Герберт Хьюит - Рожденный с мечом в руке (Военные походы Эдуарда Плантагенета 1355-1357)
Глава 4.
МЕЖДУ РЕЙДАМИ
Известие об этом большом рейде, как мы уже видели, быстро распространилось по всей Южной Франции, а также на север страны к французскому королю. Много ли новостей о походе принца дошло до Англии, и какие именно это были новости? Когда они были получены? В сентябре, сразу после прибытия в Бордо, принц отправил послание в Англию — вероятно, на корабле James из Эксмута[46]. Больше Черный принц не присылал ни одного официального сообщения до Рождества. Но, вероятно, в Англии знали что-то об осенних событиях, поскольку папа римский был очень хорошо информирован, а его посланники действовали постоянно и активно; в начале осени из Бордо ушло в Англию много кораблей с грузом вина, и два суб-адмирала, Хогшоу и Дейнкурт, вернулись назад вместе с несколькими кораблями из тех, которые доставили английскую армию в Гасконь. Однако Дейнкурт вернулся в Саутгемптон до 22 ноября, а Хогшоу (на корабле Thomas из Дартмута) прибыл в Англию 27 октября. Разговоры в портах и устные доклады достойных доверия офицеров не могли дать надежную информацию о ходе кампании в ноябре и о возвращении армии на базу.
В конце декабря из Бордо были посланы два важных сообщения для епископа Уинчестерского, одного из «оберегателей королевства» во время отсутствия короля.
Первое из них было отчетом принца об осенней кампании. Оно написано официальным стилем, и (если не брать в расчет отсутствие в нем дат) так мог бы написать командующий армией почти в любом веке. Пройденный маршрут, решения совета, причины отказа от переговоров с посланниками папы, ущерб, причиненный армией графству Арманьяк и другим землям, — вот содержание этого доклада; кроме того, в него включен короткий рассказ о стычках с противником на пути от Карбона до Жимона. Названы по именам, но без похвалы или порицания, пять человек: Одли, Ботетур, Бургерш, Чендос и Фелтон. Нет просьбы о помощи или об указаниях, как действовать дальше, нет и рекомендаций.
Вторым сообщением было письмо сэра Джона Венгфельда епископу Уинчестерскому. Тон письма дружеский, его содержание в значительной степени то же, что у отчета принца, но добавлено еще несколько интересных сведений: принц, графы, бароны, банереты (старшие по званию рыцари. — Пер.), рыцари и оруженосцы здоровы; в походе погиб только лорд де Лайл. Папский пристав находится под его, Венгфельда, охраной, и он пользовался услугами пристава при допросе людей, которые были проводниками у французского коннетабля. Венгфельд был потрясен тем, как много разрушила и уничтожила армия принца, — в особенности потому, что представлял себе, сколько дохода потеряет из-за этого французский король. Один раз, всего один, он использует слово «военная добыча» (gastames) — в применении к городам виконтства Нарбонского.
Эти два письма должны были иметь огромную ценность для короля и его советников. Нужно помнить, что ни король, ни (насколько известно) его советники ни разу не проезжали по Южной Франции, и в те времена даже для самых информированных людей существовал только один источник географических сведений — свидетельства путешественников. Это, конечно, подразумевается в письме Венгфельда. Он рассказывает епископу, что Каркасон «больше, сильней и прекрасней», чем Йорк; он старается описать местоположение Нарбона относительно Монпелье (университетского города), Эг-Морта (крупного в то время морского порта) и Авиньона. Он даже пишет — возможно, тут он весьма далек от точности, — что этот город «ненамного меньше Лондона». Таким образом, эти письма сами по себе содержали следующие новости: экспедиционная армия прошла большое расстояние, причинила очень большой ущерб противнику, сражалась очень мало, понесла мало потерь и снова находится на своей базе. Эта информация была неточной, но, несомненно, самой лучшей, которую можно было отправить о военных операциях в том краю в эту эпоху. Политика на будущее будет определена, исходя именно из этих сведений. Оставались еще устные доклады пользующихся уважением офицеров; тут принц проявил благоразумие и пошел по обычному пути. Оба письма отвез в Англию сэр Ричард Стаффорд. Епископ, вероятно, получил их во второй половине января 1356 года.
Второе письмо Венгфельда содержало более свежую информацию. Это письмо, датированное 22 января (1356 года) и адресованное Стаффорду, читается как дружеская частная беседа. С другой стороны, всесторонность и полнота содержащейся в нем информации заставляет предположить, что, поскольку Стаффорд стал связным между принцем и английской администрацией, Венгфельд считал желательным — или даже получил указания — сообщать ему новости о ходе дел у принца с каждым кораблем, отплывавшим в Англию. В этом письме подробно описаны действия английских войск «со времени вашего отъезда», перечислены размер и численность английских частей, идет речь о работе командиров и о тех делах, которые еще не завершены. Письмо содержит также сообщение о передвижениях графа д'Арманьяка и завершается просьбой, чтобы Стаффорд «присылал новости моему господину как можно скорей любым возможным способом». В это время участники экспедиции должным образом отправляли сообщения из Гаскони и горячо желали получить новости из Англии.
Было ли Стаффорду поручено просить подкрепление? Дать ответ невозможно. Но в конце своего письма к епископу Венгфельд почти небрежно, как бы случайно, роняет фразу: «И с Божьей помощью, если мой господин должен будет продолжать эту войну и добывать королю выгоду, а себе честь, он легко мог бы совершить более крупные походы и завоевать много городов». Во всяком случае, через несколько месяцев Стаффорд вернулся в Гасконь с подкреплением.
Письмо Венгфельда Стаффорду дает нам представление о личных отношениях между участниками похода. В документах, касающихся управления имениями принца, десятки раз встречается имя Венгфельда и немало раз — имя Стаффорда. Поэтому естественно предположить, что первый был умелым чиновником, а второй верным поверенным принца. Но что они представляли собой как люди? Тон и содержание письма позволяют нам бросить взгляд на внутренний мир обоих. Оно начинается словами «Дражайший господин и вернейший друг» и после короткого рассказа о последних военных успехах сразу же переходит к «вашим людям», то есть к новостям о крошечном личном отряде сэра Ричарда, который теперь по необходимости присоединяли к отрядам других командиров. «И да будет вам приятно узнать, что господин Джон Чендос, господин Джеймс Одли и ваши люди, которые находятся с ними… (и другие войска и военачальники) взяли штурмом город, который называется Кастельсагра». Остальные теперь ушли оттуда, но «господин Джон и господин Джеймс и люди из их отряда остались в Кастельсагра; у них продовольствия столько, что хватит до Дня святого Иоанна II, кроме свежей рыбы и овощей. <…> Поэтому вам не нужно тревожиться о ваших добрых людях. Враг собрал свои силы возле Кастельсагра… и вы вполне можете считать, что там будет большое общество для каждого человека, который пожелает проверить своего товарища в деле».
По этому письму и по другим свидетельствам, которые по отдельности значат мало, но складываются в общую картину, становится очевидно, что Одли, Чендос, Ботетур и иногда Бургерш были у принца постоянными помощниками для работы «в поле», Стаффорд был «для особых поручений» (так же, как перед этой кампанией), а Венгфельд оставался «начальником канцелярии» и что эти люди, которые, конечно, были знакомы друг с другом до приезда во Францию, были связаны между собой дружбой и все верны своему вождю; они были частью «постоянного штаба». Были и другие рыцари, равные им по способностям и даже более, но тогда еще менее известные. Принц опирался на своих испытанных слуг. И заботу принца об Одли после битвы при Пуатье, о которой таким цветистым слогом рассказал Фруассар, возможно, вернее всего, понимать не как поступок рыцаря, который помогает собрату-рыцарю, попавшему в беду, а как привязанность принца к человеку из его «штаба», постоянному спутнику, которым принц восхищался и которого любил. Холодные безличные записи в дневнике Хенкстуорта отмечают, что очень скоро после сообщения в том, что Одли и Чендосу не хватает свежей рыбы, была куплена, упакована и отправлена к ним большая партия миног, и это потребовало больших расходов. Давать в подарок деньги было обычным делом, но этот случай был первым за много месяцев, когда в подарок было послано так много продовольствия.
Когда английская армия возвращалась из похода, ее совет на заседании в Лa-Реоле принял решение о том, где составлявшие ее отряды проведут часть зимы. Вероятно, каждый отряд прямо из Ла-Реоля отправился на свои зимние квартиры: Суффолк и его люди в Сент-Эмильон, Солсбери и его люди в Сент-Фуа, люди принца в Либурн, а Уорвик и его отряд остались в Ла-Реоле. Сам принц и его слуги отправились в Бордо.
