Джеффри Блэйни - Очень краткая история мира
Менее чем через 20 лет после смерти Мухаммеда его религия и его меч господствовали от окраин Афганистана на востоке до Триполи на западе, которые разделяет расстояние около 5000 километров. Громкие призывы к молитве можно было услышать на берегах Средиземного, Черного и Каспийского морей, Персидского залива и Красного моря. Копья ислама продолжали лететь во всех направлениях. Вскоре они достигли Гибралтарского пролива — ворот в Атлантику, а далеко на востоке — устья реки Инд, впадающей в Индийский океан. Города Мултан в современном Пакистане и Самарканд в Средней Азии были взяты в 712 г.; а годом позже далеко на западе мусульманам покорилась Севилья в Испании.
В IX в. почти все крупные острова в Средиземном море превратились в мусульманские цитадели — даже Сицилия и Сардиния, Мальта и Крит. В течение некоторого времени исламскими оставались южное побережье Франции и «каблук» Италии. Завоеватели проникли далеко в пустыню Сахара. Они, казалось, укрепились даже на западной границе Китая. В конце X в. эта религия распространилась в глубь Индии, и со временем линия горизонта на ее северо-западе и в долине Ганга — но не на юге — оказалась изрезанной минаретами. Проникновение ислама на острова Индонезии и полуостров Малакка происходило медленнее, и в 1200 г. никто не смог бы и представить того, что произошло со временем: Индонезия стала самым густонаселенным исламским государством в мире.
В разгар почти непрерывных побед сокрушительный удар был нанесен в самое сердце ислама. В 930 г. в Мекку вступили не правоверные, а захватчики, которые перенесли священный Черный камень в Бахрейн, где тот оставался на протяжении нескольких десятилетий.
Исламская империя не была централизованной, как Римская, но повсюду приверженцы ислама поклонялись одному Богу и чтили одну и ту же книгу. Другим объединяющим фактором служил арабский язык, почти так же как для большей части Римской империи — латынь или греческий. Исламская империя была слишком обширной, для того чтобы ею можно было управлять из одного центра при существовавшем уровне развития коммуникаций и вооружения. Но ее создание было выдающимся достижением, которое, с учетом контекста, затмевает даже распространение коммунизма в первой половине XX столетия.
ТРИУМФ В АФРИКЕ
Проникнув в Африку, ислам распространился за крайние пределы Римской империи. Он быстро пересек Красное море, захватив побережье напротив Аравийского полуострова еще при жизни пророка. В то же время он проник — но не утвердился — в христианское царство Нубию, занимавшее территорию по обоим берегам верхнего Нила. Еще в VIII в. порты в Восточной Африке оглашались призывами к молитве, исходившими из небольших мечетей. К югу от пустыни Сахара, на длинной полосе засушливых земель, тянувшейся к Атлантическому океану, первые торговцы-мусульмане также появились в VIII в. Коран распространялся по Африке в основном благодаря убеждению и примеру. В большинстве портов и внутренних торговых городов поначалу лишь незначительная доля граждан обратилась в ислам.
Жители пустыни, с их стадами верблюдов и переносными шатрами, отнеслись к новой религии более благосклонно, чем земледельцы плодородных областей. Кочевники пустыни считали, что эта религия не только может придать их существованию новый смысл, но и идеально соответствует их скитальческому образу жизни. В исламе группе верующих необязательно нужна постоянная мечеть для совершения пятничных молитв и нет необходимости в священнослужителе, даже для погребения. Поэтому скитальцам она должна была казаться очень практичной.
Проводником новой религии и образа жизни был чужой для обращаемых язык. Богослужения в исламе проводятся только на арабском. Обращенные заучивали наизусть основные отрывки из Корана, стараясь понять их как можно лучше в процессе неустанного повторения. С религией пришли и новые запреты, касающиеся еды. Жители африканских деревень, считавшие жареную свинину непревзойденным лакомством, вскоре отказались от этого удовольствия; а некоторые деревни, наслаждавшиеся домашним пивом, забыли о нем навсегда. Новая религия принесла множество торговых контактов. Исламские торговцы вели свои дела на открытых рынках в таких отдаленных местах, как Момбаса, Кантон и Томбукту.
Ислам провозгласил братство всех людей, но это не вполне относилось к рабам. Торговцы-мусульмане вели рабов и рабынь на далекие невольничьи рынки, хотя они редко порабощали людей своей веры. Многие из рабов, которых столетия спустя доставляли на кораблях в Америку, происходили из стран, где долгое время господствовал ислам; но относительно немногие из этих рабов были правоверными мусульманами. Поэтому на американских плантациях ислам не привился, оставив эту землю свободной для христианства.
12 ДИКИЕ ГУСИ ПЕРЕЛЕТАЮТ ЧЕРЕЗ ГОРЫ
Китай был скорее импортером, чем экспортером религий. Новые религии перемещались по Великому шелковому пути через Азию, но не в том же направлении, что и шелк. Редко в истории человечества случалось, чтобы по одной дороге в одну сторону двигались, быстро сменяясь, такие длинные процессии миссионеров новых религий. Так, сирийские монахи и миссионеры принесли на восток разновидность христианства, известную как несторианство. В китайском городе Сиань — конечном пункте Шелкового пути — есть красивая каменная плита, на которой выбита надпись, свидетельствующая о том, что несторианские миссионеры прибыли в Китай в 635 г.
Прибывшие по этой грунтовой дороге торговцы-иудеи построили в китайском городе Кайфын свою синагогу. Она процветала еще в 1163 г., когда христианские церкви в Западном Китае давно исчезли. За 500 лет существования синагогу перестраивали четыре раза. К этому времени маленькая кучка посещавших ее людей, должно быть, утратила все личные контакты с землей, так живо описанной в Ветхом Завете.
Ислам также пришел по Великому шелковому пути, вместе с караванами и армиями. К началу 700-х гг. половина этой дороги находилась уже под мусульманским контролем, даже укрепленный стенами город Ташкент был исламской крепостью. Некоторые мусульмане осуществляли караванную торговлю по всему этому пути, вплоть до Западного Китая, где они с большим успехом, чем христиане, иудеи или представители разнообразных персидских сект, находили новых обращенных.
Дальше всех проникали в Китай буддисты, приходившие из Индии. Некоторые поднимались по долинам рек Ганг и Иравади и по нагорью достигали границы Китая. Другие, возможно, попадали в Китай по морю. Многие отправлялись на север Индии и шли по дороге через перевал в горах Гиндукуша на высоте 4000 метров, затем далее в Бактрию, где выходили на Великий шелковый путь.
Первоначально распространение буддизма не было бурным. Его ареал ограничивался Индией и Шри-Ланкой. Затем, столетия спустя после смерти Будды, его учение возродилось на северо-западе Индии. Известная как Великая колесница, или махаяна, эта версия буддизма пользовалась большим влиянием в других странах и придавала буддизму миссионерскую привлекательность. Он увеличивал шансы простых людей на спасение путем следования учению Будды.
Это учение не расширяло зоны своего влияния в Восточной Азии до тех пор, пока в Малой Азии не начала распространяться недавно зародившаяся христианская вера. Вполне вероятно, что первые христиане попали в Индию примерно в то же время, когда первые буддисты добрались до приречных городов Китая. К 65 г. н. э. буддизм завоевал крошечный плацдарм в Китае. Он так отличался в своих воззрениях от господствовавшего там конфуцианства, был так революционен в своей вере в переселение человеческих душ после смерти в другие живые существа, что возможность сосуществования двух этих систем представлений казалась маловероятной. Но эта индийская религия, как правило, мирно занимала свое место рядом с более древними доктринами конфуцианства и даосизма. В следующие три столетия миллионы китайцев с радостью принимали наставления буддийских монахов наряду с теми, которые диктовали конфуцианство и популярный даосизм. Создавалось впечатление, что буддизм был просто новым растущим сектором на китайском «религиозном рынке».
Ранние буддисты в Индии не стремились двигать горы: они обычно мирились с существованием этих гор. Носители новой версии буддизма в Китае были более активны. В своих новых монастырях китайские монахи использовали труд рабов — институт рабства был признан в Китае — для расчистки лесов и обработки освободившейся в результате этого земли. Готовность этих монахов обучать сельских жителей начаткам грамотности и даже их склонность к выполнению функций ростовщиков и банков изменили социальную и экономическую жизнь во многих регионах.
Буддизм был не только двигателем экономического развития, но и источником размышлений и мистических переживаний. Появилась китайская пейзажная лирика. Се Лин-Юнь, аристократический повеса и чиновник, со временем, в 422 г. н. э., отправленный в ссылку, осел в своем сельском имении, почти со всех сторон окруженном реками, в 500 километрах от Наньцзина. Он изучал буддизм и теперь получил время для размышлении о теологических проблемах. Он также начал проникаться духом сельской природы, карабкаясь по скалам в своих специальных прогулочных башмаках. Испытывая то меланхолию, то восторг, он выражал свои чувства в стихах. То, что перед его поэзией преклонялись еще за 1400 лет до появления Вордсворта и знаменитых английских поэтов-романтиков, говорит об уже существовавшем в Китае отношении к природе как к некому мистическому храму. Буддизм идеально соответствовал таким настроениям.
