Рюрик Скьёльдунг - Губарев Олег Львович

Попытка А. А. Романчука найти параллели клятве русов у славян, кельтов и германцев не учитывает пространственные и временные рамки обсуждаемого вопроса. Его параллель с оживающим в бою оружием у кельтов V–VІ вв. никак не может быть соотнесена с оживающим при нарушении клятвы оружием скандинавов IX в. (Романчук 2018; Губарев 20196).

Хотелось бы особо привлечь внимание исследователей к одному аспекту клятвы русов в договоре 945 (по некоторым версиям, 944) года, который в отечественной литературе, посвященной договорам русов с греками, до сих пор детально не рассматривался. Этот аспект отмечен в работах Стейн Вилькесхёйс (Stein-Wilkeshuis 2002: 164–167) и А. И. Рисёй (Riisoy 2016: 147).

Из российских исследователей его касался в своей работе, посвященной договорам Руси с греками, П. С. Стефанович в связи со смешением христианских и языческих представлений (Стефанович 2006: 390), однако затрагивал эту тему лишь вскользь.

Говоря о клятве русов в договоре 944 г, М. Стейн-Вилькесхёйс отмечает:

«The invocation of the gods was accompanied by a pledge for everlasting peace. The formula quoted above (944) "as long as the sun shines and the world stands fixed" alliterating even in Church Slavonic…, is characteristic. At the same time the oath taker would pronounce a self-curse: in case he broke his word and violated the everlasting pledge, he would bring the anger of the gods upon himself.be killed by his own weapons, and be a slave or an outlaw forever and everywhere»[18] (Stein-Wilkeshuis 2002: 164–166).

Подобные формулы, имеющие магический или символический смысл, встречаются в клятвах разных народов и являются наиболее долгоживущим элементом клятвы. Эта формула договора, как показала Стейн-Вилькесхёйс, имеет наиболее близкое соответствие во фризской юридической практике заключения договоров:

«Parties had to swear that their reconciliation would last "as long as the wind blows from the clouds, grass grows, trees flower, the sun rises and the world exists"» (Stein-Wilkeshuis 2002: 167)[19].

E. Джексон рассматривает фризские параллели клятве русов более подробно. Она указывает, что во фризском своде законов, кодифицированном в двенадцатом веке, имеется рассказ о договоре между Карлом Великим и фризскими рабами, которые помогли ему при осаде Рима (легенда о Магнусе). Лидер фризов Магнус, согласно легенде, потребовал особые права для фризов, первым из которых была свобода всех фризов навечно. Перевод Е. Джексон фризской клятвы звучит так:

«that all Frisians should be free, the born and the unborn, as long as the wind blows (wails?) from the skies and the world stands» (Jackson 2016: 10).

Приведем оригинал текста, цитируемый Джексон:

«thet alle Fresan were freiheran, thi berna and thi vneberna.alsa longe sa thi wind fonta himele weide and thio wralde stode» («чтобы все фризы были свободны, рожденные и нерожденные, пока ветер с небес дует (завывает?) и мир стоит»)

Таким образом, элемент клятвы русов является сокращенным вариантом более развернутой фризской клятвы.

Едва ли подобное соответствие является чистым совпадением.

Е. Джексон подробно останавливается на рассмотрении всего текста клятв и формул заключения мира (Jackson 2016). Она рассматривает клятвы русов при заключении договоров с греками, скандинавские аналоги таких клятв, в частности, в древнеисландской юридической практике, а также древнефризские юридические параллели, которые и представляются наиболее любопытными.

В преамбуле к договору 945 г. мы впервые встречаем эту формулу[20]:

«…створити любовь с самѣми цари, со всѣм болярьствомъ и со всѣми людьми гречьскими на вся лѣта. донде же съяеть солнце и весь миръ стоить».

В заключительной части договора формула повторяется:

«Да аще будеть добрѣ устроил миръ Игорь великий князь, да хранить си любовь правую, да не разрушится, дондеже солнце сьяеть и весь миръ стоить, в нынешния вѣки и в будущая» (ПВЛ 1950 ч.1: 35, 39).

Повторение данной формулы почти без изменений дважды на протяжении одного документа указывает на вполне устойчивый характер ее применения.

Кроме того, данная формула встречается и в молитве киевского митрополита Илариона, являющейся, по мнению А. М. Молдована, дополнением к «Слову о Законе и Благодати». Правда, она нигде больше не встречается в книжных документах, а вот в актовых документах на Руси в сокращенной формулировке распространена широко (Молдаван 2018: 21). Что лишний раз подтверждает ее заимствование именно из фризской юридической практики.

Имеются и скандинавские параллели данной магической формуле. Скандинавские клятвы в исландской литературе встречаются не часто, поскольку судебник «Серый гусь» (Grágás) и другие законы, записанные на скандинавских языках, запрещают использование клятв как магических практик. Поэтому в скандинавских памятниках и документах на латинском языке примеры клятв встречаются довольно редко и разбросаны по разным источникам. Чаще встречаются магические заклятья, направленные против конкретных лиц. Такие заклятья часто выражались в поэтической форме, в форме так называемого нида (Thorwaldsen 2010: 254).

Наличие параллелей в клятве русов скандинавским и тем более фризским юридическим формулам в преамбуле и в заключительной части договоров опровергает предположение об «обрамлении» текстов договоров, созданном летописцем искусственно на основе своих представлений о том, как такие договора должны были ратифицироваться (Цукерман 2008; Горский 1997; Васильев 2000).

Едва ли эта формула, имеющая древние скандинавские и фризские аналоги, могла быть придумана летописцем ПВЛ. Поэтому гораздо более адекватной является оценка договоров руси с греками, данная им Н. И. Платоновой:

«Русско-византийские договоры, включенные в ПВЛ как ее составная часть, представляют собой источники, первичные по отношению к летописному рассказу о событиях X в. на Руси и резко превосходящие его по информативным возможностям» (Платонова 1997: 69–70).

Может вызвать сомнение, что при достаточно быстрой ассимиляции русов Рюрика в славяно-финской среде, такой элемент фризской юридической формулы мог сохраниться в клятве русов в договоре 945 г. Но, как показывает, например, история кельтов, именно такие стандартные магические заклинания имеют длительную историю и являются наиболее долгоживущими.

При заключении договора с Александром Македонским кельты в ответ на его вопрос о том, боятся ли они чего-нибудь, ответили, что людей не боятся, а боятся, чтобы небеса не упали на землю (Роллестон 2004: 6). Много позже, в древнеирландском эпосе о короле Конхобаре, который отделяет от эллинизма промежуток более чем в тысячу лет, неоднократно встречается клятва с формулой: «Пока небеса не упадут на землю…». Эта клятва и боязнь небес, падающих на землю, проходят через всю историю кельтов. Клятва Конхобара:

«Небеса над нами, земля под нами и море везде вокруг нас; и поистине, если только не упадут на нас небеса, и если земля не разверзнется, чтобы поглотить нас, и море не хлынет на сушу, я верну каждую женщину к ее очагу и каждую корову в ее стойло» (Роллестон 2004: 6).

Эта формула является такой же магической формулой, как и клятва русов и скандинавов при заключении мира.

Но поскольку аналогичные магические формулы при заключении договоров встречаются и у скандинавов и у фризов, что заставляет думать об именно фризском происхождении данной магической формулы?

Рольф Бреммер отмечает, что в скандинавской магической формуле сборника «Серый гусь» есть пространственный аспект, поскольку в составе формулы содержится указание, что нарушитель клятвы «will be outlawed and driven away as far as men drive outlaws»[21]. Бреммер обращает внимание на то, что фризский вариант магической формулы содержит только временные аспекты (Bremmer 2018). В древнерусском варианте магической формулы также присутствуют только временные аспекты — «пока сияет солнце и весь мир стоит». Что сближает древнерусский вариант именно с фризской формулой.