Олег Гончаренко - Белоэмигранты между звездой и свастикой. Судьбы белогвардейцев
Студент Борис Коверда стрелял неумело, но из шести выпущенных им пуль две сразу достигли цели. Войков упал на перрон, а Коверда остановился рядом с поверженным советским послом и безмолвно дожидался полиции, чтобы добровольно предать себя в руки правосудия. На первых же допросах в ближайшем привокзальном участке юноша показал, что является русским эмигрантом православного вероисповедания, что он совершил убийство советского полпреда из соображений мести большевиков за распятую родину. Едва ли молодой Коверда знал о деталях участия Войкова в убийстве царской семьи, однако его жертвой стал наиболее циничный организатор и участник расправы над безоружными женщинами и ребенком, совершенной в Екатеринбурге в ночь с 17 до 18 июля 1918 года. Один из очевидцев этой кровавой бойни — австрийский военнопленный И.Майер — позже писал: «…Когда мы вошли (в подвал — Авт.), Войков был занят обследованием расстрелянных, не остался ли кто-нибудь еще жив. Он поворачивал каждого на спину. У Царицы он взял золотые браслеты, которые она носила до конца… Когда мы приехали на нашей коляске, то вокруг нескольких костров сидели красноармейцы. Голощекин, Белобородов, Войков и Юровский стояли отдельно… Ермаков был разбужен, и они с Войковым стали разворачивать мертвых из шинельного сукна и их раздевать, причем они внимательно обыскивали одежду. Юровский положил свою фуражку на землю, и туда складывали все драгоценности…» На процессе Борис высказался относительно содеянного им преступления: «Я убил Войкова не как посланника и не за его действия в качестве посланника в Польше — я убил его как члена Коминтерна и за Россию». Польским судом Борис Коверда был приговорен к бессрочной каторге. Отец Бориса с криком: «Я горжусь тобой, сын!» упал перед ним на колени и стал просить у него прощения за свою трусость, считая, что он сам должен был бы уничтожить одного из палачей своего народа. Публика, присутствовавшая на процессе была шокирована происходящим, женщины рыдали, не скрывали слез мужчины… Через некоторое время президент Польши сократил время пребывания Бориса Коверды на каторге на 15 лет каторжных работ. Полностью его освободили в 1937 году по амнистии в честь 30-летия образования независимой Польши. Весной 1927 года при РОВС был организован Союз Национальных территорий для организации серии покушений и диверсий на советской территории. Кутепов имел там свои «окна» и «линии». Начальник боевого отдела РОВСа бросил свою группу в атаку: В. А. Ларионов, С. В. Соловьев, Д. Мономахов. Первый их взрыв прогремел в Центральном ленинградском клубе коммунистов на Мойке, в результате которого оказалось 26 раненых партийных и советских работников. Капитан Ларионов и его группа благополучно вернулись из СССР. Следующий взрыв прозвучал в большевистской Москве— бомба на Лубянке, в кабинете самого ОГПУ… Кутепов быстро вырос в основного опаснейшего противника советского режима. Под его началом РОВС направил свою деятельность в двух направлениях. Одно заключалось в установлении связи с высшими военачальниками Красной армии, многие из которых являлись тогда бывшими императорскими офицерами, для привития им национально-освободительной идеи и совместной с ними подготовки военного переворота в Москве. Другое направление представляло собой систему «среднего террора». В основу этой системы был положен удар по отдельным советским учреждениям в столицах. Это и было продемонстрировано кутеповцами в 1927 году их взрывами ленинградского партийного клуба и помещения ОГПУ в Москве. Попытки перехода советской границы не всегда удачно оканчивались для боевых групп. В ходе перестрелок с пограничниками погибала большая часть диверсантов. Многие из тех, кому переход оказался под силу, была позже обнаружена и арестована органами ОГПУ-НКВД в различных советских городах, на конспиративных квартирах, при активном доносительстве местного населения о появлении в местах их проживания «подозрительных граждан». При активной помощи Скоблина, поставлявшего в ОГПУ данные о законспирированных боевиках Кутепова в СССР, чекистами было арестовано большое количество человек в 17 городах СССР. Посылка через границу вооруженных групп диверсантов пошла на убыль после активных мер противодействия, развернутых большевиками против эмигрантских организаций на Западе, включая похищения и убийства руководителей РОВС генералов Александра Павловича Кутепова и Евгения-Людвига Карловича Миллера. В том и другом случае полиции так и не удалось выйти на след похитителей генералов, которыми в случае похищения Кутепова были сотрудники и агенты специальной группы Якова Серебрянского. Еще летом
1929 года советское руководство санкционировало операцию по «секретному изъятию» генерала Кутепова. 1 января 1930 года Серебрянский вместе с членами своей группы Турыжниковым и Эсме-Рачковским выехали в Париж. Александр Павлович Кутепов был похищен советскими агентами в Париже 26 января 1930 года при содействии одного из руководителей РОВСа генерал-майора Николая Владимировича Скоблина.
26 января Кутепов вышел из дома и отправился в церковь галлиполийцев, где должна была состояться панихида по случаю годовщины смерти бывшего офицера Лейб-гвардии Егерского полка генерала-от-кавалерии барона Александра Васильевича Каульбарса. Барон в Белой армии был широко известен тем, что в 1919 году принял на себя организацию авиационных частей Северо-Западной армии под Петроградом. Однако до церкви он так и не дошел. Полиции удалось установить, что около 11 часов дня Кутепова видел один белый офицер на углу улицы Севр и бульвара Инвалидов, но дальше следы генерала терялись. Наконец, спустя всего несколько дней, обнаружился один невольный свидетель его исчезновения. Уборщик близлежащей клиники, расположенной на улице Удино, некто Огюст Стеймец показал следующее. Утром 26 января 1930 года, около 11 часов из своего окна, выходившее на улицу Русселе, он увидел большое серо-зеленое авто, развернутое в сторону улицы Удино, возле которого стояли двое высоких мужчин в желтых пальто, а неподалеку от них — красное такси. Там же на углу стоял полицейский. В это время со стороны бульвара Инвалидов по улице Удино двигался мужчина среднего роста с черной бородой, одетый в черное пальто. Эти приметы в точности совпадали с образом Кутепова. Когда человек, напоминавший Кутепова, свернув с Удино на Русселе, поравнялся с серо-зеленым автомобилем, люди в желтых пальто, находившиеся возле авто, неожиданно схватили его и втолкнули в автомобиль. Полицейский, спокойно наблюдавший за происходящим, сел в этот же автомобиль, и машина, выехав на Удино, помчалась в сторону бульвара Инвалидов, а вслед за ней туда же отправилось и красное такси. После продолжительной поездки, проведенной генералом в бессознательном состоянии из-за усыпляющего укола, сделанного ему сотрудниками НКВД, Кутепова погрузили на советский теплоход «Спартак» под видом загулявшего старшего механика. В знак протеста против похищения генерала около 6 тысяч водителей парижских такси — преимущественно русские эмигранты — устроили забастовку. По сообщениям эмигрантских газет, по инициативе газеты «Либерте», в Париже состоялось собрание протеста против похищения генерала Кутепова. Собралось около 3.000 человек. Тут же на улице было решено устроить демонстрацию перед советским полпредством и министерством иностранных дел Франции. В разных местах Парижа дело дошло до столкновений с полицией, причем последней пришлось пустить в ход дубинки. Видные представители русской эмиграции потребовали от французских властей вмешаться и освободить генерала, но к тому времени судно с Кутеповым уже покинуло территориальные воды Франции. По одной из современных версий КГБ, обнародованных в прессе, генерал Кутепов умер от сердечного приступа вскоре после того, как теплоход прошел Черноморские проливы, в 100 милях от Новороссийска. Существует и еще одна версия гибели Кутепова, озвученная незадолго до смерти одним из старых французских коммунистов некоего Онеля в 1978 году. По версии самого Онеля, чей родной брат принимал непосредственное участие в похищении генерала, Кутепов — человек смелый и сильный — оказал агентам такое сопротивление, что они не могли вести машину. Тогда брат Онеля заколол генерала ножом. Программой действий похитителей этого предусмотрено не было. В страхе возмездия из Москвы за самодеятельность убийцы ринулись в дом к брату Онеля. Там, в парижском пригороде Леваллуа-Перре, тело Кутепова сначала спрятали в гараже, а потом Онель вырыл яму и тут же, в гараже, перетащив туда тело Кутепова, залил его закупленным им для хозяйственных нужд ранее цементом. Проверить этот рассказ сейчас уже невозможно, поскольку место, где находился гараж, на сегодняшний день застроено современными многоэтажными постройками. По завершении операции с Кутеповым Яков Серебрянский приступил к созданию автономной агентурной сети в различных странах для организации диверсий на случай войны. 20 июля 1930 года он был зачислен на особый учет ГПУ в связи с выездом за рубеж. Работая за границей, Серебрянский лично завербовал около 200 человек. Созданная «Группой Яши» сеть действовала в Германии, Франции, Палестине, США, Скандинавии, на Балканах и состояла не только из секретных агентов ОГПУ и Коминтерна, но и из просоветски настроенных русских эмигрантов.
