Ольга Грейгъ - Русский царь Иосиф Сталин, или Да здравствует Грузия!

Доказательств в отношении руководителей других государств нет.

Некоторые считают, что Йост был служакой до мозга костей, а его фатальное отношение к службе объясняют карьеристскими убеждениями и страстным желанием получить генеральский чин. Это удобная версия для купленных экспертов.

Живя в течение всей войны в Подмосковье, Йост был посредником между ставкой Гитлера и коминтерновской разведкой. И когда, по мнению той или иной стороны, возникала потребность, Йост становился своеобразным послом по особым поручениям. Для командировки в Германию, ему выделяли советский самолет Пе-8, на киле которого с обеих сторон была изображена свастика, а на крыльях– кресты. Чтобы не вызывать подозрений у советских людей или зенитчиков ПВО, самолет, как правило, взлетал глубокой ночью. Он поднимался на недосягаемую для истребителей и зенитчиков противоборствующих сторон высоту и летел в пределы Третьего рейха, совершал посадку на секретном аэродроме гитлеровской ставки. После выполнения задания самолет возвращался в Подмосковье с тем расчетом, чтобы заходить на посадку в темное время суток. Причем, по понятным причинам, в зоне посадки не находились советские самолеты-истребители, хотя Пе-8 и был вооружен до зубов.

…Так что ничего нет странного в том, что многим экспертам, занимающимся историей нацистской Германии, судьба приближенного к верхушке правящей элиты Третьего рейха оберфюрера СС Хайнца Марии Карла Йоста оставалась неизвестной. Тайны, подобные этой, история открывает крайне редко… Особенно те, на которых словно заклятие, лежит сталинская тень.

История 10 «Армянин без коньяка, что лоза без земной влаги…»

1

В начале 70-х годов довелось мне прибыть на излечение в Центральный военный клинический госпиталь Министерства обороны. Стоял погожий летний день; прогуливаясь вдоль больничных корпусов, я остановился напротив здания, в котором, как поговаривали больные офицеры, лечились генералы и маршалы советских Вооруженных Сил. Очевидно я надеялся увидеть кого-нибудь из великих советских полководцев. Продолжая приглядываться, неожиданно услышал за спиной голос с явно выраженным кавказским акцентом. По всей видимости, обращались ко мне. «Что смотришь, молодой человек? Знакомых, что ли, ищешь в этом санбате?»

Оглянувшись, я увидел сидящего недалеко на скамейке пожилого человека в пижаме. Не узнать его мне, военнослужащему, было невозможно. Круглое лицо, лысая голова, жгучие черные зрачки глаз, горбатый нос, усы кавказца, – конечно, то был заместитель министра обороны СССР по тылу – начал ьниктыла Вооруженных Сил СССР, дважды Герой Советского Союза, Маршал Советского Союза Иван Христофорович Баграмян. Обаятельный человек, интереснейший рассказчик былей и небылиц, слава о котором уже долгие годы ходила из уст в уста всех жителей нашей страны.

«Меня, понимаешь, зовут Иван Христофорович, а тебя как?» Я представился, на что он сразу отреагировал: «О, да ты большой человек, уже капитан 3-го ранга. Слушай, ты-то большой человек, но ты такой молодой и уже лежишь в госпитале. Что случилось?» Я назвал диагноз. «Пустяки, дорогой, сто лет проживешь. Слушай, ты мне понравился. Подойди вот к тому окну и скажи, что я зову подполковника.» На мой зов вышел офицер, глянул в сторону маршала и, увидев, жест его руки, ответил: «Будет исполнено, Иван Христофорович».

Через несколько минут он принес две маленькие бутылочки армянского коньяка, хлеб и мелко нарезанные ломтики сыра и колбасы. Прославленный полководец тут же предложил: «Давай выпьем, только ты не говори моей жене, что я пил… Никакого в жизни нет порядка. Я армянин и не могу выпить. А что за офицер, и тем более маршал, который не пахнет дорогим одеколоном и самым изысканным коньяком? Это не только не маршал, это вообще не горец, не мужчина».

Темперамент, эмоциональность полководца Второй мировой войны привели меня в неописуемый восторг. Я слушал его разговоры о том о сем и не заметил как мы разделались с небольшими бутылочками коньяка. Маршал неожиданно поднялся, пожал мне руку и сказал: «Слушай, заходи ко мне. В любое время. В любое, какое посчитаешь нужным».

На следующий день я решился воспользоваться приглашением и посетить Ивана Христофоровича; через дежурного по телефону я вышел на связь с адъютантом, тот спустился ко мне и сказал, что маршалу нездоровится. Если быть откровенным, я расценил это как дипломатическое недомогание, наступающее, когда не желают видеть посетителя. Но… одернул я себя… с какой стати заслуженный военачальник будет жаждать встречи с почти незнакомым человеком? Конечно, мне льстило еще раз повидать знаменитого маршала, но коль не хотят видеть, то не стоит и напрашиваться. В принципе, это был лишь интерес к человеку, который был причастен к большим историческим событиям XX столетия.

Баграмян Иван Христофорович (р. 2.12.1897, г Елизаветполь), советский военный деятель. Маршал Сов. Союза (1955).

Дважды Герой Советского Союза (1944 и 1977).

Совсем еще молодым человеком, в 1915 году, Иван Христофорович Баграмян был призван на военную службу в русскую армию. Участвовал в гражданской войне, и особо в ней не отличился. Надо полагать, не проявил какой-либо безудержной жестокости в отношении «классовых врагов», которых вряд ли он считал таковыми. Ибо до этой войны он участвовал в Первой мировой, видел революционный взрыв, видел политическую возню, весь ужас и мучительный процесс разделения населения и участников Первой мировой войны на тех, кто стали на сторону нового режима, и тех, кто оказался в Белой армии… Иван Христофорович закончил курсы прапорщиков, служил в запасном Армянском полку, который практически не принимал никаких активных боевых действий против Красной армии, т. к. находился в отдаленности от ее великих кровавых дорог.

Лояльность способствовала его отправке в КУВНАС (Курсы усовершенствования высшего начальствующего армейского состава), где он учился с рядом известных людей, в частности, с будущими Маршалами Советского Союза Константином Константиновичем Рокоссовским, Андреем Ивановичем Еременко, Георгием Константиновичем Жуковым. В его домашнем архиве, как позже я узнал, сохранилась фотография слушателей, в числе которых и вышеперечисленные командиры Красной армии.

Затем – служба в войсках; в 1931 г. его вновь рекомендовали для учебы в Академии имени Фрунзе, которую он закончил в 1934 г.

А спустя два года Иван Христофорович по рекомендации командарма 1-го ранга Бориса Михайловича Шапошникова был зачислен в только что открытую (восстановленную) Военную академию Генерального штаба РККА. Помимо уникальных знаний, которые преподавали весьма умные ученые Иссерсон, Лапчинский, др. известные ученые того времени, у слушателей академии была не менее уникальная форма. Следует учесть, что по положению, в академию принимались командиры, у которых было воинское звание полковник. На их бриджах (галифе) предусматривалось ношение генеральских лампасов. А воротник на гимнастерке был изготовлении из черного бархата. Лампасы вскоре отменили и вместо них появился кант по виду (роду) войск. А вот воротник из бархата остался.

Кстати, эту форму одежды скопировали в германском вермахте. Полковники генерального штаба вермахта носили галифе, на которых были широкие генеральские красного цвета лампасы. Даже в известном кинофильме Николая Озерова «Освобождение» один из организаторов покушения на Гитлера полковник генштаба вермахта граф Штауфенберг был одет в галифе с генеральскими лампасами. У части наших советских офицеров это вызвало, мягко говоря, удивление от их… незнания, и тем более это делало честь авторам фильма, не потерявшим столь существенный нюанс.

Вскоре по окончании академии в 1938 году Иван Христофорович получил назначение в штаб Киевского Особого военного округа.

Прибыв к новому месту службы в Киев, он принял под свое начало оперативный отдел штаба округа. Летом 1940-го, как известно, в Европе произошли серьезные изменения в расстановке политических сил. Гитлеровский вермахт разгромил французскую армию и оккупировал Францию, Бельгию, Голландию, Люксембург. А Советский Союз отхватил существенный кусок Финляндии, присоединил к себе Бессарабию, Северную Буковину, Эстонию, Литву, Латвию.

Таким образом, на европейском театре возможных военных действий дислоцировались одна сверхмощная армия – советская и весьма сильная – германская.

Сложившуюся политическую обстановку и расклад вооруженных сил руководителям Советского государства необходимо было осмыслить, прежде чем принять определенное решение. В связи с этим в сентябре 1940 г. по распоряжению наркома обороны в Москве собрались командующие войсками округов, армий, начальники их штабов, здесь им было предложено тщательно подготовиться к будущему совещанию высшего командного состава, которое и состоялось в декабре. Естественно, такое значимое событие могло состояться только с санкции Сталина.