Игорь Атаманенко - Эликсир бессмертия для вождя. Секретные лаборатории на службе власти
Напряжённо Олег вслушивался в обмен репликами служивых… Наконец он услышал характерный щелчок кондукторского компостера, и группа покинула купе. Пронесло!
Глава вторая. С револьвером у виска
По прибытии в Анн-Арбор — «зону боевых действий» — Казаченко взял напрокат машину, снял номер в дешёвой гостинице и, приведя себя в порядок и наскоро позавтракав сэндвичами из пакета, отправился в городок Мичиганского университета.
В одной из аудиторий пожилой человек читал студентам лекцию на английском языке с сильным славянским акцентом.
Несмотря на то, что он сильно постарел, Казаченко сразу узнал его по фотографиям и по описанию, когда в Москве, готовясь к командировке и встрече с ним, знакомился с его личным делом тридцатилетней давности.
«Выше среднего роста, атлетического сложения; нос перебит; большие лобные залысины, волосы с густой сединой. Носит короткие усы. Мужественные, решительные черты лица, энергичная походка и жестикуляция, глаза серые, взгляд цепкий, пронизывающий. Свободно владеет идиш, немецким и английским языками, говорит со славянским акцентом».
Годы сделали своё с атлетической фигурой, наделив её академической сутулостью. Волос на голове не осталось вовсе. Усов тоже. Жестикуляция стала плавнее и сдержаннее. Однако сомнений, что перед ним тот, кто ему нужен, у Казаченко не было.
Олег прикрыл дверь и взглянул на часы. До конца лекции оставалось пятнадцать минут — ну а потом он представится и побеседует накоротке с преподавателем. Если повезёт, сегодня же продолжит беседу в гостинице. Нет — встретит объекта завтра…
Со спокойной душой Казаченко отправился на поиски туалетной комнаты.
Вернувшись через десять минут, он обнаружил, что аудитория пуста. Мысленно обругав себя за беспечность, Олег, оседлав взятый напрокат «форд», помчался по известному ему адресу.
* * *Дом, в котором проживал преподаватель биохимии Мичиганского университета Аркадий Розенталь, производил удручающе-мрачное впечатление.
Примитивная бетонная коробка, внешне напоминавшая наши «хрущобы», только с большим количеством этажей, служила временным пристанищем для приглашенных лекторов и студентов-аспирантов.
Однако, в отличие от нашего архитектурного шедевра, коробка была оборудована конторкой, за которой восседал устрашающих габаритов бдительный привратник.
Это в корне меняло дело: надо было найти предлог, чтобы, не вызывая ненужных расспросов, проникнуть внутрь. И Олег нашёл его.
Заприметив трёх школьников, приближавшихся к дому, Казаченко выбрался из машины.
Вдруг он увидел на тротуаре жалобно мяукающего котёнка. Мгновенно сориентировавшись, подхватил его и окликнул школьников как раз в тот момент, когда они подошли к общежитию:
«Это случайно не ваш котёнок?»
Тут же один из мальчишек поторопился заявить свои права на животное. Олег, передавая окоченевший пушистый комочек владельцу, в дружеско-назидательном тоне посоветовал не оставлять котёнка подолгу на холоде.
Когда мальчишки вежливо придерживали для него дверь, Казаченко перевёл разговор на бейсбол. Уж о пристрастии американцев к этому спортивному зрелищу осведомлены не только спецслужбисты!
Пока они шли через вестибюль к лифтам, Олег деловито поделился своими взглядами на результаты недавних финальных игр.
Привратник, решив, что мужчина давний знакомый мальчиков, не стал его окликать. Не заметил он и того, как внимательно франтоватый незнакомец читал фамилии на почтовых ящиках в вестибюле, пока вся компания поджидала лифт.
Войдя в кабину, мальчики разом протянули руки к кнопке шестого этажа. Олег выбрал восьмой, чтобы создать впечатление, что он проживает в этом доме.
С восьмого Казаченко спустился этажом ниже и, остановившись перед дверью квартиры 701, легонько постучал в дверь и тут же переместился в сторону, чтобы выйти из просматриваемой через дверной глазок зоны. Предосторожность была вознаграждена — через пару секунд Олег услышал лязг открываемых запоров…
* * *События, последовавшие после того, как хозяин распахнул дверь, а Казаченко сообщил, что привёз письмо от Арсения — оперработника, у которого находился на связи Аркадий Розенталь, он же — секретный агент «Павлов», — напомнили Олегу сцены из дешёвого боевика. Было всё.
Сначала Розенталь выхватил откуда-то из-за спины револьвер и, держа палец на спусковом крючке, заставил Казаченко распластаться с поднятыми руками и раздвинутыми ногами у стены.
С профессиональной сноровкой Розенталь обыскал его. Прижав ствол револьвера к голове Олега, свободной рукой вытащил из внутреннего кармана его пальто «золотосерпастый» зелёный дипломатический паспорт. Сличил Казаченко с фото в паспорте…
Трудно сказать, сколько бы ещё продолжался этот трагикомичный спектакль, как вдруг из-за плотно прикрытой двери в комнату раздался душераздирающий вопль. Кричала женщина. Вопль также резко оборвался, и женщина смиренно произнесла по-русски:
— Аркадий, ты неугомонен… Ну зачем ты опять привёл шлюху домой? Я же просила тебя, Аркадий! — из комнаты донеслись глухие рыдания.
Розенталь неожиданно нежно развернул Олега к себе лицом и доверительно, как старому знакомому, сказал:
— И вот так — каждый день… Нет, эту песню не задушишь, не убьёшь…
Сообразив, что в спектакле ужасов наступил антракт — надолго ли? — Олег быстро спросил:
— Где мы могли бы спокойно поговорить, Аркадий Соломонович?
— Через полчаса я буду в кафе напротив входа в студенческий городок. Сейчас, к сожалению, не могу — надо сделать Розе укол…
* * *Покинув «гостеприимный» дом, Казаченко отправился на поиски магазина радиоаппаратуры.
Приобрёл два диктофона, опробовал качество записи в автомобиле. Оставалось сделать то же самое в кафе.
Войдя внутрь, Казаченко понял, что поговорить там по душам не удастся: слишком много посетителей, студентов и преподавателей, — ненужных свидетелей, на которых «Павлов» будет невольно отвлекаться. Это в планы Олега не входило, хотя особых надежд на первую беседу он не возлагал, и всё же…
«Стоп! А что если Аркадий Соломонович, назначив встречу в кафе, решил воспользоваться случаем, чтобы досыта поесть… за мой счёт? — осенило вдруг Олега. — Очень даже может быть, учитывая в каких условиях он проживает: не квартира — ночлежка по американским стандартам, плюс больная жена, которой даже уколы он вынужден делать сам, не имея возможности оплачивать вызов медсестер… Может, стоит начать с конверта?»
Олег сунул руку во внутренний карман пальто, чтобы удостовериться, на месте ли конверт с деньгами. Чем чёрт не шутит! Мог же Розенталь вместе с паспортом вытащить случайно и его…
Деньги были на месте.
Поразмыслив, Казаченко пришёл к выводу, что отдавать все деньги сразу нецелесообразно. Он разделил десять тысяч на три части. Таким образом, «Павлов», хочет он того или нет, вынужден будет прийти ещё на два собеседования.
«Пожалуй, с передачей денег вообще торопиться не следует… Надо сначала накормить старика, выслушать его, а уж потом… Потом мы перейдём в машину и начнём исповедоваться… Судя по тому, товарищ «Павлов», что вы сразу среагировали на имя бывшего своего оператора, встречи с ним или с кем-нибудь из его коллег вы ожидали все эти годы! Ну вот, Аркадий Соломонович, я вам — хлеб насущный, вы мне — пищу духовную!»
Глава третья. Послание с того света
— Прежде всего, я хотел бы принести извинения за поведение Розы, — начал сходу Розенталь, едва присев на край стула. — Я уверен, вы меня поймёте, когда узнаете, что мы всегда с Розой пели мелодию нашей жизни на два голоса, а вот теперь… Теперь, как вы сами могли убедиться, Роза сорвала голос… Бедняжка! После безвременной кончины нашей дочери — это случилось два года назад — Роза немного не в себе… Простите её!..
Вспомнив сцену с револьвером, Олег подумал, что уж если и надо приносить извинения, то никак не за поведение жены.
«Похоже, не только ваша жена, Аркадий Соломонович, «сорвала голос»… Могу лично засвидетельствовать, что и вы порой такого «петуха пускаете», что и бронежилет не поможет! Стоп, стоп, Казаченко! — одёрнул себя Олег. — Не время морализировать. Лучше подумай, хватит ли плёнки — уж больно разговорчивый у тебя собеседник, — и как ты будешь выкручиваться, если она закончится. Не менять же кассеты в присутствии старика! Идея — деньги! Перенесём свидание под предлогом вручения причитающихся ему денег — и вся недолга… Нет, не годится… Кто знает, в каком расположении духа будет он завтра… Да, но после прослушивания плёнки мне наверняка придётся задавать ему уточняющие вопросы, так что… Стоп! А гостиница для чего? Ну, конечно же! Начнём в машине, а продолжить можно будет в гостинице…»
