Давид Голинков - Крушение антисоветского подполья в СССР. Том 2
Повстанцы перерезали железнодорожный путь, связывающий Сибирь с Центральной Россией, прервали доставку хлеба в голодные районы страны, захватили ряд городов Западной Сибири, в том числе Ишим, Петропавловск, Тобольск, Березово, Обдорск, Барабинск, Каинск, и подошли на 4–8 километров к Тюмени.
Антисоветские восстания в Западной Сибири имели свои особенности по сравнению с другими антисоветскими кулацкими выступлениями 1921 г. В Сибири удельный вес кулацкой прослойки был самый высокий в стране: кулацкие хозяйства составляли в 1920 г. 13,8 % всех крестьянских хозяйств и засевали 36,8 % общей посевной площади. Середняки также находились в более выгодном положении, чем в Центральной России: в 1920 г. они засевали 44,8 % всех посевных площадей и производили более 2/3 товарного хлеба. В деревнях и городах Сибири еще и в 1921 г. сказывалось влияние дореволюционных купцов и промышленников. Здесь нашли приют белогвардейские офицеры, оставшиеся после разгрома колчаковской армии. Поэтому в Сибири имелось еще достаточно горючего материала, способного поддерживать антисоветские выступления.
Наиболее полно и конкретно «идеалы» и политическая платформа кулацкого движения в Западной Сибири воплотились в деятельности мятежников Тобольска, находившегося под их властью с 20 февраля по 8 апреля 1921 г. 1 марта 1921 г. в статье под заглавием «Основные принципы организации народной власти» некий местный кулацкий «теоретик» с ученым видом доказывал, будто в русских национальных условиях «истинное народовластие» есть «власть, избранная пахарями», так как де 80 % населения России составляют крестьяне-землепашцы. Вот такую «крестьянскую диктатуру», основной задачей которой было восстановление частной собственности, и пытались установить главари мятежа.
В Тобольске они образовали «городской крестьянский совет», пытавшийся распространить свою власть на окружные села и уезды, включенные в так называемую «Тобольскую федерацию». Состав «крестьянского совета» весьма показателен. В числе его 18 членов не было ни одного рабочего, ни одного крестьянина-бедняка. Главари кулацкой власти не допускали в состав «совета» даже представителей созданного после переворота «временного бюро профсоюзов», который устами своих лидеров из «социалистов» высказывался за поддержку «новой власти». После настойчивых домогательств и торга эсера Корякова с уполномоченными «власти» президиум «городского крестьянского совета» 1 марта принял постановление: «Признать такое представительство (профсоюзов в совете) принципиально приемлемым, но с совещательным голосом». Решающие голоса получили в «совете» кулаки, торговцы и черносотенные элементы, вплоть до открытых монархистов. Председателем «городского крестьянского совета» стал кадет Степанов.
Заправилы восстания на первых порах не решались ликвидировать советскую форму правления, пользовавшуюся доверием у населения. В большинстве случаев они сохраняли местные сельские Советы и волисполкомы, но путем исключения из них коммунистов и включения кулаков делали их пригодными для своих целей. Здесь на практике осуществлялся новый лозунг контрреволюции — «Советы без коммунистов». Чтобы не отпугнуть трудовое крестьянство и рабочий класс, главари повстанцев заявили, что о возврате земли помещикам и о нарушении закона о 8-часовом рабочем дне «не может быть и речи». Они приспособили к нуждам владельцев предприятий советский кодекс о труде, исключив из него ряд положений, гарантирующих трудящимся право на отпуск, на пособия по болезни и безработице. Кулацкая власть Тобольска использовала царские судебные уставы 1864 г. как «готовый стройный кодекс» и провела на их основе выборы окружного суда. Это не помешало «главнокомандующему» Желтовскому образовать и «военно-следственную комиссию», которая, вопреки всякой законности, расправлялась с коммунистами и лицами, сочувствовавшими Советской власти. За время кулацкого господства в Тобольске мятежники расстреляли около 200 советских и партийных работников.
Когда кулацкий отряд под командованием бывшего колчаковского офицера Третьякова, посланный из Тобольска, занял Сургут, тобольская «власть» 14 марта 1921 г. телеграфно распорядилась образовать там «городской крестьянский совет». Одновременно предлагалось упразднить советские учреждения: райпродком, милицию, суд, отдел записей актов гражданского состояния и т. д. Взамен их восстанавливались по образцу бывших царских учреждений продовольственная управа, полицейская охрана, судебные учреждения, действовавшие по царским уставам. Предписывалось записи актов гражданского состояния производить в церквах. Объявлялась полная свобода торговли, частного предпринимательства и собственности. Во главе сургутского «городского крестьянского совета» стал крупный кулак А. Кондаков. Кулацкая власть продержалась здесь с 9 марта по 22 мая 1921 г.
Бывшие колчаковские офицеры мобилизовали мужское крестьянское население захваченной контрреволюцией территории и создали довольно крупные вооруженные силы мятежной «народной армии». Председатель Тюменского губисполкома С. Новоселов на 3-м губернском съезде Советов говорил: «Характерной чертой бандитизма служат якобы «народные», «мужицкие» стремления к свободе. Нам попали в плен несколько командиров «народной армии», простые мужики. Им задаешь вопрос, почему они шли против Советской власти. Получаешь ответ: «Не знаю, приказали». «А кто приказал?» — «Не знаю, штаб». И вот, проходя по цепи этих приказаний, приходится убедиться, что руководителями «народной власти» были «народники» в золотых погонах». «Штаб сибирского фронта», руководивший ишимско-петропавловской группой повстанческих отрядов, возглавлял бывший поручик царской армии Родин. «Главнокомандующим» тобольской «народной армией» был Желтовский, начальником штаба — полковник Сватош, бывший адъютант чехословацкого генерала Гайды. «Войсками», наступавшими на Петропавловск, командовал бывший полковник Кудрявцев, на Сургут — бывший колчаковский офицер Третьяков. Казачьей «Сибирской кавалерийской дивизией» командовал полковник Токарев, голышмановской группой — офицер Свириденко. Мелкими сельскими отрядами повстанцев командовали местные кулаки.
Повсюду на территории, захваченной повстанцами, сельские кулаки жестоко расправлялись с беднотой, с учителями и советскими работниками. Вот характерное сообщение о действиях бандитов: «Красногорская волость Ялуторовского уезда. Одиннадцатилетний мальчик — сын коммуниста в Красногорской волости — убит бандитами ударом железной остроконечной пики в голову. Белыми вырезана огромная по численности, около 200 человек, Красногорская коммуна. В Ялуторовском и Заводоуковском селах разграблены ссыпные пункты. Есть много случаев убийства учителей, арестов и увоза их неизвестно куда. Зверски убит и выброшен в озеро один весьма преклонных лет коммунист по фамилии Комальцев».
Борьбу с мятежниками вели вначале местными силами. Однако масштабы мятежа потребовали вмешательства центральной власти. ЦК РКП (б) и СНК приняли экстренные меры. Для ликвидации мятежа и для борьбы с кулацкими бандами Главное командование вооруженных сил республики направило воинские соединения Красной Армии, в том числе 21-ю стрелковую дивизию, кавалерийскую бригаду, Казанский и Сибирский пехотные полки, состоящие из курсантов, Вятские пехотные курсы, 121-й и 122-й кавалерийские полки, четыре бронепоезда и др. Их возглавил помощник главнокомандующего войсками РСФСР по Сибири В. И. Шорин. Район мятежа был разбит на три участка: северный (Ишимский), южный (Петропавловский), западный (Камышловско-Шадринский). В ночь на 16 февраля 1921 г. части Красной Армии освободили Петропавловск. 18 февраля разбили голышмановскую группу мятежников в районе железной дороги, соединяющей Сибирь с Центральной Россией, и к 25 февраля отбросили банды от линии железной дороги. В первых числах марта железнодорожное сообщение на линии Омск — Челябинск было восстановлено. В марте Красная Армия начала наступление на Тобольск и 8 апреля освободила его. Там был захвачен главный «повстанческий» штаб. Остатки банд вместе с главарями «народной армии» Желтовским, Сватошем, Силиным, Степановым бежали на север. В мае экспедиционные отряды Красной Армии окончательно разбили банды кулаков, оперировавшие в северных уездах Тюменской губернии. Желтовский, его адъютант Крупинин, полковник Сватош и начальник штаба кулацкой армии Силин были убиты; председатель тобольского «крестьянского совета» Степанов и командующий войсками Данилов взяты в плен. 22 мая был освобожден Сургут, в конце мая — Обдорск.
После ликвидации основных сил мятежников в отдельных селах действовали еще мелкие части и банды, скрывавшиеся в лесах. В июне 1921 г. 3-й губернский съезд Советов объявил двухнедельник добровольной явки. Потом в Тюменской губернии прошел трехнедельник добровольной явки. 1 октября председатель Тюменского губисполкома Макаров говорил на собрании коммунистов города: «Проведенный трехнедельник добровольной явки бандитов дал удовлетворительные результаты, и сейчас остаются в лесах небольшие шайки бандитов, делающие налеты на склады и населенные пункты. Есть случаи убийства ответственных работников на местах». Борьба с бандитскими шайками продолжалась до конца 1921 г., когда наконец политический бандитизм в Сибири благодаря наступившему в настроениях среднего крестьянства перелому был ликвидирован.
