Рафаэль Сабатини - Рыцарь таверны
- Черт! Я знаю его, сэр, - вмешался Бэддоуз. - В армии бунтовщиков его звали "Рыцарь Таверны". Я видел его в Ворчсстере, он был взят в плен после битвы.
Хоган нахмурился. Этот чертов Бэддоуз знал больше, чем было нужно.
- Именно этот человек мне и нужен, - сказал он коротко. - Езжай и смотри, чтобы он не проскользнул мимо твоих рук. У меня в нем большая и срочная необходимость.
Глаза Бэддоуза раскрылись от изумления.
- Он может везти сведения, которые мне необходимы, - прояснил Хоган. Можешь быть свободен!
Оставшись один, Хоган придвинул кресло поближе к огню, набил трубку - за время своих походов он пристрастился курить табак, - положил ноги на соседний стул и начал размышлять. Прошел час, в комнату заглянул трактирщик узнать, не нужно ли чего капитану. Прошел еще час, и капитан задремал.
Проснулся он внезапно. Огонь в камине догорал, а стрелки здоровенных часов в углу показывали полночь. Из коридора донеслись звуки шагов и шум голосов. Прежде чем он успел встать с кресла, дверь распахнулась, и на пороге вырос сильный мужчина в сопровождении нескольких солдат.
- Мы доставили его, капитан, - объявил один из стражников.
- Вы привели меня, корноухие собаки, способные только распевать псалмы! прорычал Криспин, бешено вращая глазами.
Остановившись взглядом на безмятежном лице Хогана, он резко прекратил поток ругательств.
Ирландец вытянулся во весь рост и посмотрел на солдат.
- Оставьте нас! - коротко скомандовал он.
Он продолжал стоять неподвижно до тех пор, пока шаги солдат не стихли в отдалении.
Затем он, не глядя на Криспина, подошел к двери и запер ее на ключ. После этого он повернулся с широкой улыбкой на лице и протянул ему руку.
- Слава Богу, Крис! Наконец-то я могу отблагодарить тебя за ту услугу, которую ты мне оказал в Пенрите.
Глава 21
Письмо, которое вез Кеннет
Еще не придя в себя от изумления, Криспин пожал протянутую руку.
- Черт побери! - воскликнул он. - Если твоя манера выражать признательность заключается в том, чтобы стаскивать человека с лошади, извалять его в грязи с помощью своих ищеек, напяливших на себя раковины, то я бы предпочел уехать неотблагодаренным.
Но Хоган держался серьезно.
- И все же я уверен, Крис, что ты изменишь свое мнение не позже, чем через час. Ого, ты, должно быть, продрог! Вот бутылочка крепкого винца...
Капитан "круглоголовых" повернулся, достал с полки бутылку и налил полстакана крепкого напитка.
- Пей! - скомандовал он, и Криспин подчинился.
Затем Хоган снял с него грязный, порванный во многих местах камзол, придвинул стул и заставил его сесть. И снова Криспин молча подчинился. Он одеревенел от холода и бесконечной скачки и сейчас с удовольствием вытянул длинные ноги поближе к огню.
Хоган сел напротив него и откашлялся. Он никак не мог решить, каким образом сообщить Криспину те потрясающие новости, случайным обладателем каковых он оказался.
- Черт меня побери, Хоган, - мечтательно рассмеялся Криспин, - я и не подозревал, что эти "корноухие" притащат меня к тебе. Честно говоря, я и не надеялся, что мы свидимся снова. Но ты, похоже, зря время не терял с той ночи в Пенрите.
И он повернул голову, чтобы получше разглядеть ирландца.
- Ты едешь в Лондон? - спросил Хоган вместо ответа.
- Откуда тебе это известно?
- О, мне известно гораздо больше! Я даже могу сказать тебе, по какому адресу ты едешь и с какой целью. Ты направляешься в трактир "Якорь" на улице Темзы за новостями о твоем сыне, который, по утверждению Джозефа Ашберна, жив.
Криспин выпрямился на стуле, глядя на ирландца со смесью недоверия и изумления.
- Ты хорошо осведомлен, джентльмен из Парламента.
- По этому вопросу я осведомился гораздо лучше тебя, - спокойно продолжал ирландец. - Хочешь знать, кто в действительности проживает в трактире "Якорь"? - Хоган сделал паузу, как будто ожидая ответа, затем невозмутимым тоном сам ответил на свой вопрос: - Полковник Прайд!
Какое-то мгновение это имя не вызывало никаких ассоциаций у Криспина.
- И что это за птица, полковник Прайд? Хоган был явно разочарован.
- Некий влиятельный и мстительный член Парламента, чьего сына ты убил в Ворчестере.
На этот раз удар попал в цель, и Криспин сел прямо. Его лицо потемнело.
- Черт меня побери, уж не хочешь ли ты сказать, что Джозеф Ашберн хочет меня обманом передать в его руки?
- Ты сам это сказал.
- Но...
Криспин замолчал. Его лицо посерело. Он откинулся на стул и прямо взглянул на Хогана.
- Но мой сын, Хоган, мой сын? - Его голос дрожал. - О, милосердный Бог! крикнул он внезапно. - Чья это дьявольская работа? - Его губы побелели, он не мог унять дрожь в руках. Затем он произнес угрюмым безнадежным тоном: - Хоган, я убью его за это. Я идиот, слепой, жалостливый идиот!
- Подожди, Крис, - произнес Хоган, кладя свою руку на плечо Криспина. - Не все, что он сказал, - ложь. Джозеф Ашберн действительно хотел предательским путем заманить тебя в руки полковника Прайда, но с той гарантией, что ты все узнаешь о своем сыне. Это был обман, но в нем была и доля правды. Твой сын действительно жив, и в трактире "Якорь" ты бы действительно получил сведения о нем. Но ты бы узнал их слишком поздно, чтобы воспользоваться ими.
Делая отчаянную попытку взять себя в руки, Криспин воскликнул необычно дрожащим голосом:
- Хоган, не мучай меня! Что ты действительно знаешь?
Ирландец достал письмо Ашберна.
- Мои люди патрулируют дороги в поисках одного мятежника, разыскиваемого Парламентом. Нам стало известно, что он направляется в Харвич, очевидно в надежде достать судно и бежать во Францию, поэтому мы решили поджидать его здесь. Три часа назад патруль задержал молодого человека, который был не в состоянии удостоверить свою личность, и поэтому его доставили ко мне. Он вез письмо от Джозефа Ашберна к полковнику Прайду. Тот факт, что он назвался чужим именем и постоянно порывался уехать, возбудил во мне подозрения, и я решил проверить содержание этого письма. И, возможно, ты будешь за это каждую ночь возносить благодарные молитвы Богу, Крис.
- Этим молодым человеком был Кеннет Стюарт?
- Да, это был он.
- Чертов мальчишка... - начал Криспин, но сдержался. - Нет, нет. Мне не за что проклинать его. Я принес ему достаточно горя и не вправе гневаться на него за то, что он хотел отплатить мне тем же.
- Юноша, - продолжал Хоган, - мог и сам не подозревать о содержании послания, которое он вез в Лондон. Позволь мне зачитать его, тогда многое сразу выяснится.
Хоган придвинул поближе светильник, развернул на столе письмо и начал читать:
"Уважаемый сэр!
Податель сего письма должен опередить другого человека, которого я направил к вам с фальшивым письмом на имя некоего мастера Лэйна, якобы проживающего в трактире "Якорь". Этот другой человек - известный мятежник Криспин Геллиард, от руки которого на ваших глазах пал в Ворчестере ваш сын. Я знаю, что поимка этого негодяя является вашим жгучим желанием, и я надеюсь, что вы сами знаете, как с ним поступить. Для нас он также представляет источник большой опасности: пока он на свободе, наша жизнь под угрозой. На протяжении восемнадцати лет этот Геллиард считал умершим своего сына, которого ему родила наша кузина. Новость о судьбе сына, которую я ему сообщил - его сын действительно жив, - послужила поводом, чтобы заманить его в ловушку. Я уверен, что будучи заблаговременно предупреждены о готовящемся вам подарке, вы сумеете оказать ему достойный прием. Но прежде, чем его постигнет справедливая кара, я хотел бы просить вас сообщить ему сведения о его сыне, которые я посылаю вам в этом письме. Сообщите ему, что его сын, Джоселин Марлей..." Хоган сделал паузу и бросил проницательный взгляд на Криспина. Рыцарь весь подался вперед, напрягая слух. Он тяжело дышал, и на лбу у него выступили капли пота.
"...его сын, Джоселин Марлей, - возобновил чтение Хоган, - является подателем сего письма. Это молодой человек, которому Геллиард успел причинить много горя, который недолюбливает его и с которым по любопытному стечению обстоятельств он долгое время находился в близком знакомстве, известен ему под именем Кеннета Стюарта..."
- Что? - выдохнул Криспин. Затем с неожиданной яростью он закричал: - Это ложь! Новая выдумка этого лживого негодяя, чтобы подвергнуть мою душу очередной пытке!
Хоган остановил его знаком руки.
- Здесь еще немного, - сказал он и продолжил:
- "Если он усомнится в правдивости ваших слов, дайте ему возможность пристальнее вглядеться в лицо, юноши и спросите, чей образ напоминают ему эти черты. Если он будет продолжать упорствовать в своем недоверии, ссылаясь на то, что внешнее сходство может быть чисто случайным, покажите ему правую ступню юноши. На ней есть отметина, которая убедит его окончательно. В остальном я прошу вас, уважаемый сэр, не посвящать мальчика в тайну его родства, на что у меня имеются довольно веские основания. Через два-три дня после получения вами этого письма я буду иметь честь ожидать вашего приезда. Остаюсь вашим покорным слугой. Джозеф Ашберн".
