Владимир Миронов - Народы и личности в истории. Том 1
После смерти горячо любимого сына Александра и ее супруга Виллема II на плечи этой мужественной женщины легла забота о семье… Король жил на широкую ногу: возводил замки, собирал богатейшую коллекции живописи, не считаясь с расходами. В итоге, бюджет королевского семейства трещал по швам. И здесь на выручку голландской королевской семье пришел русский царь Николай I. Приведем очень характерное письмо, написанное Анной своему брату, русскому царю Николаю (1 октября 1849 г.): «Милый брат, дорогой и любезный друг, ты, конечно, понимаешь, что только обстоятельства крайней необходимости вынуждают меня нарушить наше общее горе и говорить с тобой о вещах материального свойства. Я подумала, милый друг, что, поскольку речь идет о чести семьи и памяти нашего дорогого Виллема, которого ты так любил, я должна обратиться к твоему сердцу и воззвать к твоей доброте. Тебе известно о наследстве Виллема. В задачу комиссии, созданной для изучения и рассмотрения этого вопроса, входило собрать необходимые данные и оценить имущество и наличные активы, равно как и сосчитать долги. Последние, как оказалось, составляют 4,5 млн. гульденов. Для их уплаты нам нужно будет продать всю землю и недвижимость в этой стране, поэтому я обращаюсь к тебе, любимый брат и друг, с просьбой, чтобы ты в этот роковой час согласился купить собранные Виллемом картины, к которым ты так привязан и которые уже отданы тебе в залог. Если ты выполнишь мою просьбу, мои дети будут спасены. Ты также спасешь честь семьи».[118] Русский царь проявил такт и сочувствие. Деньги были выделены и коллекция куплена за 137 тысяч 823 гульдена. Теперь это собрание дивных картин, украсившее Эрмитаж, является нашим национальным достоянием, а заодно и неким укором нынешним временщикам… Пусть знают те, кто обрекают культуру и науку России на нищету, что бывали времена, когда Россия помогала Европе, а не стояла на паперти с протянутой рукой!
Проблемы образования и воспитания в Голландии требуют специального исследования. Не стану вдаваться в историю высшей школы. Замечу лишь, что ее происхождение восходит к началу XVII в., когда в центре Амстердама, в одной из бывших церквей, Каспар Барлеус и Херард Воссиус решили приступить к чтению курса лекций. Из этого курса в дальнейшем и возникнет так называемая Афинская школа, а затем существующий и по сей день, вполне процветающий государственный Амстердамский университет. Как отмечалось, высшее образование в Голландии пользовалась авторитетом в широком кругу ученых, писателей, мыслителей, профессуры и студенчества всей Европы. В стенах ее университетов получили образование многие умы. Знаменательна история создания Лейденского университета. Правительство после геройской защиты Лейдена (в войне с испанскими интервентами) предложило жителям города выбрать себе любую награду (за проявленные им мужество и верность отечеству). Те попросили основать в их краях университет. Лейденский университет сделался средоточием европейской образованности. Две тысячи студентов слушали лекции знаменитейших профессоров и ученых. Лейден притягивал лучшие умы. По словам Освальда Шпенглера, именно здесь возникло широко употребляемое ныне выражение – «средние века» (1667). Философы, подвергавшиеся на родине преследованиям, находили поддержку и понимание в стенах этого университета. Сюда направляли свои стопы французы, немцы, англичане. В частности, около года здесь учился английский писатель О. Голдсмит, стремившийся постигнуть нравы народов и называвший себя не иначе как странствующим философом. Сюда устремлялось множество известных личностей. В школе «Братьев общей жизни» в Девентере обучались «первый философ Нового времени» Н. Кузанский, а несколько позже и гуманист Эразм Роттердамский, «Иоанн Предтеча Реформации». В Голландии побывал однажды Дюрер, оставивший восторженные заметки о памятниках архитектуры, скульптуры и живописи («Дневник путешествия в Нидерланды»). В конце XVII века здесь протекала деятельность известных ученых и философов – Бойля и Локка. Иностранные государи считали за честь учиться у его профессоров. Великий курфюрст Бранденбургский, Фридрих-Вильгельм, ряд лет слушал лекции в Лейдене, изучая политическое и административное устройство Голландии, сельское хозяйство и государственное право страны. Знания, полученные в университете, оказались крайне полезными для предпринятых им позднее реформ.
Г. Форстер в «Путешествиях» описал обстановку, складывавшуюся в Голландии к концу XVIII в.: «Несколько лет тому назад некоторым из самых богатых жителей Амстердама пришла в голову мысль позаботиться о научном образовании своих сограждан и о том, чтобы пробудить в них интерес к искусству. Они стремились заполнить пустоту, возникающую в душе купца в свободные часы после работы, обогатить его ум идеями, более способствующими счастью, чем мертвые сокровища, и о приобретении которых предшествующее поколение заботилось столь мало, что и нынешнее еще недостаточно чувствует их отсутствие. Преподавание должно было быть построено таким образом, чтобы одновременно удовлетворять потребностям прекрасного пола, причем открывая более восприимчивой половине нашего рода источники познания, организаторы вполне справедливо рассчитывали трояким образом позаботиться о мужчинах: во-первых, они создавали благородное соревнование между обоими полами; во-вторых, обеспечивали семейное счастье, воспитывая и совершенствуя жен и дочерей и превращая женщин в разумных и образовательных собеседниц и, наконец, обостряя и упражняя способность суждения женщин, они сообщали первым воспитательницам грядущего поколения нужные познания. Все предметы обучения были распределены на пять групп – философия, математика, изящные науки, музыка и рисование».[119]
Фламандские риторы.
Таковы, в самых общих чертах, некоторые стороны голландско-фламандского опыта, вобравшего труд многих поколений (как говорится, pro gloria et patria! – «ради славы и отечества!»). Итак: 1) Нидерланды – первая страна, освободившаяся от феодального абсолютизма и господства тирании, и создавшая новый, буржуазный строй; 2) страна представляла собой федерацию провинций (штатов), с общими органами управления; 3) голландцы и валлийцы сумели проявить невиданное мужество и упорство как в борьбе против интервентов, так в обустройстве земли, охраняя от яростной морской стихии; 4) главными силами, что привели народ к могуществу, стали наука, образование, флот и торговля; 5) важнейшими факторами духовного развития народа явились искусство и культура.
Глава 4
Путешествие в мир Альбиона
Подлинным воплощением архетипа буржуазной революции стала Англия. На этих землях некогда размещали свои форпосты римские когорты. Англию преследовал долгий и кровавый период бедствий. Ранее тут обитал мужественный и отважный народ – бритты. История христиан-бриттов трагична. После краха римского господства в Британию устремилось племя саксов (VI в.). Сюда оно переселилось с тех земель, что считаются германским достоянием (Голштейн, Ютландия, Шлезвиг). Англосаксы вытеснили коренное население бриттов, которое не смогло объединиться и дать отпор завоевателям. Расплата за распри и междоусобицы властей. Об этом сохранились многочисленные сказания, вошедшие в сборники легенд о благородном короле Артуре.
Вот как рассказывают легенды о грехах сановной знати и бедах народа Британии (во времена легендарного короля Пендрагона): «Поэтому-то, видно, и решил Господь воздать этой земле за грехи полной мерою. Настал день, и сотни кораблей из далеких северных стран подошли к британскому берегу, ударили в дно тяжелыми якорями, и вот уже грохочут на берегу крики пришельцев, и подобно потопу растекается их войско по всем дорогам».[120]
Как же смогли интервенты-саксы закабалить коренной народ Британии? Когда-то, много веков тому назад, бритты обратились за помощью к племени саксов в трудные времена. Те откликнулись и пришли на выручку, прибыв на землю Альбиона с экспедиционным корпусом (1,5 тысячи воинов). Разместившись на плодородной земле, саксы уразумели, что земля эта значительно обильнее и богаче их собственных земель. Саксы тайно вызвали сюда воинственных сородичей. Не смущаясь тому обстоятельству, что находятся в чужом доме, они тут же стали устанавливать в Британии свои порядки (прибыв сюда на 17 кораблях в количестве свыше 5 тысяч человек). Англосаксы пошли и на прямое, коварное предательство. Дадим слово английским историкам: «Пытаясь объяснить столь легкое покорение их страны в прошлом саксами, английские историки среди главных причин называют их невиданное вероломство и коварство, впрочем, равно как и военное искусство и доблесть завоевателей… Во время дружеской встречи знати обеих народов (этакого фестиваля «дружбы народов» В. М.) англосаксы подло умертвили 300 самых знатных рыцарей бриттов, а их отважного предводителя (Vortigern`а) пленили и заковали в цепи».[121] Коварство и предательство стало альфой и омегой англосаксонской цивилизации и политики.
