Гельмут Симон - Войны Рима в Испании. 154—133 гг. до н. э.
Из консулов следующего, 141 г., Квинт Помпеи получил командование в Hispania Citerior; Гней Сервилий Цепион{241}, брат одного из консулов 142 г. Фабия Сервилиана, остался в Италии (Cic. De fin., II, 54). Вместо него в Hispania Ulterior был отправлен в качестве проконсула его брат Фабий Сервилиан. Братья соперничали друг с другом, однако можно предполагать, что здесь речь шла о полюбовном соглашении. После неудач Луция Метелла положение римлян в дальней провинции, очевидно, ухудшилось. То, что они не хотели на этом успокоиться, доказывает отправка туда проконсула с соответствующими силами. Поскольку Помпеи мог принять войско Квинта Метелла, набор 141 г. проводился исключительно для армии Сервилиана. В результате он смог привести в Испанию два легиона с вспомогательными отрядами общей численностью не менее 18 000 пехотинцев и 1600 всадников (Арр. Iber., 67, 283; об указании Аппиана относительно следующего года см. экскурс, § 4). Кроме того, он обратился к нумидийскому царю Миципсе с просьбой как можно скорее прислать ему слонов (Арр. Iber., 67, 284).
Прежде всего Сервилиан направил часть войска против осаждавшего Тукку Вириата и освободил город от осады (Oros., V, 4, 12; Арр. Iber., 67, 284; см. выше, гл. III, § 4). Вириат двинулся против него с 6000 воинов, но, несмотря на всю их дикую отвагу[204], ничего не смог сделать с храбро сопротивлявшимися римлянами и вынужден был отступить, ничего не добившись. Когда же после этого прибыло остальное войско проконсула и присланные Миципсой 10 слонов и 300 всадников, Сервилиан разбил большой лагерь, оттуда атаковал Вириата, обратил его в бегство и начал преследовать (Арр. Iber., 67, 285). Во время преследования боевые порядки римлян нарушились. Вириат заметил это, и победа римлян превратилась в тяжелое поражение (ср. Арр. Iber., 56, 237, см. также выше, гл. I, § 3; Арр. Iber., 58, 245; 66, 281—282). Лузитаны снова атаковали римлян, которые потеряли при этом тысячи человек убитыми, загнали их обратно в лагерь, и попытались взять его штурмом. Римские воины едва ли были в состоянии оказывать сопротивление врагам у лагерных ворот. Большинство их, объятые страхом, попряталось в палатках, так что Сервилиану и его офицерам лишь с большим трудом удалось заставить их биться с врагом (Арр. Iber., 67, 286). В конце концов, ночь спасла римлян. В этом сражении отличился благодаря своему мужеству Гай Фанний, зять Лелия (67, 287 с указанием на его родственную связь с Лелием){242}. Но Вириат не оставлял римлян в покое[205], не прекращая атак, и нападал на них с помощью легкой конницы, так что Сервилиану пришлось оставить свой слишком далеко выдвинутый лагерь и отступить в район Итукки (Арр. Iber., 67, 287). На его счастье, Вириат испытывал недостаток продовольствия, и его войско уменьшилось. Поэтому он сжег ночью свой лагерь и удалился в Лузитанию. Сервилиан, не сумев вовремя застигнуть его, направился в Бетурию — северо-западную часть современной Андалусии{243}.[206] Там он разграбил пять городов, которые держали сторону Вириата (Арр. Iber., 68, 288), затем двинулся в область кунеев и оттуда в Лузитанию против Вириата (Арр. Iber., 68, 289). Во время этого марша он столкнулся с двумя отрядами численностью 10 000 человек во главе с Курием и Апулеем, которые одновременно с Вириатом совершали набег на римскую провинцию.[207] Римляне не смогли отразить натиск противника и потеряли захваченную прежде добычу. Правда, Курий погиб в бою, и немного позже римляне смогли вернуть потерянную добычу (Арр. Iber., 68, 290). Однако Сервилиан, очевидно, изменил план действий и решил сам навести в провинции порядок в римском понимании. Он захватил находившиеся во власти Вириата города Эскадию[208], Тукку (здесь названа Гемеллой, см. выше, с. 166) и Обулкулу{244}, все три — к югу от Кордубы. Другие города он разграбил, третьим даровал прощение (Арр. Iber., 68, 290). При проведении этих операций он взял в плен 10 000 человек. Пятистам из них он отрубил головы, остальных продал в рабство. После этого он расположился с войском на зимние квартиры (Арр. Iber., 68, 291; έξειμαζε («зазимовал») и последующие слова П. Вирек и А. Г. Рооз исключают из текста Аппиана; об испорченном месте см. экскурс, § 4).
§ 5. Успехи Вириата. Мирный договор
Несмотря на некоторые неудачи, итоги кампании 141 г. не были для римлян неблагоприятными. Большая часть дальней провинции была, очевидно, очищена от врагов, целый ряд городов вновь возвращен под власть римлян[209]. Кроме того, неуклонно ухудшалось положение Вириата (Арр. Iber., 68, 288), что немаловажно. Однако война еще не подошла к концу, о чем в Риме также знали. Поэтому на 140 г. Испания была вновь объявлена консульской провинцией. Из консулов этого года, Гая Лелия и Квинта Сервилия Цепиона{245}, первый уже побывал в Испании во время своей претуры и успешно сражался там с Вириатом. Несмотря на это, командование в Hispania Ulterior получил Квинт Цепион, брат Фабия Сервилиана. Поскольку аналогичное разделение компетенции в то время, как правило, проходило не без конфликтов (ср. трения между Аппием Клавдием Пульхром и Квинтом Цецилием Метеллом в 143 г.: Dio Cass., XXII, 75), можно усмотреть в передаче командования Цепиону пренебрежение к Лелию[210]. Вновь налицо соотношение сил между партиями, которое, начиная со 143 г., год за годом обеспечивало консулат Метеллам или Сервилиям{246}. Отъезд Цепиона в Испанию не обошелся без крупного скандала. После того как уже прошел набор для замены сражавшихся под началом Помпея солдат, был проведен второй набор для армии Цепиона{247}. Как и в 151 г., его удалось осуществить лишь вопреки упорному сопротивлению уклонявшихся от службы граждан, причем последние нашли весьма активных заступников среди противников Цепиона. Возможно, под влиянием этого конфликта консулу 143 г. Аппию Клавдию Пульхру удалось провести закон, запрещавший два набора в один год (Ер. Oxyrh. 54, Z. 177—178, однако с сомнительными дополнениями). Народный трибун Тиберий Клавдий Азелл{248}, враг Сципиона, который в том же году возбудил против него процесс{249},[211] выступил с интерцессией в отношении энергично готовившегося к отъезду Цепиона. Консул отвел протест трибуна с помощью ликторов, которые применили грубое насилие (Ер. Oxyrh. 54, Z. 182—184).
В этих условиях отбытие Цепиона должно было значительно затянуться{250}. У его брата Фабия Сервилиана благодаря этому оказалось время для проведения новой кампании в качестве проконсула в 140 г. Свой первый удар он нанес против лузитанского отряда во главе с предводителем по имени Конноба. Лузитаны были разгромлены, сам Конноба сдался и получил пощаду для себя, но всем его людям Сервилиан приказал отрубить руки. Вполне возможно, что среди них находились перебежчики, прежде всего из числа испанских вспомогательных войск{251}.[212] После этого Сервилиан двинулся против самого Вириата, который отступил в Бетурию. Римский командующий преследовал его и достиг города Эрисаны[213], державшего сторону противника. Римляне начали окружать город и обнесли его рвами. Однако ночью Вириат сумел в него прорваться. С наступлением утра он перешел в наступление и атаковал занятых осадными работами солдат с такой яростью, что они побросали инструменты и обратились в бегство (Арр. Iber., 69, 293). Остальное войско, которое Сервилиан вывел из лагеря и построил в боевой порядок, Вириат разбил, начал преследовать и загнал в труднопроходимую местность, откуда было невозможно ускользнуть (Арр. Iber., Loc. cit.; поражение Сервилиана упоминается также в: Ер. Oxyrh. 54, Z. 185; Harax, fr. 27). Вероятно, это были те самые бои, в которых вновь отличился Квинт Окций и, видимо, нашел свою смерть (Ер. Oxyrh. 54, Z. 186—188, сообщает о заключении мира, однако X. Гундель{252} относит это к более ранним сражениям того же года). О нем известно, что он находился в Испании в 143 г. в качестве легата Квинта Метелла, но затем по неизвестным причинам оказался в армии наместника Hispania Ulterior. Вириат мог уничтожить римское войско, однако понимал, что таким образом лишь усилит активность римлян и это приведет к еще одной войне[214]. Поэтому Вириат увидел здесь удобный случай для того, чтобы достойно закончить войну договором на «справедливых условиях (aequis condicionibus)» (Liv., per. 54). Римское войско было выпущено из окружения. Сервилиан в обмен подтверждал власть Вириата над областью, находившейся тогда в руках последнего, и признавал его «другом и союзником» римского народа (Арр. Iber/, 69, 294; договор также упоминается: Liv., per. 54; Eр. Oxyrh. 54, Z. 185 — 186; DiodL, XXXIII, 1, 4; Chtifax, fr. 27). Речь шла, по-видимому, о Бетурии, которую Вириат тем самым закрепил за собой[215]. Здесь, вероятно, мы наблюдаем, как лузитаны приблизились к более высокой ступени политической организации[216]. Этот договор был утвержден римским народом (Арр. Iber., 69, 294){253}. То, что народ был благосклонно настроен к ратификации такого договора, легко понять, если учесть события в начале года. Аппий Клавдий и Тиберий Азелл, без сомнения, добивались, чтобы и группировка Метеллов и Сервилиев поневоле не дезавуировала действия своего человека — Сервилиана{254}. Сципион Эмилиан должен был к этому времени уже отправиться в дипломатическую поездку на Восток[217]. Учитывая его прежнее поведение, можно предполагать, что, присутствуй он тогда в Риме, то не одобрил бы договора[218].
