Владимир Лебедев - Сокровища и реликвии эпохи Романовых
Несколько иначе трактует события 1944–1945 гг. дочь А. Роде Лотти, проживавшая после войны в городе Гейдельгейме (Германия): «…Мне припоминаются следующие детали о судьбе Янтарной комнаты. В 1943 или 1944 г. в выставочных залах Художественных собраний вермахт организовал свою выставку, где однажды ночью по неизвестным причинам возник пожар. Среди ночи моему отцу позвонили о случившемся, и он тут же выехал в замок. Он сразу же бросился на третий этаж, чтобы закрыть железную дверь и не допустить распространения пожара к находившейся там Янтарной комнате. Все же дым нанес некоторые повреждения, на янтаре образовался белый налет, который впоследствии был удален при больших затратах труда. В конце лета 1944 г. мой отец… вдруг получил задание демонтировать Янтарную комнату, которая впоследствии была размещена в сводчатых подвалах Орденского замка… Благодаря этому обстоятельству она не сгорела во время опустошительных пожаров в августе — сентябре 1944 г., когда замок был разрушен… Янтарная комната была упакована и подготовлена к вывозу в империю. Как я помню, в середине января 1945 г. ящики с ней были отправлены на Главный вокзал, но их отправка не состоялась, так как была уже прервана железнодорожная связь. Были ли оттуда снова возвращены ящики в подвалы замка, я не помню…»
10 мая 1972 г. к старшему лейтенанту В. Г. Чернышеву, находившемуся в советском госпитале Берлина, обратился гражданин ГДР Буттерс Хайм. Он принес письмо следующего содержания: «В апреле 1972 г. из ФРГ ко мне в гости приезжала тетя Эмма. Я рассказал ей о своей туристической поездке в СССР и показал некоторые книги с репродукциями экспонатов ленинградских музеев. Речь шла и о поисках Янтарной комнаты. И вот здесь она рассказала мне, что в последний военный год она работала портнихой в Орденском замке Кенигсберга.
В начале января 1945 г. ей удалось случайно подслушать разговор двух чиновников замка, из которого она поняла, что речь шла о захоронениях картин в подвалах Орденского замка. В разговоре упоминалась и Янтарная комната, которая должна была быть в том же помещении, куда было решено поместить картины. При перемещении ящиков с картинами тетя Эмма определила это место. Оно находилось под алтарем замковой кирхи. Вход в тайник был со стороны ресторана “Блютгерихт”. После переноски картин рабочие закрыли тайник и замаскировали».
Есть еще одна заслуживающая внимания версия, связанная с Янтарной комнатой. Ее автором является гражданин Германии Хаймберт Линденберг. Вот что он писал послу Советского Союза в Германии в сентябре 1971 г.: «В Кенигсберге я был членом пожарной команды. В 1944 г., несколько недель спустя после налета бомбардировщиков, утром я получил приказ следовать с грузовой машиной к Орденскому замку Кенигсберга, чтобы осуществить там важные перевозки. После того, как во дворе замка я доложил о своем прибытии, мне было сказано, что я буду перевозить ящики с Янтарной комнатой. Могу Вам сказать, что я видел ящики, в которые, как мне сказали, была упакована Янтарная комната. Их доставали из подвала и грузили в мою машину. Во время погрузки появился сослуживец из моей пожарной команды с приказом заменить меня, так как я должен был выполнить другое задание. Позже от этого сослуживца я узнал, что ящики перевезли в замок Лохштедт. Насколько я помню, было сделано несколько рейсов. Этот замок находится у Фришес Хафф (Калининградский залив) между Пиллау и Фишхаузеном. Я родился в Пиллау, поэтому знаю этот замок. У замка должен быть подземный ход, ведущий к Балтийскому морю. Если Янтарная комната еще не найдена, то вполне вероятно, что она находится в этом замке. К Вашим услугам с уважением X. Л.».
Перечень версий о предполагаемой судьбе Янтарной комнаты можно продолжать и продолжать. В настоящее время их число достигает свыше двух сотен, а географический диапазон предполагаемого размещения практически не ограничен — от дна Ладожского озера до гор Тюрингии, от подмосковных элитных дач до фортов Калифорнии (США).
Морские глубины, трюмы торпедированных судов, соляные шахты, средневековые европейские замки, графские имения, старые рудники, швейцарские банки, форты, бастионы и равелины — вот далеко не полный перечень ее версионных объектов.
Наиболее часто упоминаемыми объектами являются: подвалы бывших орденских замков Восточной и Западной Пруссии, Лохштедта и Бальги (Калининградская область), Пасленка и Эльблонга (Польша), трюмы торпедированного 30 января 1945 г. суперлайнера «Вильгельм Густлофф», калийный рудник Фольприхаузена «Виттекинд», полигон «Ольга С III» (Тюрингия, Германия), подвалы архитектурного ансамбля «Гауфорум» в Веймаре (Германия), «Лисья гора» в государственном заповеднике «Шумава» (Чехия) и многие другие.
К поискам Янтарной комнаты причастны многие деятели культуры, журналисты и писатели, представители деловых кругов и просто энтузиасты многих европейских стран. Среди них можно назвать писателя Ю. Семенова, В. Д. Кролевского, А. В. Максимова, Е. Е. Стороженко (Россия), Георга Штайна, Пауля Энке, Гюнтера Вермуша, Клауса Гольдмана, графиню Марион Денхофф, графа Клеменса фон Штауффенберга (внука подполковника Штауффенберга, совершившего покушение на Гитлера в его ставке Растенбург), графиню Изабель фон Шперкен (Германия), Хайнца Гензеля и Йозефа Мужика (Чехия), Лешека Адамчевского и Рышарда Войцика (Польша) и многих других.
(По материалам А. Овсянова)8. Янтарный свет из подземелья
Людям, изучающим тайну исчезновения Янтарной комнаты, наверняка известно имя Арсения Владимировича Максимова. Он был одним из первых офицеров Красной Армии, близко соприкоснувшихся с этой историей в 1945 г. при вступлении наших войск в Кенигсберг. В дальнейшем, работая в Калининграде архитектором, Арсений Владимирович собрал папку документов, позволившую ему выдвинуть свою версию о месте нахождения Янтарной комнаты.
Не берусь утверждать, что мнение и доказательства бывшего офицера и архитектора неопровержимы. Но и не прислушаться к ним нельзя.
— Видите ли, сразу после войны я пытался начать поиски, — рассказывает А. Максимов, — но не было нужных специалистов, не было средств, не было техники. И поэтому приходилось останавливаться на полпути. Потом я следил за результатами других экспедиций. Изучал версии иных авторов, в том числе и зарубежных. Заметил: многие как бы специально уводят исследователей совсем в противоположную сторону. Для чего это делается? Думаю, для того, чтобы сокровища лежали где-то до «лучших» времен…
— К вашей версии, Арсений Владимирович, мы еще вернемся. А сейчас скажите, каким образом Янтарная комната попала из Екатерининского дворца в Восточную Пруссию?
— Когда немецкие войска уже подходили к городу, музейный совет принял решение: замаскировать Янтарную комнату. Внутри выложили новые каменные стены в полкирпича, оштукатурили их, оклеили обоями и повесили картины. Не помогло. Немцы конечно же знали, где расположена Янтарная комната. Они демонтировали янтарные панели, уложили их в ящики и отправили в Кенигсберг. Там сокровище попало в руки доктора Роде, хранителя государственных музеев города. Он перевез ящики в местечко Пальмникен, где лучшие мастера по янтарю восстановили комнату.
— А потом немцы вывезли Янтарную комнату из Кенигсберга?
— Я почти уверен, что она спрятана в городских подземельях. У меня тому есть немало доказательств.
В свое время я читал в архиве КГБ в Калининграде стенограмму допроса солдата Советской Армии — бывшего пленного. Он был инвалид, и поэтому его всегда оставляли дневальным, в то время как остальных узников гоняли на работы. Одна бригада из пленных строила что-то в черте города, а вторая — в пригороде. Он слышал разговоры, из которых сделал заключение: сооружаются бетонные казематы на большой глубине, причем они тщательно изолировались от грунтовых вод. Бетонный потолок сооружений находился на глубине 12 м от поверхности земли. Затем трамбовалась глина. Потом высаживались деревья. А в другой бригаде говорили о каких-то подкопах под здания, и тоже на огромной глубине. Приходили мокрые, грязные, рассказывали об обвалах. В один из дней этот пленный, почувствовав неладное, сумел сбежать. И вовремя: как стало известно, в тот вечер узников обратно уже не привезли. Видимо, их расстреляли…
— Может, они строили оборонительные укрепления?
— На такой глубине? С такой маскировкой? Вряд ли. После войны, работая архитектором в Калининграде, я попал однажды в старое имение в местечке Фридрихсбург. Познакомился с главным агрономом местного совхоза Успенским. Он рассказал мне о странном поведении хуторян-немцев, которые толпами ходили на территории бывшего имения и копали тут и там. Это было имение Эриха Коха, гауляйтера Восточной Пруссии и рейхскомиссара Украины. В последние месяцы войны, по показаниям очевидцев, в имении велись большие строительные работы. Каждый день сюда доставляли стройматериалы и бетонный раствор.
