Валентин Рунов - «Линия Сталина» в бою
Около 9 часов утра штаб 10-й армии переместился на командный пункт, находившийся в лесу в 18 километрах западнее Белостока. В то время этот командный пункт только формально оправдывал свое название: открытые траншеи узла связи были только замаскированы, рабочие места для отделов и служб были оборудованы в легких летних домиках. Объяснялось это тем, что данный командный пункт строился для проведения командно-штабных учений, и был совершенно не пригоден для боевой обстановки. К командному пункту была проложена стационарная линия связи, однако оказалось, что провода почти во всех направлениях с началом войны порваны. Имущество связи почти все погибло при бомбежке городка, и восстанавливать линии было нечем. К счастью, уцелела одна-единственная радиостанция, выведенная в район командного пункта начальником связи заранее. Однако на ее установку ушло много времени, и только в 13 часов 22 июня радиосвязь была установлена. К тому времени в штаб армии начали прибывать из частей и офицеры с донесениями, и постепенно начала вырисовываться общая обстановка.
В начале войны в полосе 10-й армии Западного фронта боевые действия развертывались в условиях полного господства авиации противника в воздухе. Единственный дивизион Белостокского зенитного полка ПВО страны молчал, так как не получил команду на открытие огня. Только под угрозой расстрела в 5 часов утра 22 июня зенитный дивизион открыл огонь. Через несколько дней после этого командир дивизиона, прибыв на командный пункт армии в районе Волковыск, заявил, что «в связи с тяжелым положение в дивизионе он не может и отказывается им командовать, за что был публично расстрелян, как трус. Позже выяснилось, что этот дивизион имел в своем распоряжении 12 пушек и всего 4 или 6 тракторов и перетаскивал свою материальную часть в 3–4 очереди».
Только после 13 часов 22 июня командующий 10-й армией смог кое-как уяснить обстановку, которая на то время сложилась в полосе его объединения. Выяснилось, что практически все дивизии прикрытия государственной границы вступили в бой с противником, хотя и на неподготовленных рубежах. Соединения резерва армии оказались в трудных условиях. Одна из кавалерийских дивизий была втянута в бой с противником, вторая находилась на марше. Соединения 6-го механизированного корпуса были заняты оборудованием переправ.
Обстановка на левом фланге армии была совершенно не ясной, так как с находившимися там соединениями не было никакой связи. Разведка, посланная в сторону этого фланга, продвинувшись на глубину до 20 километров, советских войск не обнаружила, зато встретила там мелкие группы двигавшегося на восток противника. Было ясно, что 113-я стрелковая дивизия в назначенный район не вышла, в результате чего железная дорога Варшава – Белосток и шоссе Косув – Вельск оставались неприкрытыми.
Около 14 часов 22 июня штаб 5-го стрелкового корпуса также установил связь со штабами 13-й и 80-й стрелковых дивизий при помощи проводных линий связи. Однако надежная связь со штабом армии по-прежнему отсутствовала.
Около 15 часов 22 июня штабу 10-й армии удалось по телеграфу «Морзе» установить связь со штабом фронта через Обус-Лесная. Начальник штаба армии доложил обстановку и попросил переподчинить 113-ю стрелковую дивизию, с которой не было связи и которая не вышла в назначенный район, командующему соседней 4-й армии. Ему ответили отказом и посоветовали самому налаживать связь с этой дивизий. Более того, 10-й армии была передана из состава 4-й армии 49-я стрелковая дивизия, находившаяся в то время в районе Клещели. Это говорило о том, что обстановка в полосе 4-й армии на то время была очень сложная и командующий этим объединением не справлялся с управлением вверенными ему соединениями.
В 16 часов 30 минут на командный пункт 10-й армии прибыл заместитель командующего войсками фронта генерал-лейтенант И.В. Болдин со свежеперевязанной рукой. Рану он получил во время посадки самолета на аэродроме, находившемся юго-восточнее Белостока, на который в это время совершался налет вражеской авиации. И.В. Болдин привез директиву командующего фронтом, переданную в ночь с 21 на 22 июня, которая требовала: «На провокации не поддаваться, границу не перелетать и не переходить…» В это время она уже звучала, как насмешка. Война бушевала не на шутку.
Заслушав от командарма обстановку в полосе 10-й армии, И.В. Болдин долго о чем-то говорил с командующим фронтом по телефону. В результате этих переговоров генерал Д.Г. Павлов принял решение создать конно-механизированную группу в составе 6-го механизированного и 6-го кавалерийского корпусов под общим командованием генерала И.В. Болдина, сосредоточив ее в районе Сокулка. В это время 6-я кавалерийская дивизия 6-го кавалерийского корпуса вела бои в первом эшелоне армии в районе Ломжи. А 6-й механизированный корпус в полном составе, составляя резерв армии, находился в районе ее командного пункта и готовился к проведению армейского контрудара на южном фланге армии. Его соединения вели усиленную разведку в направлении готовившегося контрудара и завершали оборудование переправ через реку Нарев.
Около 17 часов 22 июня в штаб 10-й армии прибыл офицер связи из 113-й стрелковой дивизии и доложил обстановку в полосе этого соединения, которая была очень тяжелой. Перемешав боевые порядки с частями 49-й стрелковой дивизии, 113-я стрелковая дивизия вела неорганизованный бой с противником в районе Боцки. В тылу этих двух дивизий уже находились небольшие формирования противника, которые всячески мешали эвакуации семей командного состава и расправлялись с гражданским населением. Это еще раз подтверждало, что контрудар 6-го механизированного корпуса в этом направлении мог нормализовать обстановку в промежутке между 10-й и 4-й армиями. Но командующий фронтом, базируясь на докладе генерала И.В. Болдина, принял совсем другое решение, что привело к ослаблению группировки войск 10-й армии.
В 22 часа 30 минут 22 июня начальник штаба 10-й армии генерал П.И. Ляпин был вызван к телеграфу начальником штаба фронта генералом В.Е. Климовских и открытым текстом получил приказ в течение ночи на 23 июня главными силами армии отойти за реку Нарев. При этом начальник штаба фронта не поинтересовался ни обстановкой в полосе 10-й армии, ни проинформировал ее командующего об общей обстановке в полосе фронта и у соседних армий. Анализируя этот факт, бывший начальник штаба 10-й армии пишет: «Генерала Климовских уже нет в живых, и он не может ответить нам сейчас на вопрос о том, какие причины явились поводом для того, чтобы отказаться детально выслушать обстановку подчиненной армии и ориентировать ее командира и штаб в отношении общей обстановки на фронте. На мой взгляд, такое поведение начальника штаба фронта объяснялось незнанием обстановки вообще, неумением штаба фронта собрать данные об обстановке, сделать из них выводы как для ориентировки подчиненных штабов, так и для принятия правильного решения».
Неудачный командарм и Брестская твердыня
До весны 1941 года 4-й армией командовал генерал-майор В.И. Чуйков. По плану прикрытия государственной границы армия должна была создавать 4-й (Брест-Литовский) район прикрытия Западного фронта. Ширина полосы обороны армии достигала 150 километров.
К началу войны в состав 4-й армии входили 28-й стрелковый (6-я, 49-я, 42-я, 75-я стрелковые дивизии), 14-й механизированный (22-я, 30-я танковые, 205-я моторизованная дивизии) корпуса, части корпусного подчинения и Брест-Литовский укрепленный район. Всего в армии насчитывалось почти 83 тысячи человек, около 600 легких танков, 575 пушек и гаубиц, 300 минометов, 260 противотанковых и 24 зенитных орудий.
Весной 1941 года в командование 4-й армией вступил генерал-майор А.А. Коробков, начальником штаба был полковник Л.М. Сандалов, членом Военного совета – дивизионный комиссар Ф.И. Шлыков. Штаб армии находился в г. Кобрине.
В состав армии входили: 28-й стрелковый корпус (командир – генерал-майор В.С. Попов) в составе четырех стрелковых дивизий (49-я – полковник К.Ф. Васильев, 6-я – полковник М.А. Попсуй-Шапко, 42-я – генерал-майор И.С. Лазаренко и 75-я – генерал-майор С.Ф. Пивоваров); 14-й механизированный корпус (командир – генерал-майор танковых войск С.И. Оборин) в составе 22-й (генерал-майор танковых войск В.П. Пуганов), 30-й танковых дивизий (полковник С.И. Богданов) и 205-й моторизованной дивизии (полковник Ф.Ф. Кудрюмов). Кроме того, в состав армии входила отдельная 100-я стрелковая дивизия. Из числа этих войск в Брест-Литовском районе дислоцировались 28-й стрелковый корпус, 22-я танковая дивизия 14-го механизированного корпуса, причем, в самой Брестской крепости были сосредоточены две стрелковые дивизии 28-го стрелкового корпуса.
Кроме того, для обеспечения действий войск армии с воздуха она усиливалась 10-й смешанной авиационной дивизий (командир – полковник Н.Г. Белов). В составе этого соединения находилось три истребительных авиационных полка (44 И-16 и 59 И-153бис), один штурмовой авиационный полк (15 И-153бис, 46 И-15бис) и один бомбардировочный полк (41 СУ-2), всего 205 самолетов.
