Энтони Бивор - Вторая мировая война
«Если мы американцы, – писала Анна Аппельбаум, – мы думаем, что война – это что-то такое, что началось в Перл-Харборе в 1941 г. и закончилось атомной бомбой в 1945 г. Если мы англичане, мы помним бомбардировки 1940 г. и освобождение Бельзена. Если мы французы, мы помним Виши и Сопротивление. Если мы голландцы, мы думаем об Анне Франк. Даже если мы немцы, мы знаем только часть истории».
Глава 50
Атомные бомбы и разгром Японии
Май–сентябрь 1945 г.
К моменту капитуляции Германии в мае 1945 г. японские армии в Китае получили приказ из Токио начать отход к восточному побережью. Националистические войска Чан Кайши были сильно потрепаны в ходе японского наступления «Ити-Го», и командование националистов испытывало чувство глубокого разочарования в США из-за того, что те не обратили внимания на предупреждения о надвигающемся наступлении японской армии.
Заменивший Стилуэлла генерал Альберт Ведемейер начал программу перевооружения и подготовки тридцати девяти китайских дивизий. Он заставил Чан Кайши сконцентрировать лучшие силы на юге у границ Индокитая. Американский план состоял в том, чтобы отрезать пути отступления японских войск из Юго-Восточной Азии. Чан Кайши же хотел снова занять сельскохозяйственные районы на севере Китая, чтобы иметь возможность прокормить свои войска и голодающее население районов, находившихся под контролем националистов, но Ведемейер пригрозил приостановить всю американскую помощь в случае отказа. Чан Кайши знал, что коммунисты уже двинулись на юг, заполняя вакуум, образовавшийся в результате японского отступления. Вмешательство генерала Ведемейера способствовало поражению националистов в будущей гражданской войне, но в то время в Вашингтоне полагали, что сопротивление японцев будет продолжаться и в 1946 г.
Представитель Рузвельта в Китае, непредсказуемый Патрик Дж. Хэрли, начал переговоры между коммунистами и националистами в ноябре 1944 г. Переговоры закончились провалом в феврале следующего года, во многом из-за того, что Чан Кайши был не готов делить власть, а коммунисты были не готовы подчинить ему свою армию. В то время, когда Гоминьдан был расколот на либералов и реакционеров, Чан Кайши пообещал провести решительные реформы весной 1945 г., но единственными изменениями, претворенными в жизнь, были те, которые должны были удовлетворить американцев. В прошлом великий реформатор, теперь он поддерживал «старую гвардию», в результате чего коррупция продолжалась практически беспрепятственно. Тот, кто открыто жаловался, рисковал привлечь к себе внимание жестокой тайной полиции.
Чунцин – столица националистов – был местом демонстрации глубокой пропасти между богатым меньшинством и нищим большинством, страдающим от неимоверной инфляции. Находившимся здесь американским военнослужащим город явно нравился. «Притон в полумиле от штаба армии США предоставлял поддельное виски и настоящих проституток», – писал Теодор Уайт. «Джип-девочки» открыто разъезжали с американскими военными по улицам на виду у возмущенных горожан. В деревне принудительный набор солдат, за который платили вознаграждение бандам вербовщиков, вызывал растущее недовольство крестьян. Не забирали в армию только тех, кто был в состоянии дать большую взятку, а налог на зерно не позволял продавать выращенный урожай. Коммунисты, штаб которых находился в Яньани, тоже ввели налог на зерно, поэтому впечатление об идиллической жизни крестьянства под их властью, которое они хотели произвести, едва ли могло быть дальше от истины. Торговля опиумом, которая пополняла военную казну Мао Цзэдуна, привела к очень высокому уровню инфляции, почти соизмеримому с ее уровнем в районах, находившихся под контролем националистов. А с любым, кто протестовал или критиковал председателя Мао, поступали как с врагом народа.
Бои между коммунистами и националистами уже начались в провинции Хэнань, а также в Шанхае и его окрестностях. Несмотря на высокую концентрацию японских войск в районе Шанхая, коммунисты и националисты вели подпольную войну друг с другом, считая, что контроль над большим портом и финансовой столицей страны будет иметь решающее значение после ухода оккупантов.
Несмотря на неизбежность поражения Японии, зверства по отношению к китайскому населению, особенно к женщинам, продолжались в районах, все еще удерживаемых почти миллионной японской армией. Как и на других оккупированных территориях – таких, как Новая Гвинея и Филиппины, испытывающие недостаток продовольствия японские солдаты рассматривали местных жителей как источник питания. Один японский солдат, Масае Эномото, позже признался в изнасиловании, убийстве и съедении китаянки. «Я выбирал те части тела, где было много мяса», – признавался он впоследствии. Это мясо он разделил с товарищами. Он описывал его как «вкусное и нежное. Думаю, оно было вкуснее свинины». Его командир даже не порицал его, когда узнал о происхождении их кушанья.
Союзникам уже было известно и о других ужасах. В 1938 г. «подразделение 731», созданное для ведения биологической войны, было развернуто под патронажем Квантунской армии в районе Харбина на территории Маньчжурии. Этот огромный комплекс, которым руководил генерал Сиро Иcии, в то время имел штат из 3000 ученых и врачей из университетов и медицинских учебных заведений Японии, и 20 тыс. человек вспомогательного персонала. Они готовили бактериологическое оружие со штаммами черной оспы, тифа, сибирской язвы, холеры и испытывали его более чем на 3 тыс. заключенных-китайцев. Они проводили эксперименты над своими жертвами, которых называли «марута», или «дрова», используя сибирскую язву, горчичный газ и обморожения. Эти человеческие подопытные «морские свинки» состояли из арестованных кэмпэйтай (японской военной полицией) китайцев, около 600 из которых ежегодно отправляли в эту часть.
В 1939 г. во время боев на Халхин-Голе против войск генерала Жукова, сотрудники «подразделения 731» попытались заразить возбудителем брюшного тифа реки в округе, но последствия этой акции не были тогда задокументированы. В 1940 и 1941 гг. над Центральным Китаем разбрасывали с самолета рисовую и хлопковую шелуху, зараженную черной оспой. В марте 1942 г. Императорская армия планировала использовать зараженных оспой блох против американских и филиппинских защитников полуострова Батаан, но те сдались прежде, чем все было подготовлено к началу операции. А позднее в том же году в провинции Чжэцзян, в ответ на первую американскую бомбардировку Японии, были распылены возбудители тифа, оспы и холеры. По разным оценкам, в этом районе погибло 1700 японских солдат и сотни китайцев.
Целый батальон этих биологических войск был направлен в Сайпан перед высадкой американцев, но большинство военнослужащих батальона были эвакуированы еще до высадки американцев и утонули, когда американская подводная лодка потопила корабль, на котором их эвакуировали. У японского командования существовали и планы бомбить Австралию и Индию биологическим оружием. Документы об этих планах попали в руки американских морских пехотинцев на аттоле Кваджалейн, но самим планам не суждено было сбыться. Японцы хотели заразить остров Лусон на Филиппинах холерой перед вторжением американцев, но и это не было осуществлено.
Императорские ВМС на базах Трук и Рабаул экспериментировали на пленных, в основном американских пилотах, переливая им кровь больных малярией. Других убивали в ходе экспериментов с различными смертельными инъекциями. Даже в апреле 1945 г. приблизительно на сотне австралийских военнопленных, больных и здоровых, проводились эксперименты с неизвестными инъекциями. В Маньчжурии 1485 американских, английских, австралийских и новозеландских военнопленных, содержавшихся в Мукдене, были использованы для различных экспериментов с патогенными микробами.
Пожалуй, самым шокирующим эпизодом во всей истории «подразделения 731» было согласие Макартура (после капитуляции Японии) предоставить всем, кто был связан с этими экспериментами, включая генерала Исии, иммунитет от преследования. Это соглашение позволило американцам получить все накопленные при проведении опытов данные. Даже когда Макартур узнал, что пленных союзников убивали в ходе опытов, он приказал прекратить все уголовные дела. Требования СССР предать Исии и его персонал Международному Токийскому трибуналу были решительно отклонены.
Лишь несколько врачей, которые применяли наркоз, а затем проводили хирургические эксперименты над пленными американцами из экипажей бомбардировщиков, понесли наказание, но они не имели отношения к «подразделению 731». Другие японские военные врачи выполняли вивисекции сотен китайских пленных без наркоза в многочисленных госпиталях, но им не было предъявлено обвинений. Врачи японской медслужбы не проявляли уважения к человеческой жизни, так как сознательно исполняли приказы по избавлению от собственных «вышедших из строя солдат, которые не могли бы восстановиться… поскольку они были бесполезны для императора». Они также обучали японских солдат, как совершить самоубийство, чтобы не попасть в плен.
