Александр Леонтьев - Неведомые земли и народы Севера

«Еще дальше к северу живут народы, которые ведут торговлю с приезжими купцами, не встречаясь с ними. Человек, посетивший эту местность, сообщает, что туземцы населяют районы, прилежащие к Северному морю. Он добавляет, что прибывающие в эту местность караваны обычно дают знать о своем появлении. Затем они отправляются к месту, специально сделанному для купли и продажи. Там каждый кладет свой товар, снабдив его меткой, и возвращается к месту стоянки каравана. Туземцы приближаются, кладут рядом с товарами шкурки ласок и лис, а также другие меха, и вновь удаляются. Затем купцы возвращаются, и те из них, которые довольны предложенным в обмен товаром, забирают его с собой. Те же, кто недоволен, оставляют шкурки нетронутыми, и торговые переговоры продолжаются подобным образом, пока обе стороны не приходят к соглашению».

О поездках булгарских купцов на Крайний Север упоминает и другой арабский писатель, Ауфи (X в.). Он рисует достаточно ясную картину торговли булгаров с племенами Севера:

«В двадцатидневном пути от их страны лежит город [страна], которую называют Ису [Весь], и по ту сторону Ису к северу — народ, который называют Юра [Югра]. Они — дикая толпа. Они не сообщаются с людьми и боятся их злости. Жители Булгара делают путешествия в их страну и везут платье, соль и другие вещи, которые суть их товары. В качестве переносчиков тех товаров существуют приборы, представляющие род небольших телег [саней], которые тянут собаки, потому что там много снега и никакое другое живое существо не может провести в ту страну… Они заключают посредством знаков с жителями куплю и продажу. Больших и тонких соболей привозят они из их страны».

После сокрушительного поражения волжских булгар от русое князя Святослава и разрушения последними в 969 году Булгара другим центром арабской торговли становится столица древней Перми — Чердынь. Свидетельством обширной торговли пермяков с арабами служат найденные в Прикамье дорогие украшения из золота и серебра, из драгоценных камней, монеты-подвески, а также знаменитые сасанидские блюда. На территории Пермской области археологами найдено больше половины всех известных в мире иранских серебряных изделий. Это объясняется тем, что VII–VIII века на Ближнем Востоке были временем активного распространения мусульманской религии, запрещавшей изображать людей и животных. И часто там сасанидские блюда, эти массивные серебряные с позолотой подносы с изображением сцен из жизни царей и животных, шли на переплавку. Население же северных областей Руси использовало их как для украшения жилищ, так и для культовых целей. Их бережно хранили и передавали по наследству от поколения к поколению139.

Итак, арабские купцы были вынуждены самостоятельно искать пути выхода к дальнему Северу. Рынки, подобные Булгару, кроме пермской Чердыни, в то время существовали на Ладоге (Альдейгьюборг), в Холмогорах (Колмогоры) на Северной Двине — столице Биармии, а также на Печоре.

Выше упоминалось, что арабские монеты нередко находили в бассейне реки Печоры. Плененный после Полтавского сражения шведский офицер Иоганн Филипп Страленберг провел в Сибири более 13 лет (1709–1722). Любознательный швед не терял времени зря — изучал историю края, в котором вынужден был обитать, собирал материалы и после возвращения на родину издал книгу «Северная и восточная части Европы», которая долгое время служила основным источником сведений о Сибири. Так вот он в 1730 году писал, что «на реке Печоре, и особенно у города Чордин (Чердынь), или Великая Пермь, в большом количестве встречаются монеты древних халифов». Именно он высказал, по мнению Рихарда Хеннига, фантастическое предположение, будто мнимые «индийцы», прибывшие в Галлию в 62 году до н. э., о которых упоминал римский историк Тит Ливий, возможно, доходили по суше до самой Печоры, а уже оттуда добирались по морю в Западную Европу140.

Конечно, заманчиво для исследователей было бы предположить, что арабы доходили до берегов Белого моря и Северного Ледовитого океана. Ведь доказано наличие старинного волока Шексна — Кубенское озеро — Северная Двина, а также существование древнейшего пушного рынка в районе современных Холмогор.

Более того, имелись другие водные пути на Север. Поднимаясь по Волге, торговцы доходили до впадения Камы, из которой затем по Вишере, Колве и ее притоку Вишерке достигали озера Чусового. Потом из озера по Вогульке поднимались до речки Еловки, здесь выгружали товар и оттуда через горный кряж под названием Печорского волока, длиной до 4 верст, тащили груз до речки Волосницы, впадающей в Печору, и затем — к побережью Ледовитого океана141. Упоминает о Северном море и араб Абуль Фида, как это было видно из вышеприведенного текста.

Другой путь из Камы шел вначале также по Вишере, Колве, Вишерке, через Чусовое озеро, а затем в речку Березовку до Бухонина волока, тянущегося на 7 верст. По другую сторону волока течет речка Кима, по которой спускались сначала в Вычегду, попадая затем в Северную Двину142.

Однако до Холмогор и устья Печоры арабские купцы самостоятельно не доходили, так как, по свидетельству большинства арабов, всех иностранцев, кто пытался самостоятельно торговать где-то за Булгаром, подстерегали какие-то страшные опасности. Например, Истахри, еще один известный арабский писатель, автор географического сочинения «Книга путей и царств», около 925 года писал: «Никто из них не добирается дальше Эрты, ибо туземцы убивают всех чужестранцев и бросают их в воду». Ему вторил другой арабский писатель, Мукадасси: «Ни одному чужестранцу не удается ступить на их землю, не поплатившись тотчас же за это своей жизнью».

Об опасностях, подстерегающих всех, кто поедет дальше Булгара, предупреждал также Ибн Хаукаль, арабский путешественник второй половины X века:

«По торговым делам никто не едет дальше Булгара; никто не едет до Эрзы (Арса? — Авт.), ибо тамошние жители убивают всех встречающихся им чужестранцев».

То, что арабские купцы не бывали дальше Булгара, подтверждает свидетельство еще одного восточного писателя, Сихаба ибн Фадла аль Омари (1300–1348):

«Купцы наших стран не забираются дальше города Булгара; купцы булгарские ездят до Чулымана, а купцы чулыманские ездят до земель Югорских, которые на окраине Севера. Позади них уже нет поселений, кроме большой башни, построенный Искандером (Александром Македонским. — Авт.) на образец высокого маяка; позади ее нет пути, а находятся только мраки… пустыни и горы, которых не покидают снег и мороз; над ними не восходит солнце; в них не растут растения и не живут никакие животные… там беспрерывно бывает дождь и густой туман и решительно никогда не встает солнце.

За Югрою живет на берегу морской народ, пребывающий в крайнем невежестве. Они часто ходят в море».

Почему так были напуганы арабы, кто же мог на них нападать? По мнению некоторых исследователей, вероятно, это были выдумки местных торговцев, тех же булгар и пермяков. Чтобы избежать торговой конкуренции, отпугнуть чужеземных торговцев от основных районов торговли пушниной и сохранить их за собой, местные купцы придумывали жуткие истории о людях-чудовищах и людоедах, обитавших на Крайнем Севере. От арабов эти фантастические сообщения перекочевали позднее в книги писателей Западной Европы.

Кстати, упоминаемые арабскими писателями Эрта, Эрза. иногда Арба (несмотря на утверждения уважаемого Р. Хеннига и еще более уважаемого А. Стриннгольма, что под этими наименованиями скрывается город Чердынь) являются все же древними названиями современной мордвы. Известно, что, хотя мордва никогда себя так не называла, этот термин ввели в употребление славяне, пришедшие в Поволжье с юга. Собственное же мордовское самоназвание — это эрзя и мокша, имена двух отдельных мордовских древних племен143. Именно о Мордве (то бишь Эрзе), находившейся в северо-западном направлении от Булгара между реками Окой и Волгой, с таким страхом рассказывали арабские купцы. Следовательно, восточнобулгарская торговля доходила только до страны Веси. А выше начинались владения славянских племен, после X–XI веков проникших в Биармию.

Подобно скандинавам, новгородцы, а позже и ростовцы-суздальцы вели с Биармией и торговлю и войну. Одну часть этой страны они называли Заволочьем, другую — Печорой, а самую дальнюю — Югорским краем (Югрою). Из Биармии как скандинавы, так и новгородцы вывозили дорогие меха, моржовые клыки, китовый ус и другие товары, которыми была богата здешняя земля.