Краткая история Финляндии - Михаил Михайлович Бородкин
После военных действий создалась возможность приступить к гражданскому устройству края, к организации управления. Различные ведомства и управления Финляндии требовали прежде всего общего сосредоточения. С этою целью был утвержден в 1809 году Государем Императором Правительственный Совет.
Штейнгель
В период рассмотрения его проекта, финляндский генерал-губернатор князь Барклай де-Толли высказал несколько соображений, которые до сих пор не утратили своего значения. Между прочим, он признавал полезным, чтобы высшее судилище Финляндии находилось в столице Империи, а не где-либо в крае. Полицию, по его мнению, надлежало подчинить исключительно генерал-губернатору. Надзор за таможней следовало организовать на тех же началах, на которых он существовал в Империи. Вообще Барклай де-Толли находил, что лучше было бы совсем не создавать генерал-губернатора, нежели иметь его не облеченным полновластием и авторитетом. Только при полновластии начальник края мог прекращать возникавшие злоупотребления. Время вполне оправдало мнение Барклая де-Толли.
20 сентября 1809 г. состоялось торжественное открытие Правительственного Совета в г. Або. Не прошло и года, как власть Совета была расширена, а в 1816 г. его переименовали в Императорский Финляндский Сенат. С того времени и до наших дней устройство его остается в главных чертах неизменным.
В 1809 г. началась разработка инструкции для генерал-губернатора. Вскоре в это дело вмешалась очень влиятельная личность, игравшая затем значительную роль в создании нового управления Финляндии, после её присоединения к России. Это был Густав Мауриц Армфельт. Его карьера началась при дворе шведского короля Густава III. В Швеции он быстро возвысился. Но со смертью Густава III для Армфельта наступили черные дни. Обвиненный в государственной измене, он бежал из отечества и нашел приют в России. В Финляндии, присоединенной к Империи, находилось его родовое имение и соотечественники не напрасно возлагали на него большие надежды. Он был милостиво принят при Петербургском Дворе и вошел в непосредственное сношение с Монархом могущественной Империи.
Густав Мауриц Армфельт
Армфельт настолько живо освоился с новым своим положением, что стал покровительствовать Финляндскому генерал-губернатору, слабохарактерному и малоспособному администратору Ф. Ф. Штейнгелю, занявшему место кн. Барклая де-Толли. Видя полную несамостоятельность Штейнгеля и его склонность следовать чужим внушениям, Армфельт назвал его «бесценным» для Финляндии и без труда направлял его по своему усмотрению.
Со времени войны 1808 г. дела Финляндии докладывались Государю известным государственным деятелем М. М. Сперанским. Дела края быстро накапливались и разрастались; в то же время Сперанский был обременен другими важными и многочисленными поручениями. Все это заставило его подумать об организации какого-нибудь постоянного учреждения, которое ведало бы делами Финляндии в Петербурге и подготовляло их для доклада Монарху. В 1811 г. для этой цели была создана комиссия Финляндских дел, в которой Г. М. Армфельт занял место председателя. Он устроил так, что в комиссию стали назначаться исключительно финляндские чиновники и первоначально русская казна оплачивала даже наем того дома, в котором помещалась комиссия. В Петербурге около членов комиссии вскоре образовалась очень влиятельная шведская (или вернее финляндская) колония. При слабом генерал-губернаторе, Армфельт стал вмешиваться во все дела и стягивать их в комиссию. Добродушный Штейнгель сердился и иногда пререкался с комиссией, но бесполезно. Он сознался, наконец, что с тех пор, как учреждена комиссия, в Финляндии не было спокойной минуты, и что всевозможные несчастья явились последствием этого адского (infernale) учреждения.
Установление финляндской комиссии не означало еще полного обособления края, так как оставались отрасли управления, связанные с центральными органами Империи. Православная церковь и наши монастыри (указом 11 дек. 1811 г.), по-прежнему, оставлены были под главным управлением Святейшего Синода. Также поступлено было (в 1812 г.) с римско-католической церковью в Выборге, которая управлялась на прежних русских основаниях. В силу закона 20 ноября 1809 г., вся Финляндия (вплоть до 1836 г.) составляла VIII округ имперских водяных и сухопутных сообщений, а по Высочайшему повелению (19 июня 1816 г.) все лоцманское ведомство Финляндии было подчинено Имперской Адмиралтейств-Коллегии.
Настал достопамятный 12-й год. Штейнгелю во главе корпуса пришлось отправиться в Россию. В Финляндии его временно заместил Армфельт. В феврале 1812 года Армфельт написал своему приятелю Шернвалю следующие замечательные строки: «Меня пугает мысль, что война, которая угрожает нам, помешает мне исполнить обширный проект о самостоятельности Финляндии, ибо когда Император отправится в армию, тогда придется нам проститься с правильным ходом дел». Так и случилось: обширный проект о самостоятельности Финляндии остался невыполненным.
Стоя во главе Финляндии, в качестве её генерал-губернатора, Армфельт простер так далеко свое неуважение к русскому правительству, что стал направлять прямо в Стокгольм деловые бумаги, касавшиеся Швеции. Министр иностранных дел Швеции вынужден был дать Армфельту урок дипломатической вежливости и уважения к тому правительству, представителем которого он являлся в Финляндии. Армфельту предложено было вести сношения с чужими державами чрез министерство иностранных дел. Цель Армфельта была ясна: стремясь к установлению самостоятельности Финляндии, он старался сделать её управление возможно независимым от русских властей. Так платил этот авантюрист, получавший 12 тысяч рублей пенсии и украшенный лентой св. Андрея Первозванного, за оказанное ему доверие и гостеприимство.
В истории Финляндии за первую половину XIX ст. имеется очень печальная страница. На ней описано отторжение Выборгской губернии.
Мысль о воссоединении Выборгской губернии с остальной Финляндией принадлежит анъяльским изменникам. Они обратились к Екатерине II, прося ее возвратить Финляндии крепости Фридрихсгам, Нейшлот и Вильманстранд, дабы страна была введена, — как они поясняли, — «в свои естественные границы». Рассмотрев этот вопрос, Императрица ответила отказом, находя, что анъяльцы могут рассчитывать на её помощь во всем, что соответствует «пользе России», их же домогательство этому коренному условию не удовлетворяло.
Прошло 20 лет. На престоле России находился ученик мечтательного Лагарпа.
