Александр Снисаренко - Эвпатриды удачи. Трагедия античных морей.
X-IX века до н. э. историки называют «темным периодом»: о событиях той эпохи известно мало достоверного. Косвенные и легендарные данные да еще догадки - вот все, что можно противопоставить молчанию веков. В Тире в то время трон занимал Хирам - такой же мирный царь-строитель, как и Соломон, если не считать того, что еще на заре царствования он подчинил себе Библ. Соломон заключил с Хирамом долгосрочный договор на следующих условиях: он, Соломон, предоставляет в распоряжение тирян собственных рабов и нанимает дополнительно царских рабов Хирама, чтобы они рубили для него кедровые и кипарисовые деревья в горах Ливана. «Рабы мои свезут их с Ливана к морю, и я плотами доставлю их морем к месту, которое ты назначишь мне, и там сложу их, и ты возьмешь,- ответствовал Хирам, обрадовавшийся солидному оптовому покупателю.- Но и ты исполни мое желание, чтобы доставлять хлеб для моего дома. И давал Хирам Соломону дерева кедровые и дерева кипарисовые вполне по его желанию. А Соломон давал Хираму двадцать тысяч коров (Кор - 350 литров.) пшеницы, для продовольствия дома его, и двадцать коров оливкового выбитого масла. Столько давал Соломон Хираму каждый год». Дерево закупалось в несметных количествах, это видно из способа его транспортировки. Плоты пригонялись из Библа в Яффу, и оттуда караванами бревна доставлялись в Иерусалим. Так продолжалось много веков, по крайней мере до времени Кира Великого, умершего в 530 году до н. э.
Самостоятельно иудеи, видимо, никогда не плавали. Единственные их морские связи, сохраненные для нас историей, пролегали в южных морях, и, подобно египтянам, корабли они укомплектовывали финикийскими экипажами, «знающими море». Одна их трасса вела в Офир, другая - в Фарсис. Споры об этих странах породили целую литературу. Где только не искали копи царя Соломона! От Испании до Аравии и от Индии до Перу - все золотоносные рудники попеременно объявлялись страной Офир. Наиболее устойчивой оказалась версия, выдвинутая в I веке и известная иудейскому историку Иосифу Флавию,- что Офир не что иное, как полуостров Малакка. Это мнение, основанное на римском названии Малакки «Золотой Херсонес», дожило до эпохи Колумба, отправившегося в 1492 году на поиски Офира через Атлантику. Иногда Офир и Фарсис объединяют в одно понятие, основываясь на двух сходных указаниях Библии. В одном говорится, что иудейский царь Иосафат (873-849 годы до н. э.) «сделал корабли на море, чтобы ходить в Офир за золотом; но они не дошли, ибо разбились в Эцион-Гебере». На последовавшее предложение израильского царя Охозии (850- 849 годы до н. э.) о совместном плавании Иосафат ответил отказом. В другом месте говорится, что Иоса- фат вступил-таки в соглашение с Охозией, но не для плавания в Офир: он «соединился с ним, чтобы построить корабли для отправления в Фарсис; и построили они корабли в Эцион-Гебере... И разбились корабли, и не могли идти в Фарсис».
Экспедиция Соломона выглядит поэтому из ряда вон выходящей. Но была ли она вообще? Была. Археологи отыскали в конце 1930-х годов на Синайском полуострове верфи с достаточно убедительными следами деятельности древних корабелов. Увы, то не были подданные Соломона... Из свидетельств Библии видно, что иудеи были не только беспомощными моряками, но и никудышными судостроителями. Другое дело - Финикия. Хирам не случайно заигрывал с Иудеей: ему нужен был выход в южные моря, а самый удобный путь туда вел через владения Соломона. Хирам добился своего, Эцион-Гебер и Элаф стали по существу финикийскими гаванями. «Ибо у царя (Соломона.- А. С.) был на море фарсисский корабль с кораблем Хирамовым; в три года раз приходил фарсисский корабль, привозивший золото и серебро, и слоновую кость, и обезьян, и павлинов».
Был корабль Хирама, и был корабль Фарсиса... Нельзя исключать того, что финикийские моряки при плаваниях в южные моря пользовались Нильско-Красноморским каналом: упоминание о том, что корабль с сокровищами для Соломона приходил раз в три года, может свидетельствовать об их раннем знакомстве с трассой вокруг Африки, тоже трехлетней, проложенной их соотечественниками чуть позже, при фараоне Нехо, возобновившем судоходство по этому каналу. Возможно, что с таинственным Фарсисом Соломон заключил договор, аналогичный договору с Тиром, и раз в три года получал обусловленные сокровища...
Финикийско-иудейское судно времени Соломона. Реконструкция.
Торговля Хирама и Соломона процветала, как никогда раньше. Говоря словами премудрого Соломона, купеческие корабли издалека добывали хлеб свой. А чтобы «хлеба» было побольше, финикияне стали делать суда каркасными и с неслыханно обширным трюмом. В значительной мере благодаря большому и хорошо устроенному флоту финикийская морская торговля успешно соперничала с торговлей сухопутной. Пророк Иезекииль, чья деятельность относится ко второй половине VII и к первой четверти VI века до н. э., изображает Тир как самый богатый и сильный портовый город того времени. Из Фарсиса поступали серебро, железо, свинец и олово. Иаван, Фувал (Тубал) и Мешех поставляли рабов и медную посуду. Из Фогарма доставляли «лошадей и строевых коней и лошаков». Слоновую кость и черное дерево присылали «сыны Дедана»; карбункулы, кораллы, рубины, пурпуровые и узорчатые ткани и виссон - арамеяне; сласти, мед, деревянное масло, бальзам и египетскую пшеницу - иудеи и израильтяне; вино и белую шерсть - жители Дамаска. Иаван и Дан давали в обмен на финикийские товары выделанное железо, кассию и благовонные деревья, Дедан - «драгоценные попоны для верховой езды». Аравийские князья пригоняли ягнят, баранов и козлов. Купцы из Савы, Раемы, Харрана, Едена, Ассура и Хилмада, вожди аморитского племени ханеев наводняли рынки Финикии «всякими лучшими благовониями», драгоценными камнями и золотом, дорогими одеждами, шелковыми и узорчатыми материями, доставляемыми на рынки «в дорогих ящиках, сделанных из кедра и хорошо упакованных».
После смерти Соломона Израильско-Иудейское царство раскололось на Израиль и Иудею. Примерно в это же время умер Хирам. Вероятно, при его сыне плавания в Офир и Фарсис еще продолжались. Но внук Хирама Абдаштарт был свергнут с трона своими молочными братьями, и тирянам стало не до морских прогулок. С этого времени в Тире не утихала борьба за власть. Междоусобицы привели к ослаблению Тирской державы. Тир лишился флота: «От вопля кормчих твоих содрогнутся окрестности. И с кораблей своих сойдут все гребцы, корабельщики, все кормчие моря и станут на землю»,- пророчит Иезекииль. От Тира отвернулись многие из тех, кто еще вчера искал благосклонного взгляда его владыки. «Когда приходили с морей товары твои, ты насыщал многие народы; множеством богатства твоего и торговлею твоею обогащал царей земли. А когда ты разбит морями в пучине вод, товары твои и все толпившееся в тебе упало. Все обитатели островов ужаснулись о тебе, и цари их содрогнулись, изменились в лицах. Торговцы других народов свистнули о тебе; ты сделался ужасом,- и не будет тебя во веки»,- так заканчивает Иезекииль свой плач о Тире.
Воспользовавшись междоусобицами, в Финикию ворвались полчища ассирийцев. Ашшурнасирпал II (883-859 годы до н. э.) хвастался в одной из своих наскальных надписей, что Тир, Сидон и Арвад приносили ему дань - золото, серебро, свинец, бронзу, ткани, чаши. «Я принял их дань,- говорится в надписи,- и они целовали мои ноги». Коммерческие плавания пришли в упадок, а попытка Иосафата и Охозии выйти в море самостоятельно кончилась плачевно. Может быть, их корабли разбила буря, а возможно, им просто недоставало морского опыта.
...Элисса металась по дворцовым покоям и не знала, что предпринять. А действовать нужно было срочно и решительно. После того как ее младший брат и соправитель, царь Тира Пигмалион, сын Мутгона, залил алтарь кровью ее мужа и дяди Акербы, Элисса не могла чувствовать себя в безопасности. Богатства Акербы, верховного жреца Мелькарта, стали теперь ее богатствами, и они по-прежнему лишали Пигмалиона сна и покоя. Об этом сообщил Элиссе Акерба, явившийся ей во сне.
Но бежать некуда, у Пигмалиона цепкие руки и длинные стрелы. Элисса была примерно в таком же положении, в каком, наверное, оказался легендарный дровосек Ус, когда вокруг него пылал лес, а с одной стороны шумело море. Ус тогда нашел выход: он обтесал ствол кедра и вверил свою судьбу зыбким волнам. Это был первый в истории выход человека в открытое море, и этим человеком был ее соотечественник - финикиянин. Море... Море... В этом что-то есть... Элисса кликнула верных ей придворных: необходимо было обсудить возникшую идею.
После недолгих приготовлений Элисса и верные ей люди сумели пробраться к снаряженному втайне кораблю. Путь был только один - на запад. Мелькарт, бог путешественников и мореходов, сразу взял под свое покровительство царицу, чей муж был его полномочным представителем в Тире. Беглецы благополучно достигли Кипра, где верховный жрец бога Бела оказал им гостеприимство и взял под свою защиту. (С Кипром у Финикии были очень тесные связи.)
