Эварт Окшотт - Рыцарь и его доспехи. Латное облачение и вооружение
Это было малокалиберное оружие; несколько таких примитивных пушек французы применили в обороне Камбрэ в 1339 году. Покупали их на вес, и в счете указана цена пошедшего на изготовление пушки железа в фунтах. В среднем такая пушечка весила не больше двадцати пяти фунтов.
К тому же году относится самое раннее упоминание об одном типе орудия, единственном, какой применяли в то время. Это было настоящее гнездо, состоящее из маленьких пушек, набора трубок или бочонков, которые тесно прилегали друг к другу, а запальное отверстие было устроено так, что, когда в нем поджигали порох, все трубки выстреливали вместе. Эти пушки называли рибальдами, а перевозили их на колесных повозках, снабженных щитом для стрелка, поэтому все сооружение нередко называли «телегой войны». Рибальда считалась эффективной только против живой силы, так как ядра были слишком малы и легки для разрушения стен. Для того чтобы зарядить рибальду, требовалось чудовищно долгое время — так как сначала каждую трубку надо было прочистить, потом зарядить порохом и ядром, забить пыж, утрамбовать и только после этого стрелять.
Вскоре рибальда уступила место более эффективной пушке. Кроме документальных данных, которые весьма противоречивы, есть убедительные свидетельства в пользу того, что англичане применили артиллерию в битве при Креси в 1346 году; на том месте, где во время битвы находились генуэзские арбалетчики, застигнутые английскими лучниками и их «тремя пушками», было найдено маленькое железное ядро. Калибр тех пушек составлял всего три дюйма, что соответствует размеру ядер, которые начали использовать при осадах начиная с сороковых годов XIV века. За период с 1800 по 1850 год приблизительно в той же части бывшего поля битвы были найдены еще четыре похожих ядра — два железных и два каменных.
После 1346 года пушки получают еще большее распространение, кроме того, они становятся больше. Их начинают отливать из латуни или меди, а не из железа; в 1353 году Эдуард III получил четыре новые медные пушки, отлитые лондонским литейщиком Вильямом из Олдгейта. Пока это были еще маленькие пушки, и стоили они всего тринадцать шиллингов четыре пенса за штуку, но надо вспомнить, что в XIV веке деньги были намного дороже, чем сейчас. По современным меркам мы могли бы сказать, что изготовление одной пушки стоило около 1000 долларов; правда, с другой стороны, стоит подумать, сколько стоит сейчас изготовление одной пушки. С тысячей долларов здесь далеко не уедешь…
К концу XIV века размер пушки стал больше, и командиры поняли, что это превосходное средство для разрушения стен вражеских крепостей. Но при отливке больших пушек в стенках их стволов неизбежно образовывались трещины и раковины, поэтому для производства пушек изобрели другой способ. Вокруг деревянного стержня, соответствующего по диаметру калибру орудия, укладывали — край к краю — раскаленные добела полосы железа, которые склепывали между собой ударами кузнечного молота. Пушки в то время ковали, а не отливали из чугуна. Для усиления ствола на него наваривали кольца или обручи (рис. 116). Но даже при соблюдении всех этих мер предосторожности нередко случались прискорбные несчастья — при выстреле пушки разрывались. Самый известный из таких взрывов убил Якова II, короля Шотландии, в 1460 году. Когда его армия осаждала замок Роксбург, он наблюдал за стрельбой большой пушки, отлитой во Фландрии и названной «Лев». Обручи оказались недостаточно прочными, и во время выстрела пушку разнесло в клочья. Один из кусков ствола ударил короля в грудь, отчего он скончался на месте. Другие осколки ранили графа Ангуса и нескольких канониров.
По мере развития металлургии и улучшения техники литья пушки, укрепленные обручами, постепенно снимались с вооружения, пока, наконец, в конце XV века их окончательно не вытеснили длинноствольные литые бронзовые пушки. Но независимо от того, сваривали пушки или отливали, за период с 1370 по 1380 год они стали больше и могли уже довольно далеко бросать все более тяжелые ядра. Ранние пушки малого калибра стреляли маленькими ядрами, и их отливка обходилась недорого, но с появлением в восьмидесятых годах XIV века больших пушек все стало обстоять по-иному. Медные или свинцовые ядра стали очень дороги, и даже железные ядра нельзя было назвать дешевыми. Поэтому ядра делали из камня. Когда будете осматривать средневековые европейские замки, обратите внимание на такие, иногда сложенные грудами, каменные ядра. В трагедии Шекспира «Король Генрих Пятый» есть упоминание о таком использовании камней, когда король дает ответ французскому послу, который передал королю издевательский дар дофина — теннисные мячи: «И скажите любезному принцу, что это его издевательство/ Превратило мячи в каменные ядра…»
Такие ядра часто весили двести, а то и триста фунтов. Такие ядра начали появляться в реестрах английского Арсенала в период между 1382 и 1388 годами, когда хранитель Арсенала покупал четыре большие медные пушки, «изготовленные и заказанные для стрельбы круглыми камнями», у литейщика Вильяма Вудварда. В тот же период он нанимал рабочих для обтесывания каменных ядер для пушек и платил им по шесть пенсов в день — жалованье конного лучника. К 1399 году заработная плата каменотесов, изготовлявших ядра, составляла уже один шиллинг в день — жалованье конного латника. Таким образом, эти рабочие считались весьма квалифицированными, а их работа очень важной.
Несмотря на постоянное увеличение эффективности и размеров пушек, только к середине XV века артиллерия стала самостоятельным родом войск. Есть всего несколько отдельных случаев того, как брали города с помощью артиллерии, — хороший пример в этом отношении взятие Генрихом V Арфлера в 1414 году, но только позже наступательная мощь пушек превзошла казавшуюся незыблемой оборонительную мощь городских и крепостных стен.
Наибольших успехов европейская артиллерия добилась во Франции. Карл VII для того, чтобы с помощью пушек изгнать из Франции англичан, нанял двух талантливых братьев — Жана и Гаспара Бюро. Кажется, что французы действительно делали лучшие пушки, чем кто-либо до них, так как начали с большой легкостью брать занятые англичанами города и замки. При осаде Аркура в 1449 году «первый же выстрел насквозь пробил вал наружной стены, это была хорошая работа и равная по силе тем, кто удерживал крепость». Когда французы в 1449–1450 годах отвоевывали Нормандию, они в течение года и четырех дней взяли шестьдесят крепостей. В некоторых местах защитники не ждали, когда противник разнесет крепость на куски; как только они видели, что на позициях устанавливают большие пушки, то спешили сдаться, ибо понимали, что сопротивление безнадежно.
Иногда пушки использовали и на поле боя в начале XV века. Но эффективными они оказывались лишь в очень редких случаях, из-за того что трудно было перемещать их с одной позиции на другую. Если противник внезапно менял диспозицию и отказывался принимать бой в данном месте после того, как пушку тщательно вкапывали в землю, устанавливая на позиции, то она, чаще всего, оказывалась бесполезной.
На ход многих сражений несомненное влияние оказало изобретение маленьких, так сказать, портативных пушек — а это сразу сказалось и на военной эффективности рыцарства. В конце XIV века вновь возродилась идея рибальды, но на этот раз изобретателям пришло в голову, что огонь многих стволов будет намного эффективнее, если их не связывать вместе, а разделить и раздать по одному солдатам. Таким образом, маленькие пушки стали крепить к древку копья. Их приходилось долго заряжать, прицел был неточный, толка от них было мало, но зато военное дело сделало первый шаг на долгом пути, приведшем к современной винтовке. Из этой первой ручной пушки стреляли, просунув древко под рукой и уперев его конец в землю. Выстрел производили, поджигая порох «спичкой», куском тлевшего шнура, пропитанного раствором селитры и серы.
Эти пушки стреляли только по навесной траектории, прицелиться из такого орудия было практически невозможно, и поэтому вскоре появились куда более эффективные орудия. Ствол стали крепить к короткому древку, очень напоминающему ружейный приклад (рис. 117). Это древко можно было упирать в грудь или в плечо, кроме того, из такого оружия можно уже было и целиться. Не то чтобы прицел был точен (даже на близком расстоянии), но если из этих ружей одновременно выстреливало много солдат, то они таким залпом наносили противнику значительный урон. Оружие это не снискало популярности как у старых феодальных рыцарей, так и у профессиональных наемников, «вольных рот» и «кондотты». В Италии эти профессиональные кондотьеры вообще разработали такую тактику, что военные действия на какое-то время стали практически бескровными. Это были битвы с блеском доспехов, пестрым колыханием знамен и штандартов и лязгом и скрежетом стали, то были огромные красочные турниры. Соперники были защищены броней от опасных ран, а солдаты, против которых сегодня воевали, завтра по воле судьбы могли стать и товарищами по оружию. Не было никакого повода к настоящей вражде. Для таких начальников-кондотьеров, как Франческо Сфорца, или Карманьола, или Бартоломео Коллеони, солдаты были невосполнимым капиталом, и они не могли рисковать ими, поэтому многие битвы того времени заканчивались, не начавшись. Сначала имело место проведение разнообразных перемещений и маневров, потом обе стороны сходились и осматривали позиции. Если какой-то из полководцев решал, что его обошли и он занимает невыгодную позицию, то он просто разворачивал армию и освобождал поле без боя.
