Ю Фельштинский - Коммунистическая оппозиция в СССР (1923-1927) (Том 3)

стоящее время подписываться под оппозиционным заявлением показы

вают тем самым, что они настоящие революционеры -- настоящий боль

шевистский набор. Если верно, что старые большевики, подписавшие

заявление, действуют не столько числом, сколько весом, то относитель

но более молодых партийцев можно сказать, что они будут действовать

и числом и весом: каждый из них есть политическая фигура, а не безлич

ный номер. Каждый из них, вооруженный коллективным заявлением, '

будет искать дальнейших путей к партийной массе. Это и есть сейчас

правильный, серьезный, деловой метод подготовки к партийному

съезду.

Оппозиция правильно выражает историческую пинию развития

нашей партии и рабочего класса. На этот счет события последнего года

не оставили и тени сомнения. В толще партии и рабочего класса, в их

опыте, в их чувствах, мыслях и настроениях уже имеются налицо все

те элементы, которые обобщает оппозиция. Но от "элементов" до поли

тического обобщения масса, даже партийная, не переходит одним скач

ком. Нужно помочь ей проделать этот путь. Нужны ли на это будут

месяцы или годы - это зависит не только от нас, но и от нынешней

обстановки. Во всяком случае, основное содержание нашей работы в

ближайший период должно будет состоять именно в том, чтобы система

тически, настойчиво и терпеливо связывать наши обобщения с повсе

дневным опытом партии и прежде всего ее пролетарской части. Без

этой работы оппозиция, несмотря на правильность ее теоретической

установки, оказалась бы политическим пустоцветом. Не надо себя

обольщать прошлым партии, ее традициями, популярностью имен

оппозиционной верхушки и пр. и пр. Все это имеет, конечно, свое зна

чение, но не решает. Действовать нужно так, как если бы перед нами

стояла задача заново завоевать миллионную партию. Оппозиционные

белоручки не прочь были бы ограничиться одной эффектной демонстра

цией кадров. Но этот номер не пройдет. Нужно засучивать рукава и

браться за работу по-настоящему. Основным орудием такой работы на

ближайший период является документ 83-х, Без внедрения этого доку

мента в партийную массу пустыми фразами будут всякие разговоры

насчет предсъездовской дискуссии и подготовки съезда вообще.

Под заявлением уже подписано свыше 300 старых партийцев.

Подписи продолжают поступать. С точки зрения гигантских задач, стоя

щих перед нами, подписавшиеся стоили бы немногого, если бы всю

свою борьбу за большевистские взгляды они ограничили подписанием

документа. Все подписавшиеся должны стать неутомимыми пропаган

дистами оппозиции. Если можно подавать коллективное заявление,

значит, можно и вербовать подписи, т. е. убеждать подписываться. Это

право надо теперь завоевывать. Каждый из подписавшихся стариков

должен привлечь десяток или хотя бы пяток молодых. Москва и Ленин

град должны в кратчайший срок дать примерно по 500 подписей. Каж

дый подписавшийся обязан изучить документ, обязан оглашать его на

всяком партийном собрании, где это возможно, обязан вербовать новые

подписи.

Все это будет не верхушечная, а настоящая, серьезная, большевистская работа по завоеванию общественного мнения партии. За эту работу надо приняться со всех концов.

[Зиновьев) [июнь 1927 г.]

ДВЕ РЕЧИ НА ЗАСЕДАНИИ ЦКК * Первая речь

Троцкий: Прежде, чем приступить к своей защитительной или обвинительной речи - не знаю, как сказать, - я должен потребовать устранения из состава данного судилища тов. Янсона, как опороченного своей предшествующей деятельностью. Вы, конечно, все достаточно хорошо знаете, что с 1924 года существовала фракционная "семерка", состоявшая из всех членов Политбюро, кроме меня. Мое место занимал ваш бывший председатель Куйбышев, который должен был, по должности, быть главным блюстителем партийного устава и партийных нравов, а на деле был первым их нарушителем и развратителем. Эта семерка была нелегальным и антипартийным учреждением, распоряжавшимся судьбами партии за ее спиной. Тов. Зиновьев в одной из своих речей на заседании Центрального Комитета назвал Янсона, в качестве одного из участников в работах антипартийной семерки. Никто этого заявления не опроверг. Сам Янсон промолчал. Хотя в том же преступлении повинны и другие, но относительно Янсона имеются запротоколированные показания. Сейчас Янсон собирается меня судить за антипартийное поведение. Я требую отвода Янсона из состава судей.

Председатель Орджоникидзе: Это невозможно, Вы, вероятно, шутите, тов. Троцкий.

Троцкий: Я не имею привычки шутить в больших и серьезных вопросах Я понимаю, что, может быть, Президиум поставлен моим предложением в несколько трудное положение, так как я опасаюсь, что в составе Президиума могут найтись и другие участники работы семерки. Но я ни в коем случае не собирался мое предложение превращать в шутку. Факт таков, что если это называлось "составлением повестки", то я, член Политбюро, в то время об этих собраниях ничего не знал. На этих собраниях вырабатывались меры борьбы со мной. В частности, там было выработано обязательство членов Политбюро не полемизировать друг с другом, а полемизировать всем против Троцкого. Об этом не знала партия, об этом не знал и я. Это длилось долгий период времени... Я не говорил, что тов. Орджоникидзе состоял членом семерки, но он принимал участие в работе этой фракционной семерки.

* В сокращении и с незначительными изменениями опубликованы в кн. Троцкого "Сталинская школа фальсификации", сс. 132-164. В русском примечании к варианту этой книги, предназначенному для перевода на иностранные языки, Троцкий о сделанных сокращениях написал следующее: "Ниже приводятся две речи, произнесенные автором этой книги на Президиуме ЦКК, игравшем роль судилища. В стенограмме обеих речей автором произведены значительные сокращения, относящиеся к таким вопросам, которые иностранному читателю были бы непонятны без подробных объяснений. В остальном речи печатаются так, как были произнесены, с небольшими стилистическими поправками" [ 1929 ]. - Прим. сост.

Орджоникидзе: Может быть, Янсон, а не Орджоникидзе, вы ошиблись?

Троцкий: Извиняюсь, хотя думаю, что "эта ошибка чисто формальная. Я говорил действительно об Янсоне. Я не говорил, что тов. Янсон входил в состав самой семерки; нет, но он принимал участие в работах этой фракционной семерки, которая не предусмотрена уставом партии, действовала против устава и против воли партии, - иначе ей незачем было бы скрываться. Если здесь окажутся и другие товарищи, которые подобно Янсону, принимали участие в работе этой фракционной семерки, я покорнейше прошу и на них распространить мой отвод. Смирнов: Я считаю...

Орджоникидзе: Слово имеет тов. Троцкий.

Троцкий: Так как тов. Янсон сделал попытку противопоставить объяснения тов. Зиновьева моим объяснениям по вопросу о методах и путях восстановления более нормальных отношений в партии и более согласованной работы, я начну с того, что целиком присоединяюсь к заключительным предложениям тов. Зиновьева.

Товарищи хотят сейчас депо представить так, что нас нужно вывести из Центрального Комитета из-за Ярославского вокзала, из-за речи Зиновьева по радио и из-за моего "поведения" на Исполкоме Коминтерна. Все это было бы убедительно, если бы не было нашей декларации, которую мы, оппозиция, подали в ЦК еще в начале июля прошлого года. По этому вопросу все пути вашей борьбы против нас подсказаны нами с полной ясностью и точностью; предсказано, как вы будете пользоваться придирками для того, чтобы осуществить ту программу перестройки партийного руководства, которую ваша фракционная головка задумала давно, еще до июльского пленума, до XIV съезда.

Предложение Президиума ЦКК о выводе тов. Зиновьева из Политбюро роздано было внезапно, перед соответствующим заседанием объединенного пленума, потому что на фракционной кухне не все еще было готово, кое-кого нужно было переубедить, или заставить от дела Лашевича протянуть "все нити" к Зиновьеву. Вот что мы писали в декларации "в деле Лашевича"... (читает).

Тогда еще Ярославского вокзала не было, но мы его предчувствовали, потому что тов. Ярославский был.

Янсон: Вокзал был еще до того времени, когда Ярославский был. Троцкий: Ярославский был до того, как Ярославский вокзал стал политическим фактором в нашей жизни. А насчет Ярославского мы давно говорим: если хотите узнать, чего хочет Сталин достигнуть через полгода, пойдите на собрание и послушайте, что говорит Ярославский. "Вопрос о т. н. "деле" Лашевича! -- я читаю июльскую декларацию, -поставленный, согласно решению Политбюро от 24 июня, в порядок нынешнего пленума, неожиданно, в самый последний момент постановлением Президиума ЦКК от 20.VII превращен в "дело" тов. Зиновьева.. Вопрос этот, как совершенно ясно для всех, решался не в Президиуме ЦКК, а в той фракционной группе, руководителем которой является тов. Сталин".