Абрам Рейтблат - От Бовы к Бальмонту и другие работы по исторической социологии русской литературы
Выделенный нами слой читательской публики был, в свою очередь, также дифференцирован (как «вертикально», по культурному кругозору и уровню доходов, так и «горизонтально» – по принадлежности к тому или иному региону, профессии и т.п.). Соответственно и каждый иллюстрированный журнал стремился ориентироваться на «своего» читателя, что находило выражение в содержании и цене журнала. Из еженедельников 1880-х гг. «Всемирная иллюстрация» (годовая подписка с пересылкой – 12 р.) и «Живописное обозрение» (8 р.) были рассчитаны на более состоятельных и подготовленных читателей (среднее чиновничество, богатое купечество), «Нива» (6 р.) – на мелкую буржуазию, провинциальную интеллигенцию. Сохранившийся за 1883—1885 гг. архив самого дешевого (4 р.) иллюстрированного журнала «Родина» показывает, что среди его подписчиков преобладали мелкие провинциальные чиновники, священники, военные в невысоких чинах, встречались также учителя и крестьяне256. Дочь купца из сибирского города Сургут восхищалась в конце 1880-х гг. «прелестными» романами в «Родине»257. Проникновение «Родины» в крестьянскую среду уже отмечалось исследователями258. Крестьянин из Рязанской губернии писал в начале 1890-х гг.: «Я получаю журнал-газету “Родина” уже четвертый год и нахожу, что это самый крестьянский журнал как по цене, так и по содержанию, и обилию материала»259. По свидетельству одного из крестьян, они предпочитали журнал «Родина» всем другим потому, что в нем «помещаются рассказы более подходящие к жизни и более понятные»260. Однако в целом иллюстрированные журналы читала лишь ничтожная часть крестьян, в Воронежской губернии, например, лишь по 0,1% крестьянского населения назвали себя читателями «Родины» и «Нивы»261.
Жесткой сословной прикрепленности журналов не было. Наблюдатель отмечал (в 1891 г.), что в большом торговом селе Рязанской губернии «журнал “Нива” более всех распространен, – его получают и господа (то есть дворяне и чиновники. – А. Р.), и купцы, и священники, и мещане (состоятельные)»262; крестьянин из Вятской губернии (начало 1890-х гг.) сообщал: «…духовенство выписывает журнал “Ниву”, полагаю, что на паях, потому что полученный номер “Нивы” передается от священника к дьякону, а потом к дьячкам <…> читают этот журнал преимущественно женщины духовного звания, потому что к “Ниве” есть приложение “парижских мод”, которое служит руководством для дам вообще сельской интеллигенции»263. «Нива», гораздо более «солидная» и «культурная», чем «Родина», также проникала в рабочую и крестьянскую среду, хотя и в меньших масштабах264.
В начале 1890-х гг. отмечалось, что «в деревне теперь нередко можно встретить у крестьян в избах расклеенные по стенам отдельные рисунки и даже целые листы с рисунками из “Нивы”, “Сына отечества”, “Всемирной иллюстрации”, “Шута”, “Будильника” и др., а также и картины – премии этих журналов»265.
В условиях жесткой конкуренции каждый иллюстрированный еженедельник либо вскоре переставал издаваться, либо «находил» свою прослойку в рамках обращающегося к этому типу изданий читательского слоя, в наибольшей степени отвечая ее духовным запросам. В результате они образовали систему, охватывающую «среднюю» читательскую публику в целом.
Редакторы и издатели иллюстрированных журналов (нередко эти функции совмещались в одном лице) понимали специфику аудитории своего издания. Этому способствовали подписные квитанции, на которых указывалось социальное положение подписчиков, и многочисленные письма читателей в редакцию, в которых оценивалось содержание журнала и высказывались пожелания на будущее. Например, А.А. Каспари, который в 1886 г. приобрел «Родину» и за пять лет увеличил число ее подписчиков с 200 человек до 40 тыс., совершенно сознательно ориентировался на читателей, еще только начинавших приобщаться к чтению журналов. По свидетельству мемуариста, зафиксировавшего и несовершенное владение Каспари русским языком, он говорил следующее: «Есть разный русский публикум. Есть русский публикум для “Нивы” – это первый класс, второй и даже, положим, третий среднего учебного заведения; есть публикум четвертого и прочих классов включительно до седьмого – и она читает “Отечественные записки”, “Русское богатство”, “Вестник Европы”. Такой русский публикум, который можно было бы назвать нуждающимся в университете, еще нет, еще русский публикум до университета не доросла. Ну, конечно, если бы я даже мог издавать такой университет, я бы этого не сделал по той причине, что я – коммерческий человек. Нельзя издавать журнал для горстки людей. Но я вспомнил, что в России нет также приготовительного журнала, из которого русский публикум мог бы переходить в “Ниву”, в “Русское богатство” и в другие среднеучебные журналы. И вот я тогда сделал “Родину”. Самый неграмотный русский публикум хлынул ко мне, и я стал давать ей лубочные картинки, хорошо понимая, поверьте мне, что художественно исполненные ксилографии и фототипии еще приготовительный читатель не понимает. И я выбирал иногда плохие и малограмотные повести в самых старинных манерах и с мещанскими вкусами и законной моралью, чтобы не отпугивать неразвитой публикум, которая обижается, когда она видит или читает что-нибудь мало понятное ей, недоступное, новое и умное»266.
В качестве редакторов иллюстрированных журналов нередко выступали популярные у массовой аудитории писатели, представители «среднего» слоя литературы (А.К. Шеллер-Михайлов, B.П. Клюшников, А.А. Тихонов, К.С. Баранцевич). Как их, так и издателей этих журналов (А.Ф. Маркса, А.А. Каспари, C.Е. Добродеева, В.П. Турбу, Г.Д. Гоппе), несмотря на различия в жизненном опыте, мировоззрении, знании литературы, объединяло понимание специфических интересов и потребностей читателей подобных изданий и признание их законности. Все названные журналы отличает подход к читателю как к равноправному партнеру, удовлетворять запросы которого редакция считает первым своим долгом. Только подобная установка (а не открыто дидактическая, как у ряда издателей «книг для народа») позволяла этим журналам успешно решать (в ряде случаев) просветительские задачи.
Уровень общей культуры и читательской подготовки представителей «промежуточного» читательского слоя обусловил характер адресованной им издательской продукции. Это был главным образом тонкий иллюстрированный еженедельник универсального характера. В отличие от толстых журналов, содержащих только печатный текст, иллюстрированные журналы сочетали текст с изображением. Понятность и легкая доступность обеспечивалась тем, что изображение было равноправным (наряду с печатным текстом) их компонентом. Изображения в низовой среде (иконы, лубочные картинки и т.д.) к тому времени были широко распространены, а печатное слово являлось сравнительно недавним нововведением. Именно поэтому понадобилась такая гибридная форма как иллюстрированный журнал, строившийся на сочетании изображения и текста. Характерно, что кроме иллюстраций к литературным произведениям (в этом случае первичным элементом является текст) постоянным жанром иллюстрированного журнала были достигавшие значительного объема пояснения к рисункам (в которых первичным элементом выступало изображение). Иллюстрации, обладавшие большей наглядностью и привычностью, облегчали людям, лишь недавно приобщившимся к чтению, понимание прочитанного. Причем, в отличие от изданий для наименее подготовленных читателей, также содержащих изобразительный компонент (лубочная картинка и лубочная книга с картинкой на обложке), издания для «промежуточного» читательского слоя были, как правило, периодическими и, следовательно, подписными.
Особое внимание в иллюстрированных журналах уделялось оперативности отражения новостей (обычно подобные журналы выходили еженедельно, что особенно стало цениться с усилением ориентации читателей на актуальность и злободневность), формированию (а потом и удовлетворению) привычки к регулярному чтению способствовала также периодичность выхода журнала. Отметим, что, поскольку в журнале обычно печатался роман с продолжением, читатель с нетерпением ждал очередного номера.
Наряду с понятностью и дешевизной преимуществом иллюстрированного журнала являлась его универсальность. По справедливому мнению Е.А. Динерштейна, «успех “Нивы” слагался из умелого сочетания разнохарактерного и разнотемного материала, который в своей совокупности должен был составить круг семейного чтения. Поэтому все <…> отделы были как бы равнозначны и формировались в расчете на целостное восприятие»267.
Иллюстрированный журнал стремился к полному охвату всей сферы чтения подписчика и членов его семьи, моделируя своим содержанием весь мир их духовных интересов и потребностей. Здесь можно было встретить изображение и описание явлений современной внутренней и внешней политики, науки, культуры и искусства; «замечательных местностей» и исторических событий; известных людей; картин и скульптур; далеких стран и народов. Важнейшим компонентом журнала были литературные произведения – романы, повести, рассказы, очерки и стихи (приведем характерное письмо подписчика в редакцию: «Желательно многим, чтобы в “Родине” побольше помещалось беллетристических произведений, хотя переводных, потому что у нас в провинции <…> очень охочи до романов»268).
