Николай Карамзин - История государства Российского. Том 4. От Великого князя Ярослава II до Великого князя Дмитрия Константиновича
К сему общему государственному злу присоединялись тогда весьма частые естественные бедствия. Летописцы сказывают, что в 1309 году явилось везде чудесное множество мышей, которые съели хлеб на полях, рожь, овес, пшеницу: от чего в целой России произошли голод, мор на людей и на скот. В 1314 году Новгород терпел великий недостаток в съестных припасах; а народ Псковский, угнетаемый дороговизною, грабил домы и села богатых людей так, что Правительство долженствовало употребить весьма строгие меры для восстановления тишины и казнить пятьдесят главных мятежников. Зобница ржи стоила там 5 гривен. В 1318 году свирепствовала в Твери какая-то жестокая, смертоносная болезнь.
Глава VIII
Великие князья Георгий Даниилович, Димитрий и Александр Михайловичи (один после другого). г. 1319-1328
Горесть Тверитян. Рубли. Воина с Шведами. Дела с Немцами Ливонскими. Мир с Шведами в Орехове. Князья Устюжские. Убиение Георгия и Димитрия. Истребление Моголов в Твери. Мщение Ханское. Казнь Рязанского Князя. Литовцы-завоеватели. Сомнительное повествование Стриковского. Судьба южной и западной России. Последний Князь Галицкий. Характер Гедимина.
Утвержденный Ханом на Великом Княжении и взяв с собою юного Константина Михайловича и Бояр Тверских в виде пленников, Георгий прихал господствовать в Владимир, а брата своего, Афанасия, послал Наместником в Новгород. Услышав о том, нежная супруга Михаилова, сыновья, Епископ и Вельможи изумились: они еще не знали происшедшего в Орде, но, угадывая свое несчастие, велели гонцам спешить в Москву, чтобы разведать там о судьбе Великого Князя. Гонцы возвратились с подробным известием о всех ужасных обстоятельствах Михаиловой кончины. Горесть была общая: Церковь и народ делили оную с Княжеским семейством. Чрез несколько дней, посвященных слезам и молитве, Димитрий, как старший сын, наследовав власть родителя, отправил посольство в Владимир. Меньший брат его, Александр, и Бояре Тверские престали Георгию в одежде печальной; не хотели укорять его: молили только отдать им драгоценные остатки Князя, равно любезного супруге, детям и народу. Георгий согласился с условием, чтобы они прислали ему на обмен тело жены его, Кончаки, сестры Узбековой. Вдовствующая великая Княгиня Анна и Димитрий Михайлович с братьями выехали по Волге в ладиях навстречу ко гробу Михаилову: Епископ, Духовенство, граждане ожидали его на берегу. Зрелище было умилительно. Народ вопил, стремился к телу и громогласно звал Михаила, как бы надеясь воскресить его. Знаменитые чиновники несли медленно раку и поставили перед монастырем Архангельским, где бесчисленное множество людей теснилось лобызать оную. Сняв крышку, с несказанною радостию увидели целость мощей, не поврежденных ни дальним путем от берегов моря Каспийского, ни пятимесячным лежанием в могиле. Народ благословил Небо за сие чудо, и погребение казалось ему уже не печальным обрядом, но торжеством Михаиловой святости. – Чувствительная, набожная Княгиня Анна отказалась от мира и кончила дни свои Монахинею; а Димитрий и Александр, отерев слезы, думали только о мести.
(1320—1324 гг.) Георгий ходил между тем с войском к Рязани и, заставив тамошнего Князя, Иоанна Ярославича, согласиться на все его предложения, готовился к нападению на Тверскую область, уверенный в справедливой ненависти к нему сыновей Михаиловых. Димитрий не боялся войны; но хотел прежде освободить брата своего, Константина, и Бояр Михаиловых, бывших аманатами в Владимире: послал Тверского Епископа, Варсонофия, в Переславль и заключил мир, дав Георгию 2000 рублей и слово не спорить с ним о Великом Княжении. (Заметим, что здесь в первый раз упоминается о рублях. они были не что иное, как отрубки серебра, без всякого знака или клейма, весом около двадцати двух золотников.) – Обманутый коварным миром, Георгий успокоился и поехал в Новгород, коего чиновники звали его предводительствовать войском: ибо Шведы старались овладеть Корелиею и Кексгольмом. Георгий приступил к Выборгу и хотя имел с собою шесть больших стенобитных орудий, но осаждал сию крепость без успеха от 12 августа до 9 сентября (1322 г.) Злобясь на Шведов, Россияне вешали пленников.
По возвращении в Новгород Георгий оплакал кончину верного брата, Афанасия, и сведал, что Князь Иоанн Даниилович, быв в Орде, приехал оттуда с Послом Узбековым, Ахмылом, который, объявив намерение учредить благоустройство в областях Великого Княжения, лил кровь людей, взял Ярославль как неприятельский город и с торжеством отправился назад к Хану дать ему отчет в своем успешном Посольстве. Вторая весть была для Георгия еще горестнее: Димитрий Михайлович нарушил данное ему слово, выходил для себя в Орде достоинство Великого Князя, и Царь Узбек прислал с грамотою Вельможу Севенч-Буга возвести его на престол Владимирский! Тщетно Георгий молил Новогородцев идти вместе с ним ко Владимиру: он должен был ехать туда один и на пути едва не попался в руки к Александру Михайловичу Тверскому, отнявшему у него обоз и казну. Георгий бежал во Псков, где чиновники и народ, помня завещание Александра Невского, приняли его ласково, но не могли дать ему войска, готовясь действовать всеми силами против Немцев. Эстонские Рыцари, несмотря на мир, убивали тогда купцов и звероловов Псковских на Чудском озере и на берегах Наровы. Озабоченный собственною опасностию, Великий Князь уехал в Новгород; а Псковитяне разорили Эстонию до самого Ревеля, взяв несколько тысяч пленников и не пощадив святыни церквей. Предводителем их был Князь Литовский Давид, славный в истории Немецкого Ордена под именем Кастеллана Гарденского. Заслужив благодарность Псковитян, он возвратился в Литву и скоро имел случай оказать им еще важнейшую услугу. Немцы собрали весною многочисленное войско, осадили Псков, придвинули стенобитные орудия и, в 18 дней разрушив большую часть укреплений, уже готовили лестницы для приступа. Хотя Наместник Изборский, Евстафий (родом Князь), нечаянно ударив на обозы Немецкие за рекою Великою, освободил бывших там Российских пленников; однако ж граждане находились в крайности и посылали гонца за гонцом в Новгород, требуя помощи. В сие время приспел мужественный Давид Литовский, соединил дружину свою с полками осажденных, разбил Немцев наголову, взял в добычу стан их и все снаряды. Следствием победы был выгодный для Псковитян осьмнадцатилетний мир с Орденом.
Сведав, что Димитрий Михайлович, сверх покровительства Узбекова, имеет сильное войско в Великом Княжении и что народ, любив отца его, изъявляет усердие и к сыну, Георгий решился на некоторое время остаться в Новегороде: ибо мог отсутствием утратить и сей важный престол. Новогородцы ходили с ним к берегам Невы и там, где она вытекает из Ладожского озера, на острову Ореховом, заложили крепость Ореховскую, или нынешний Шлиссельбург, чтобы Шведы не могли свободно входить в сие озеро. Услышав о том и желая прекратить войну, столь часто бедственную для Шведской Корелии и Финляндии, юный Король Магнус прислал Вельмож в стан Георгиев с дружелюбным предложением, соответственным обоюдной пользе. Оно было принято. Россияне, заключив договор с Послами, в своей новой крепости торжествовали мир, коего главное условие состояло в восстановлении древних пределов между обеими Державами в Корелии и в Финляндии.
Новогородцы должны были в сие время управиться с Устюжанами, грабившими их купцов на пути в Югорскую землю, и с Литовцами, которые злодействовали в окрестностях Ловоти. Разбив последних, они взяли Устюг; но, довольные сделанным там опустошением, на берегах Двины заключили мир с Князьями Устюжскими, Наместниками Ростовского. Тогда Георгий, заслужив искреннюю признательность Новогородцев и обнадеженный в их верности, дружески простился с ними: он поехал к Хану, чтобы вторично снискать его милость, низвергнуть Димитрия и вновь утвердить за собою Великое Княжение. Сие путешествие достойно замечания тем, что Георгий ехал от берегов Двины чрез область Пермскую; сел там на ладию и рекою Камою плыл до нынешней Казанской Губернии.
(1325 г.) В следующий год отправился к Хану и Димитрий. Там они увидели друг друга, и нежный сын, живо представив себе окровавленную тень Михаилову, – затрепетав от ужаса, от гнева, – вонзил меч в убийцу. Георгий испустил дух: а Димитрий, совершив месть, по его чувству справедливую и законную, спокойно ожидал следствий… Так одно злодеяние рождает в мире другое, и виновник первого ответствует за оба, по крайней мере в судилище Вышнего! Тело Георгиево привезли в Москву, где княжил брат его, Иоанн Даниилович, и погребли в церкви Архангела Михаила. Митрополит Петр с четырьмя Епископами совершил сей обряд печальный. Князь Иоанн и самый народ проливал искренние слезы, умиленные столь бедственною кончиною Государя хотя и не добродетельного, однако ж знаменитого умом и славными предками. Новогородцы сожалели об нем: Тверитяне хвалили дело своего Князя, с беспокойством ожидая суда Узбекова.
