Феликс Кандель - В поисках пропавших колен Израиля

30 ноября 1496 года был подписан брачный контракт между Мануэлем и испанской принцессой, а через несколько дней после этого опубликовали королевский декрет, который потребовал, чтобы все евреи – под страхом смертной казни – покинули Португалию. Так закончилось их многовековое присутствие на той земле, а само изгнание оказалось чудовищным по своим ужасам и страданиям.

Король хотел удержать в стране часть еврейского населения, а потому издал указ, чтобы в назначенный день еврейских детей в возрасте от четырех до тринадцати (а затем и до двадцати) лет насильно отняли у родителей и обратили в христианскую веру. В тот день разыгрывались страшные трагедии; родители убивали сыновей и дочерей, а затем кончали жизнь самоубийством. Некий священник сообщал: "Я видел своими глазами, как отец с плачем и рыданиями провожал сына к месту крещения и призывал Всеведущего в свидетели, что он и его сын желали умереть в вере своих отцов. Я видел много ужасных вещей…"

Затем наступил конечный срок отъезда. К 19 марта 1497 года до 20 000 евреев собрались в Лиссабоне; им обещали предоставить корабли, но неожиданно декрет об изгнании заменили указом о поголовном крещении. Евреев уговаривали добровольно принять христианство, а когда они отказались, насильно окрестили, – лишь немногим удалось избежать этого и уйти из страны. Тех, кто упорствовал и сопротивлялся крещению, подвергали мучительной смерти; последнего верховного раввина Португалии и руководителей лиссабонской общины замуровали по шею в узкой камере и через несколько дней убили.

Иегуда Хайят ушел из Испании в Португалию, а затем вынужден был бежать из Лиссабона. "Ни в одном месте не хотели нас принять, – вспоминал он. – "Удалитесь, нечистые!" – кричали нам, и мы скитались по морским волнам четыре месяца, голодая и страдая от жажды". Жена Иегуды умерла от голода, а он добрался до Северной Африки, где ему предложили на выбор – принятие ислама или смерть. Его выкупили местные евреи; Иегуда Хайят переселился в Италию и стал известным еврейским ученым.

"Курьер Юнеско", журнал ООН (октябрь 1960 года): "Община негров-иудеев проживает на побережье Западной Африки, недалеко от португальского острова Сан-Томе, куда в 1493 году… были высланы 2000 еврейских детей". Быть может, негры смешались с потомками тех детей, выживших на диком острове, и переняли их веру и обычаи?..

СЕМЬЯ АБРАВАНЕЛЬ

"Каждому кораблю – своя буря".

Во второй половине четырнадцатого века жил в Севилье Шмуэль Абраванель, советник короля Кастилии, который, как говорили тогда, "был защитой своих единоверцев". В 1391 году, во время "севильской резни", ему пришлось притворно принять христианство, чтобы спастись от разъяренной толпы; Шмуэль Абраванель переехал затем в Португалию и по-видимому вернулся в иудаизм.

Его старший сын, Иегуда Абраванель, поселился в Лиссабоне, был казначеем – финансовым агентом короля Португалии и отстаивал интересы единоверцев перед министрами и влиятельными вельможами государства. Ицхак, его сын, называл отца "патриархом со славными деяниями и с великим именем в Израиле".

Ицхак Абраванель – государственный деятель, философ, комментатор Библии – прославил свою семью. Он занимал пост казначея португальского короля, был обвинен в поддержке некоего герцога, казненного за государственную измену, и в 1483 году бежал из страны. С испанской границы он направил королю письмо, доказывая свою невиновность и невиновность герцога, однако король конфисковал всё имущество Ицхака Абраванеля.

В Испании он занял важный пост сборщика налогов при испанском короле, пытался добиться отмены эдикта об изгнании евреев и вместе со всеми покинул ту землю. В мае 1492 года Ицхак Абраванель приехал в Италию и стал сборщиком налогов при дворе неаполитанского короля; когда войска французов захватили Неаполь, он бежал в Сицилию вместе с королем и снова потерял всё имущество, а также книги и рукописи. К концу жизни Ицхак Абраванель переехал в Венецию, работал над комментариями к Библии, участвовал в дипломатических переговорах с Португалией.

Его старший сын Иегуда, врач, поэт и философ, бежал из Португалии вместе с отцом. В Испании он прославился как прекрасный врач, лечил короля Фердинанда и королеву Изабеллу, собирался покинуть страну вместе с другими изгнанниками, но духовенство и королевский двор не желали отпускать опытного целителя. Они уговаривали Иегуду принять христианство, а для этого решили похитить и окрестить его годовалого сына.

Иегуда Абраванель сумел переправить мальчика с няней в Португалию, однако путь в ту страну был ему закрыт, и он вместе с отцом уехал в Италию, стал придворным врачом в Неаполе. Там он узнал, что его ребенка насильно окрестили вместе с другими еврейскими детьми. Иегуда всю жизнь оплакивал потерянного сына и корил себя за то, что не сумел его спасти: "В смятении моем дал я ему попасть в сети, из огня бросил я его в пламя костра!" Он мечтал увидеть сына, передать ему свои знания и умолял в "Элегии о времени", чтобы тот не забыл веру, язык своего народа, и сохранился, "как роза среди терний".

Иегуда Абраванель сочинил на итальянском языке "Диалоги о любви", которые вызывали восхищение современников и неоднократно публиковались в разных странах.

Ицхак Абраванель сообщил в своем сочинении: "Я видел подлинное письмо, привезенное португальскими купцами из Индии и написанное там одним из еврейских ученых. В письме сказано, что происходят они от тех евреев, которых до разрушения Иерусалима переселили в страну за Горами мрака, и они не вернулись назад в эпоху Второго Храма".

ДЕВЯТОЕ АВА

Еврейская традиция полагает, что последние изгнанники пересекли границу Испании в девятый день месяца ав (Тиша бе-ав) по еврейскому летосчислению. Этот день – самый черный в еврейской истории – вобрал в себя тяжелейшие беды, обрушившиеся на евреев за тысячелетия существования. Эти трагические события отделены друг от друга многими столетиями, но в сознании народа они относятся к одной и той же дате; еще Иосиф Флавий отметил: "Можно подивиться той точности, с которой вращается колесо истории…" И это так.

Девятого ава выходцы из Египта были осуждены на то, чтобы погибнуть в пустыне и не вступить в Землю Обетованную. Они усомнились в обещании Всевышнего отдать им эту землю и поверили лазутчикам, которые сообщили, что там много укрепленных городов и населяют их великаны: "Мы чувствовали себя перед ними муравьями и были такими в их глазах" (добавил к этому любавичский ребе: "Именно потому, что они казались себе муравьями, те тоже видели в них муравьев").

И еще заявили лазутчики, вернувшись из Земли Обетованной: "Не можем мы одолеть тот народ, ибо он сильнее нас… И подняла вопль вся община, плакал народ в ту ночь. И роптали на Моше и на Аарона… И сказали друг другу: назначим начальника и возвратимся в Египет…" А рабби Иоханан добавил к этому: "Сказал Господь: "Вы плакали без причины. И вот, Я установлю для вас плач из рода в род, плач вечный". День тот был – девятое ава".

Девятого ава был разрушен Первый Иерусалимский Храм – 586 год до новой эры. Второй Иерусалимский Храм был разрушен девятого ава – 70 год новой эры. В этот день был распахан Иерусалим, потому что римский император Адриан пожелал превратить его в город идолопоклонников. В этот же день, девятого ава, пала крепость Бейтар, последний оплот повстанцев Бар-Кохбы – 135 год новой эры.

И наконец, девятого ава последние евреи покинули Испанию. Это были не рядовые, а определяющие события в судьбе народа, которые влекли за собой невыносимые бедствия и происходили в один и тот же день. Воистину "можно подивиться той точности, с которой вращается колесо истории", а потому девятого ава – пост, траур и скорбь, плач в поколениях.

Рассказывали: во время плавания испанских изгнанников вспыхнула на корабле чума, и моряки высадили всех на безлюдный берег. Многие погибли, но остальные шли из последних сил, чтобы найти какое-нибудь пристанище; среди них был еврей с женой и двумя маленькими сыновьями. Жена скончалась в пути; он нес сыновей на руках, потерял сознание, а его дети умерли от голода. Когда мужчина очнулся и обнаружил, что остался один, он собрался с силами и произнес:

– Творец Вселенной! Ты многое сделал для того, чтобы я оставил свою веру. Так знай же, что, вопреки всему, я – еврей, евреем останусь и выдержу любые испытания, которые Ты навлек и навлечешь на меня.

В Средние века, в траурный день девятого ава, евреи шли босиком в синагоги, над чем потешались их соседи-иноверцы. Этот обычай, по всей видимости, отразился в Толковом словаре В. Даля, где отмечено: "Босины – еврейский праздник, обряд омовения ног".