Василий Васильевский - Печенеги
Сличим теперь показания приведенных писателей с известиями нашей летописи.
Мы приводили уже раньше сообщение Константина Багрянородного, что узы в IX веке жили еще за Яиком, в Азии, затем, потеснив печенегов, заняли область между Яиком и Волгой. Писатель X века Аль-Масуди находит их уже на правой стороне Дона, который отделяет от них Хазарию. Географические сведения русских о Поволжье и Подонье в X веке были довольно значительны, благодаря походам на восток Святослава и его предшественников. В раздаче уделов Владимиром Святым упоминается уже Тмутаракань, на восточном берегу Керченского пролива. Какой же народ знает наша летопись в степях около Дона в X веке? Печенегов и торков. Услугами последних воспользовался в 985 году Владимир Святой, когда шел на волжских болгар[92]. Что племя торков действительно жило у Дона, доказывается тем обстоятельством, что его остатки в первой четверти XII столетия ведут на берегах этой реки отчаянную борьбу с половцами. Затем Константин Багрянородный в одном месте делает весьма важное сообщение. «Должно знать, — находим у него, — что в то время, когда печенеги были выгнаны из своей земли, некоторые из них по своей воле и по взаимному соглашению остались там и стали жить вместе с так называемыми узами и до сих пор находятся между ними»… Это известие указывает на дружественное совместное сожитие, а никак не на кочевание только в одних и тех же местностях. Эта небольшая горсть оставшихся печенегов могла быть отличена от узов только благодаря сохранению своей национальной одежды, как поучает сына наш император-писатель. Перечитайте теперь все наши летописи и убедитесь, что печенегов среди половцев не было. Последние в нашей летописи везде являются одни. Но вместо того мы находим в наших источниках другие важные факты.
Первое нападение печенегов на Русь, по нашей летописи, было в 915 году, а последняя отчаянная битва с ними у Золотых ворот произошла в 1034 году. Они были разбиты наголову. Печенеги не погибли окончательно, и после этого поражения на Руси мы видим их сильный напор на Византию в 1035 году. Русская земля избавилась от печенежского народа. С этого времени с ними начинает иметь дело только Балканский полуостров. В продолжение 82 лет (1034-1116 годы) нет о них упоминаний в русской летописи. Но вот после такого длинного периода они неожиданно являются снова, на Дону в 1116 году. Неужели они снова перекочевали назад из придунайской области? Это для них было невозможно, ибо сзади их стояли другие кочевники. Очевидно, это были те самые печенеги, которые, по словам Константина Багрянородного, остались среди узов. Таким образом, тождество наших тор ков и узов вполне обнаруживается. И в дальнейших событиях печенеги являются неразрывно с торками. Печенеги и торки вместе, как мы увидим, поселились и по реке Роси. Если этот небольшой остаток печенегов сроднился с торками, то это нисколько не мешало последним вести борьбу с целым народом печенежским, занявшим после 1034 года юго-западную часть степей. Византийцы нам сообщают о постоянных стычках печенегов с узами. Но последние — не половцы, появление которых в южнорусских степях произошло в первый раз лишь в 1055 году, а первое нападение на Русь в 1061-м. Занятие половцами юго-западных окраин степей, как видно из византийских источников, относится к последней четверти этого столетия. Между тем эта борьба печенегов с узами происходила еще раньше 1050 года. В это время степи около Днепра заняли торки, двигавшиеся, конечно, под напором половцев. Так, в 1055 году Всеволод должен был ходить на них для защиты Переяславского княжества; в 1060 году князья предприняли на них поход соединенными силами на конях и лодьях — очевидно, по Днепру. Известие Ипатьевской летописи о последнем походе для нас весьма интересно. Вот что повествует она: «Того же лета (1060) Изяслав, и Святослав, и Всеволод, и Всеслав, совокупивше воя бещисленны, и поидоша на коних и в лодьях, бещисленное множество, наторкы. И се слышавше торци, убоявьшеся, пробегоша и до сего дни, и помроша бегающе гоними, овии от зимы, друзии же голодом, инии же мором и судом Божиим, и тако Бог избави крестьяны от поганых». Как наш летописец описывает гибель торков, так византиец Атталиота, говорит о поражении узов. По его словам, они потерпели сильно от зимы, были изнурены болезнями и голодом. Далее этот писатель сообщает нам важный факт, что узы, ушедшие обратно за Дунай, были рассеяны князем мирмидонов около его городов. Кто бы ни были эти узы, но за Дунаем они, несомненно, являлись в южнорусских степях. Никаких других городов, кроме русских, они найти не могли; никакой князь, кроме русского, их разогнать у своих городов не мог. И вот под 1080 годом мы находим в нашей летописи следующее: «Заратишася Торци Переяславстии на Русь, Всеволод же посла на не сына своего Володимера, Володимер же шед побив Тороки». Откуда же опять взялись эти кочевники, когда, по словам того же летописца, они погибли в 1061 году? Ясно, что они откуда-то вернулись. Мы можем найти ответ только в приведенном выше рассказе Атталиоты[93], но при этом придется признать тождество узов с торками. Полная картина этих событий действительно и получается лишь при соединении известий нашей летописи и истории Атталиоты. Сношения Византии с Русью позволили последнему упомянуть о событии 1080 года как заключительном в период самостоятельного существования племени узовторков.
Все приведенные нами факты с самого начала главы приводят к следующим выводам: 1) что кумане — кипчаки — половцы есть один и тот же народ; 2) что узы представляют из себя торков наших летописей и 3) европейские писатели знают в Европе три отдельных племени: печенегов, торков-узов и половцев. Эти выводы весьма для нас важны, ибо на них нам придется опереться.
Переходим теперь к известиям мусульманских писателей. До нас дошла география писателя XIV века Абульфеды. Он жил и писал в такое время, когда ни узов, ни куманов уже не существовало. Его географический трактат окончен в 1321 году. Сведения он черпал из богатой библиотеки, бывшей у него в Гамате. Абульфеда делает грубую хронологическую и географическую ошибку, описывая уже не существующее как действительный, современный ему факт[94], но это приносит громадную пользу нам. Очевидно, что различие, полагаемое Абульфедой для тюркских народов, признавалось и теми авторами, из которых он черпал. В этом географическом трактате кумане-кипчаки постоянно отличаются от узов. Абульфеда отдельно описывает границы этих народов. Так, кипчаков он помещает к северу от страны башкир, а относительно гузов говорит, что они «находятся между хазарами, страной карлоков и булгарами» (правильнее башкирами). Могущество кипчаков, по его словам, было уничтожено татарами. Мы знаем, что нашествие последних сломило силу половцев. Ничего подобного не говорит он об узах. В географии Эдризи[95] половцы постоянно называются куманами, а не узами, тогда как это название означает у него обитателей собственно Туркестана. Аль-Бекри также отличает страну Кипчак от Гузии. Из известий Ибн аль-Атира видно, что и для него гузы и кипчаки-половцы были двумя отдельными народами. Так, он говорит о службе половцев-кипчаков у грузинских царей и о тесной связи владетелей Азербайджана с гузами. Все приведенные писатели говорят нам о гузах в Азии. Припомним при этом известие Константина Багрянородного, что узы в IX веке жили за Уралом. Подробные сведения об этом племени мы находим у путешественника X века Ибн-Гаукаля[96], лично посетившего местности о которых он говорит. Он рассказывает, что гузы живут на песчаных равнинах к северу от Каспийского моря и Аральского озера…
Итак, прежде чем явиться в Европу, наши печенеги, торки и половцы кочевали в степях Средней Азии. Они родственники между собою. Так смотрит на них наша летопись… На чем же основывалось это мнение русских людей того времени? Очевидно, на сходстве наружности, обычаев и языка. Наши предки не могли не знать языка печенегов, торков и половцев благодаря тесным всесторонним сношениям с ними. Еще в 968 году, при осаде Киева печенегами, выискался один княжеский отрок, умевший говорить по-печенежски. Не забудем также, что у нас были потом целые колонии из этих племен. В таком же положении были и византийцы. На Балканском полуострове начиная со второй половины XI века мы также находим поселения печенегов и узовторков. Мы находим в Византии людей знающих и печенежский язык, как, например, послы, отправленные в 1123 году к печенегам императором Иоанном Комнином. Из рассказов Анны Комнины видно, что печенеги свободно объяснялись с половцами, что доказывает родственность их языка.
Одного происхождения их всех считают и мусульманские писатели. Мы указывали уже на известие Аль-Балхи и Аль-Масуди. Оба они считают печенегов тюрками. Точно такого же мнения Ибн аль-Варди[97], Эдризи и Абульфеда. О тюркизме гузов нам сообщают, как мы выше указывали, Аль-Масуди, Ибн-Гаукаль и Абульфеда. Куманов-кипчаков считают тюрками как Абульфеда, так и Ибн аль-Атир, Ибн-Яхья, затем монгольские историки — Рашид-Эддин[98] и Абульгази…
