
2 Я приказал взять лутчие меры, произвести штурм и для сего нарядил туда Генерала Графа Суворова-Рымникского. — Русские войска под Измаилом (с учетом сил флотилий) насчитывали не более 30 тысяч человек. Около половины составляли казаки. По сведениям разведки гарнизон Измаила вместе с отошедшими в него гарнизонами покоренных крепостей, составлял целую армию, превышающую силы осаждавших. Гудович собрал военный совет, который вынес решение о формальной осаде крепости. Это означало отказ от решительных действий и командиры корпусов (под предлогом позднего времени) начали отводить войска. Еще не зная об этом, Потемкин оценил положение под Измаилом и направил туда лучшего полевого генерала русской армии — Суворова. (См. Лопатин B.C. Потемкин и Суворов. С. 189–193).
3 Из приложенной записки изволите, матушка, увидеть, что Луккезини сбирается ко мне приехать. — Маркиз Луккезини намеревался оказать давление на Потемкина от имени собравшегося в Систове конгресса. Англо-прусская дипломатия изображала русского главнокомандующего чуть ли не главным противником прекращения войны. В случае отказа пойти (по примеру австрийцев) на уступки, России грозили войной на западных границах. Таким образом, взятие Измаила приобретало, помимо военного, чрезвычайно важное значение в большой дипломатической борьбе. «Я намерен показаться в великолепии, — писал Потемкин Безбородко по поводу визита Луккезини, — то и прошу Вас зделать мне одолжение купить, ежели сыщется, хорошую Андреевскую звезду и орден, коли есть готовые,… То же хороших кованых две звезды Георгиевскую и Володимерскую, и скорей ко мне прислать». (РГВИА. Ф. 52. Оп. 2. Д. 37. Л. 235об. — 236).
4 Для чего же Вам не обещать завоеванного Польше при установлении их союза, когда Прусский Король дерзновенно посужи[ва]ется Вашими давними владениями. — См. подробнее об отношении к Польше в письме № 1096.
5 Графу Разумовскому, едучи в Вену, прикажите заехать ко мне условиться и многие от меня получить примечания — Императрица прислушалась к совету Потемкина (см. письмо № 1036) и направила графа Ан. К. Разумовского в Вену, в помощь престарелому князю Д.М. Голицыну. Разумовский благодарил Светлейшего за это назначение и писал о своем желании навестить его по пути в столицу Австрии (РГВИА. Ф. 52. Оп. 2. Д. 75. Письмо от 30.IX.1790).
6 …сие было прусского двора коварство, как и дисидентское дело, дабы нас ввести в ненависть. — Напоминание о прусской политике графа Н.И. Панина, который ориентировался на Фридриха II. Опытный и вероломный политик король поддержал кандидатуру Понятовского в качестве претендента на польский престол, а затем использовал дисидентский вопрос (о предоставлении лицам православного, униатского и протестантского вероисповедания равных прав с католиками) для ослабления республики. Восстание православного населения в Польской Украине, барская конфедерация, вооруженное вмешательство России на стороне короля Станислава Августа, война с Портой — весь этот противоречивый ход событий позволил Фридриху II без единого выстрела захватить (по первому разделу) часть территории Польши, переложив ответственность главным образом на Россию, ибо православное население Речи Посполитой во много раз превышало число протестантов, о правах которых якобы заботился король.
7 Чтобы заставить Прусского Короля говорить иным голосом, следует в будущую кампанию противу Порты оставить войски — тысяч до двадцати… Протчее все обратить на пруссака и сказать ему решительно и с твердостию, что Вы достоинство Вашей Империи будете защищать до последней капли крови. — Этот план, в основном, был принят. Но, учитывая продолжение войны с Портой, колебания шведского короля, угрозу Англии послать свой флот к Кронштадту, Потемкин, взвесив все за и против, настоял на дипломатическом выходе из трудной борьбы.
8 Противу английских угроз изготовьте флот и сколь можно больше, а меня уведомите для соображений, сколько будет… — Здесь и ниже мысли о противостоянии английскому флоту в Финском заливе.
9 Лодками для Двины поспешить прикажите и, когда Вам мои сии усердные мысли покажутся, объявите мне: я тотчас подробный план на сем основании пришлю для операции генеральной. — См. письмо № 1112.
10 Флотилия Ваша останется в Дунае… Флот выдет рано к берегам Румелийским… войски кубанские с таврическими предпримут на Анапу. Потом, коли Бог поможет, Суджук-Кале, а там и на Синоп. — В основных чертах этот план кампании 1791 г. был с поразительной точностью выполнен, за исключением похода на Синоп.
11 …употребите все возможное привязать к себе Швецию, для чего бы из Великих Княгинь не обещать в супружество за принца их. — Для коалиции большим ударом был выход Швеции из войны, ибо британский флот при атаке Кронштадта планировал базироваться на шведские порты. На Густава III оказывалось давление, дабы принудить его к возобновлению войны. Предложение Потемкина о династическом союзе не было оставлено без внимания: в 1796 великая княжна Александра Павловна едва не сделалась женой Густава IV.
1096. Г. А. Потемкин — Екатерине II
3. ХII.1790
Автограф. РГАДА. Ф. 1. Оп. 1/1. Д. 43. Л. 19-23об.
Публикация — частично — РА, 1865. Стб. 68–69: со слов «Булгакову в Варшаве говорить должно…» до слов: «и мы не выдеремся из грязи». Издатель «Русского Архива» П.И. Бартенев сопроводил публикацию примечанием: «Я.И. Булгаков находился послом в Варшаве в 1790–1793 гг. Читатели, знакомые с превосходною книгою С.М. Соловьева о падении Польши, вполне оценят важность этих бумаг. Впрочем, оне одинаково достойны внимания как по отношению к тогдашним обстоятельствам России (находившейся в войне с Турциею, в остуде с Англиею и почти в явном разрыве с Пруссиею), так и вообще относительно русской политики Екатерининского века. Эта бумага, очевидно, отрывок из письма Потемкина к Екатерине». Бартенев, судя по всему, воспользовался отрывком (автографом), хранящимся в РГАДА (Ф. 1. Оп. 1/1. Д. 47. Л. 55). Публикуемый текст помещен на полях письма Екатерины (от 11.XI.1790 — См. № 1092), собственноручно переписанного с тем, чтобы князь мог написать ответы по каждому из поставленных вопросов. Датировать эти ответы позволяет письмо Потемкина к Безбородко от 1.XII.1790, в котором говорится: «Я получил в предпоследнем письме Ея Вел[ичества] по польским делам, но все нерешительно. Я не знаю, что будет из недействия. Пишу теперь еще». (Автограф. — РГВИА. Ф. 52. Оп. 2. Д. 37. Л. 235–236). Письмо не требует комментария. В дополнение к мыслям, высказанным Бартеневым, следует добавить характеристику ответов Потемкина императрице, их властный, повелительный тон, вызванный критическими обстоятельствами тех дней: ожидание штурма Измаила, приезда Луккезини, угрозы Англии и Пруссии, сумевших вывести из игры единственного союзника России — австрийского монарха. Достойно внимания упомянуть о позиции старого князя Кауница (одного из главных творцов внешней политики Австрии во времена правления Марии-Терезии и Иосифа II): он не был согласен с уступчивостью Леопольда II и одобрял твердость Екатерины II и Потемкина.
