Астрея. Имперский символизм в XVI веке - Фрэнсис Амелия Йейтс
Ода «Цинтия» Ричарда Барнфилда (1595) основана на довольно распространённой в елизаветинской литературе теме, нашедшей своё визуальное выражение в картине из Хэмптон-корта (Илл. 9а), датированной 1569 г. Она представляет собой модифицированную версию Суда Париса, в которой золотое яблоко достаётся не Юноне, Венере или Минерве, а королеве-деве, богине, превосходящей их всех. Поэма Барнфилда, в которой на всём протяжении чувствуется влияние Спенсера, описывает Елизавету как «королеву фей», правящую в мире и согласии посреди океана. Этой божественной деве Юнона (не Парис) дарит золотой шар, и та получает эту награду именно как Дева (Virgo):
Thus, sacred Virgin, Muse of chastitie,
This difference is betwixt the Moone and thee:
Shee shines by Night; but thou by Day do'st shine:
Shee monthly changeth; thou dost nere decline:
Yet neither Sun, nor Moone, thou canst be named,
Because thy light hath both their beauties shamed:
Then, since an heauenly Name doth thee befall,
Thou Virgo art: (if any Signe at all)[216].
(Дева святая, непорочности муза,
Вот разница между тобой и луной:
Она светит ночью, ты же дневное светило.
Преображается в месяце каждом она,
Ты ж неизменна всегда остаёшься.
Ни солнцем тебя, ни луною назвать,
Ибо твой свет красоту их обоих затмил.
Коль имя тебе небесное дать,
Ты – Дева, если какой-либо знак вообще).
Здесь Дева, хотя ещё и помнит свою связь со знаком, но уже не просто «отрада зодиака» и «восторг планет». Она превосходит в своём величии солнце и луну.
9a. Королева Елизавета I и Суд Париса. Хэмптон-корт
9b. Королева Елизавета I. Гравюра Фрэнсиса Деларама по рисунку Николаса Хиллиарда
9c. Королева Елизавета I. Иллюстрация из книги Джона Кейса «Sphaera civitatis» (1588)
Эта тенденция к расширению образа Девы-Астреи-Елизаветы до степени охвата им всей Вселенной любопытным образом визуализирована в иллюстрации к книге Джона Кейса «Sphaera civitatis», вышедшей в 1588 г. (Илл. 9с)[217]. Она представляет собой диаграмму, в которой находящаяся в центре земля окружена сферами луны, солнца и планет, а также сферой неподвижных звёзд – иными словами, изображает птолемееву картину мира. Эту Вселенную держит увенчанная короной фигура королевы Елизаветы. В сопровождающем рисунок стихотворении на латыни упоминается «счастливый год» разгрома Армады и Елизавета как дева Астрея:
Quis verum neget augurium mirabilis anni?
Aurea iam redijt post ferrea secula proles.
Caelicolae liquere polum, terraque locantur.
Infima supremis concertant sidera signis
Una Deos eademque heroas sphaerula pandit.
Virgo tenet solium, virgo tenet inclyta centrum.
Utraque complexu virtutem continet omnem.
Altera ut Astraea est, sic altera ad astra feretur[218].
(О годе счастливом верно пророчество – кто же отвергнет?
Вслед за железным век золотого потомства идёт.
Ведь боги с неба нисходят, на Земле поселяясь.
И внизу, и наверху светила согласны движеньем,
Ведь одна небесная сфера богов и героев являет.
Трон у Девы, у славной же Девы и центр той сферы.
Объятьем двойным заключает она всю добродетель,
Астрея она на Земле, она же и к звёздам несётся).
И, следовательно, как Дева-Астрея (Virgo-Astraea) Елизавета держит здесь мир. Добродетели её золотого века струятся сквозь его сферы, её Iustitia immobilis правит на расположенной в центре земле.
Смысл этой картины состоит в запоминании аналогии с физическим миром, на которой основывался имперский аргумент о Едином правителе. «Как небо во всех своих частях регулируется … одним перводвигателем, который есть Бог, также и мир людей пребывает в наилучшем состоянии, когда им управляет один государь». В посвящении своей книги сэру Кристоферу Хэттону Кейс объясняет, что диаграмма представляет собой «вселенную гражданства» (sphaera civitatis), в которой перводвигателем должен быть наместник Бога – государь. Елизавета-Дева-Астрея предстаёт здесь Единым монархом в дантовской традиции, при котором отдельные страны, а лучше весь мир, достигнут своего совершенства, правления Справедливости и прочих добродетелей[219].
Если внимательно взглянуть на добродетели, указанные на диаграмме, то можно увидеть, что некоторые из них вполне могут быть отнесены к влиянию Девы. Например, Ubertas rerum (щедрость), Facundia (красноречие), Religio (религиозное благочестие) и Justitia (справедливость). К двум имперским добродетелям Pietas (Religio) и Justitia диаграмма добавляет две другие – Virtus (Fortitudo или мужество) и Clementia (милосердие)[220], а также дополнительно Prudentia (благоразумие), в то время как сфера Сатурна представляет всеобъемлющую, имперскую или королевскую Maiestas. Сфера неподвижных звёзд обозначена как Camera stellata Proceres Heroes Consiliarii[221].
Приписывание Елизавете всех добродетелей было общим местом, которое очень легко вписывалось в тему Астреи, ибо справедливость есть имперская добродетель, которая теоретически включает в себя все остальные. Когда Астрея придёт снова, она принесёт с собой не только справедливость, но и все другие отринутые добродетели, как говорил Ариосто. На портрете Елизаветы из Дуврского таун-холла (Илл. 10а) за фигурой королевы стоит колонна, на которой изображены три богословские и четыре кардинальные добродетели: Вера, Надежда, Любовь, Справедливость, Мужество, Умеренность, Благоразумие. Центральное положение занимает Справедливость с мечом, и, кажется, что эта добродетель одета в то же платье, что и сама Елизавета. Вероятно, можно предположить, что это изображение королевы-девы как Астреи-Справедливости, включающей в себя все добродетели.
10a. Королева Елизавета I. Дуврский таун-холл
10b. Королева Елизавета I. Титульный лист «Епископской Библии» (1560)
На диаграмме Кейса мы видели Единую Деву (One Virgo), держащую мир. Стихи же о королеве, написанные по случаю её визита в Одли-Энд-хаус в 1578 г. и намекающие на её девиз с фениксом Semper eadem, делают ещё более ясной связь её имени Una или One с
