Ефим Грекулов - Православная церковь — враг просвещения
Переделка Загоскиным повести не удовлетворила, однако, московского митрополита Филарета, бывшего по поручению синода главным цензором повести. Филарет нашёл в произведении «смешение» церковных и светских предметов, от которого, по его словам, мог произойти «соблазн». Автору вновь пришлось перерабатывать свою повесть, и она увидела свет лишь много лет спустя после написания, да и то в искажённом виде56.
Такая же судьба постигла и другие произведения Загоскина. Жалуясь на «благочестивую цензуру», он писал: «В нескольких местах вымарано стихов по десяти сряду, а за что? Хоть убейте, — не понимаю… я не имею права обвинить публично, что мою комедию изуродовали»57.
Была запрещена также переведённая В. Жуковским баллада «Замок Смольгольм» Вальтера Скотта «за отсутствие в ней, — по словам духовного цензора, — всякой нравственности и оскорбление монашества». Оскорбительным для церкви было признано и первоначальное название баллады «Иванов вечер», так как в этот день, по разъяснению цензора, бывает пост, а в балладе говорится «о соблазнительных делах перед праздником». Жуковский назвал отзыв церковников на свою балладу «грозно-несправедливым», но ему пришлось подчиниться — внести в балладу ряд изменений и дать ей другое название, только после этого произведение напечатали58.
В 50-х годах XIX в. известный издатель Смирдин пытался издать сочинения Антиоха Кантемира, но духовное ведомство нашло в них «сарказм на духовенство, монашество и высший иерархический сан», и сочинения Кантемира были запрещены59.
В 1886 г. внимание духовного ведомства привлёк рассказ В. Гаршина «Сказание о гордом Аггее», который, по отзыву духовных цензоров, «наносил ущерб значению царской власти и церковной иерархии». По требованию синода запретили и рассказ Гаршина60.
За литературной деятельностью следил сам Победоносцев. По его указанию сочинения гениального писателя Л. H. Толстого подвергались арестам и запрещались. В работе Толстого «В чем моя вера» духовное ведомство нашло «мысли, явно противные учению и духу христианства», и она была запрещена. По требованию Победоносцева такая же участь постигла книгу Л. H. Толстого «О жизни». В 1901 г. за «неуважительные отзывы о православной церкви и превратные суждения о христианстве и основных государственных законах» был запрещён роман Л. H. Толстого «Воскресение»61.
Духовное ведомство преследовало и другого великого русского писателя — M. Горького. Оно обвиняло Горького в том, что его идеи «имеют гибельное значение для народа», что он хочет «возродить своих героев, помимо Христа, помимо евангелия», что у него в центре человеческого существования — тело, а не дух, что его сочинения вредны для церкви и духовенства. Церковники во главе с известным черносотенцем протоиереем Восторговым настаивали на изъятии и уничтожении «Исповеди» Горького, как «подрывающей религиозные устои общества»62.
7
Духовное ведомство враждебно относилось и к иностранной художественной литературе, видя в ней источник распространения идей, опасных для самодержавия, религии и православной церкви. Представители духовенства входили в состав цензуры иностранной и следили за тем, что проникало в Россию из - за границы, особенно из Франции, что переводилось на русский язык.
В одном из номеров сатирического журнала «Искра» была помещена карикатура на русских переводчиков Генриха Гейне. Великий немецкий поэт был изображён с костылём вместо ноги. Самодержавие и церковь считали Гейне опасным писателем за его революционный патриотизм, ненависть к немецкой реакции, насмешки над христианством и религией.
Произведения Г. Гейне получали самые отрицательные отзывы. «Книга песен» была найдена «безбожной», в ней обнаружили «предосудительные места», «подрывающие благочестие и чувство повиновения»; в «Романцеро» и «Новых стихотворениях» цензоры усмотрели «самое дерзкое богохульство и революционные мысли», а в книге «Боги в изгнании» — «весьма тонкую иронию на христианство». Все эти произведения были запрещены.
При издании произведений Гейне на русском языке исключались целые главы, чтобы сгладить противоцерковную направленность произведений поэта. Даже в последнем дореволюционном издании полного собрания сочинений Гейне, вышедшем в 1904 г., цензоры сняли главу «О государственной религии», а также места, направленные против церкви и религии63. Только в советском издании произведения великого немецкого писателя впервые были опубликованы полностью, без искажений.
«Крайне вредными» признали и произведения выдающегося французского писателя Гюстава Флобера: «Искушение пустынника» и «Сказ о Юлиане милостивом», вышедшие в русском издании в 1879-1892 гг. По решению комитета министров произведения Флобера за «глумление над христианством и христианской церковью» были сожжены.
Такая же судьба постигла произведения одного из крупнейших писателей Франции Анатоля Франса. В своих произведениях А. Франс разоблачал французскую аристократию и военщину, христианскую церковь. Писатель, приветствуя революцию 1905 года в России, критиковал русское самодержавие за преступный расстрел демонстрации 9 января 1905 года.
Книга А. Франса «Харчевня королевы Гусиные лапки», запрещённая в 1893 г., в 1906 г. вновь была запрещена. Автора обвинили в том, что он «подвергает сомнениям святость реликвий». Другое произведение А. Франса «На белом камне» было уничтожено в 1913 г. за «кощунственные и богохульные мысли», а против издателя — возбуждено судебное дело за «богохульство» и за «поношение обрядов христианской церкви».
По приговору московского окружного суда в 1908 г. уничтожили одно из лучших произведений А. Франса «Остров пингвинов». «Через все произведение, — писал цензор, — красной нитью проходит почти кощунственное глумление над христианством и специально над таинством крещения и причастия и над поклонением св. мощам». За «кощунство» и «богохульство» в 1914 г. уничтожили роман А. Франса «Восстание ангелов»64.
В России подвергались гонениям и произведения выдающегося французского писателя Эмиля Золя. В 1894 г. были запрещены его романы «Лурд» и «Париж» за «подрыв веры в чудеса». Роман Золя «Истина» вызвал особенное недовольство духовного ведомства. «Тенденции этого романа, — писал его представитель, — хотя и направлены против католической церкви — религии, духовенства и его значения в школьном образовании народа, — могут оказать существенно вредное влияние в России, ввиду наблюдаемого… и у нас антагонизма между светской и церковной школой»65. Роман «Истина» разделил судьбу других произведений Э. Золя.
Также преследовались произведения выдающегося французского писателя-революционера Анри Барбюса, в книгах которого духовное ведомство находило идеи, подрывавшие учение церкви о зависимости судьбы человека от божественной силы.
За период с 1871 по 1899 г. иностранной цензурой было запрещено свыше 10 тыс. книг иностранных авторов, в частности потому, что в них усматривались проповедь атеизма, отрицание «божественности» Христа, «разрушение основ христианской религии».
Каталог запрещённых книг с 1871 по 1897 г. насчитывал 1147 страниц убористой печати.
Далеко не все книги, прошедшие «очистительный огонь» иностранной цензуры, появлялись в библиотеках. Существовали, как мы видели, особые правила, не допускавшие в библиотеки многие произведения иностранных писателей по тем же мотивам — за подрыв ими «нравственности» и религии.
8
Православная церковь не признавала за театром воспитательного значения и считала зрелищные мероприятия с «канонической и нравственной» стороны ненужными и вредными. При этом духовное ведомство ссылалось на «отцов церкви». Иоанн Златоуст называл театр «храмом злых духов» и угрожал христианам, посещавшим зрелища, отлучением от церкви. Таких же взглядов придерживалось духовенство и в XIX в. Церковники в своих выступлениях доказывали, что театр оказывает вредное, даже растлевающее влияние на народ. «Литература, зрелища, вино губительно действуют на общество», — говорил московский митрополит Филарет. Он считал, что театральные зрелища отвлекают народ от посещения церкви, от слушания церковных проповедей. «Правительство православное будет ли свободно от ответственности за сие перед богом, — писал Филарет, настаивая на запрещении или хотя бы ограничении театральных зрелищ, — не лучше ли предупредить возникающее зло»66.
Епископ Феофан говорил, что «опиум и театр одно и то же», что «театр — вещь вовсе не христианская» и что театральные зрелища отвлекают народ от церкви, могут вызвать недовольство своим положением. «Для простого народа, — писал он, — вовсе не следует желать развития утончённых чувств, так как развитие этих сторон деятельности усилило бы недовольство простой и бедной действительностью, содействовало его нравственному развращению… Народу нужен не театр, а храм божий»67.
