Олег Творогов - Древняя Русь. События и люди
1470 — Часть новгородцев, возглавляемая вдовой посадника Исаака Марфой Борецкой и ее сыном, посадником Дмитрием, стала призывать к отказу от связей с Москвой. По словам летописца, они заявляли: «Не хотим за великого князя московского, и вотчиной зваться его не хотим! Вольные мы все люди — Великий Новгород, и московский князь великий многие обиды и неправды над нами чинит. А хотим за короля польского и великого князя литовского Казимира!».[144] На вече шли яростные споры представителей московской и литовской партий, доходившие до рукопашных схваток. Сторонники москвичей убеждали, что переход под владычество Литвы приведет к переходу в католичество. Так утверждает летопись. Однако летописный рассказ о событиях тенденциозен: новгородская оппозиция стремилась не столько к переходу под власть Литвы, сколько добивалась права избирать себе князей. Ее вполне устраивала, например, кандидатура Михаила Олельковича, бывшего киевского князя. Он считался вассалом Казимира, но был православным. Однако разрыв Новгородом договора с Москвой был воспринят в столице как вызов, и Иван стал готовить полки к походу на строптивых новгородцев.
1471 — В июне московское войско, во главе которого находились сам Иван, а также его братья — Андрей Большой, Юрий и Борис — и верейский князь Михаил Андреевич, двинулось к Новгороду. В состав рати входили и татарские отряды. Воеводам было приказано «жечь, и пленить, и в полон вести, и казнить без милости жителей за их неповиновение великому князю». Была взята и сожжена Руса, затем разбита новгородская рать возле озера Ильмень, причем с захваченными пленными расправлялись крайне жестоко — им велели отрезать друг другу носы, губы и уши, после чего отпускали обратно в Новгород.
Решительная битва произошла на реке Шелони. Хотя численный перевес, как утверждает летописец, был на стороне новгородцев, москвичи без труда добились победы. Дело в том, что против профессиональных ратников выступило, по существу, ополчение: новгородские посадники и тысяцкие повели в бой ремесленников — «мастеров всяких», плотников и гончаров, которые отродясь не сидели на боевом коне. По свидетельству летописца, новгородцев погибло 12 тысяч, 2 тысячи попали в плен, в числе их — посадники и бояре. Московская летописная повесть о походе на Новгород содержит драматические подробности о том, как воины разбитого новгородского ополчения блуждали по лесам, тонули в болотах, попадали в руки московских ратников. «И не было на них такого нашествия с тех пор, как и земля их стоит», — констатирует летописец.
Великий князь прибыл в Русу. Были казнены «отсечением головы» посадники Дмитрий Исакович Борецкий и Василий Селезнев, а также другие предводители «литовской» партии; часть бояр была выслана в Москву и брошена в темницы, однако «мелких людей» великий князь «велел отпущати к Новугороду». Мирный договор с Москвой, подписанный в селении Коростыни, не только существенно урезал самостоятельность Новгорода, но фактически знаменовал включение его в состав Русского государства. Кроме того, новгородцы были вынуждены выплатить пятнадцать с половиной тысяч серебром.[145]
В июле ордынский хан Ахмат «приде с многими силами под град Олексин» (Алексин, город на правом берегу Оки). Город татары сожгли, так как «в нем людей мало было, ни пристроя городного (укреплений. — О. Т.) не было, ни пушек, ни пищалей, ни самострелов, но еднако под ним много татар избиша». Ордынцам удалось даже переправиться через Оку «в безлюдном месте», но вскоре сюда подошли полки московских воевод и брата великого князя — Юрия. Татары поспешили отступить за Оку, а затем, глядя на «многыя полкы великого князя, аки море колеблющися, доспехи же на них бяху чисты велми, яко сребро блистающи, и вооружени зело», почли за благо возвратиться восвояси.
1472 — Первая жена Ивана III умерла, и великий князь женится на Зое Палеолог, племяннице последнего византийского императора Константина Палеолога, дочери Фомы — деспота Морей, остатка Византийской империи на полуострове Пелопоннес. После завоевания Морей в 1460 г. турками Зоя жила и воспитывалась в Риме. В браке Зои и Ивана III был заинтересован Рим, рассчитывавший на помощь Русского государства в борьбе против турок. Иван III в свою очередь рассматривал этот брак как престижный: удельные князья все более теряли свой авторитет, превращались в подданных великого князя, и брак с представительницами княжеских или боярских родов казался ему нежелательным. Переговоры с римским папой вел посланный Иваном Джьян Баттиста делла Вольпе, находившийся на русской службе (на Руси его называли Иван Фрязин). Русские послы были торжественно приняты папой Сикстом IV. Зоя в сопровождении брата Дмитрия, Юрия Траханиота и папского легата Бонумбре отправилась к будущему супругу. Путь ее пролегал через Сиену, Флоренцию, Болонью, Аугсбург, Нюрнберг, Любек, далее морем до Ревеля (ныне Таллинн). Русскую границу невеста великого князя пересекла у Псковского озера, где ее торжественно встретило духовенство. В Пскове Зоя посетила Троицкий собор, продемонстрировав неожиданно для сопровождавшего ее папского легата приверженность к православию. 12 ноября состоялось венчание, Зоя получила имя Софии. В браке с Иваном III она состояла до своей смерти в 1503 г.
1475 — В самом конце года Иван III приехал в Новгород, где пробыл более двух месяцев. Он участвует в пирах, которые даются в его честь, сам устраивает пиры, но одновременно принимает большое количество жалоб и жалобщиков, правит суд, казнит и обрекает на заключение. Исследователи полагают, что причинами этой поездки в Новгород были, с одной стороны, стремление завоевать популярность у горожан, привлечь их на свою сторону, отторгнув от пролитовской боярской оппозиции, с другой — под видом судебного правосудия расправиться с оппозиционным по отношению к Москве боярством.
В марте того же года русский посланник Семен Толбузин привез из Италии Аристотеля Фьораванти — «мастера», который «ставит церкви и полаты ... такоже и пушечник той нарочит (опытный. — О. Т.), лити их и бити ими, и колоколы и иное все лити хитр велми». Итальянскими мастерами (Аристотелем, Алевизом Фрязиным Миланцем, Алевизом Фрязиным Новым, Солари) были возведены кремлевские стены, Успенский и Архангельский соборы, Грановитая палата, колокольня Ивана Великого.
1477 — Волнения в Новгороде продолжаются. «Черные люди» разочаровываются в Иване III, боярская оппозиция вновь завязывает связи с Литвой. В сентябре 1477 г. под предлогом наказания Новгорода за нарушение «крестного целования» Иван вновь собирает войско для похода на город. Из Москвы огромное войско выступает в октябре. 23 ноября, когда Иван III по пути к Новгороду прибыл в погост Сытино, к нему явились архиепископ Новгородский Феофил, посадники, бояре, представители горожан. Начались переговоры.
В ходе их позиция Ивана III становилась все более непреклонной. 10 января 1478 г. архиепископ и новгородские послы принимают условия великого князя, и Феофил подписывает крестоцеловальную запись. Речь шла о полной ликвидации независимости Новгорода: «...вечевому колоколу в отчине нашей (так Иван называет теперь Новгород. — О. Т.) в Новгороде не быть, посаднику не быть, а государство нам свое держать ... и великим князем быть в своей отчине, волостям быть, селам быть, как у нас в Низовской земле».[146] Иными словами, по государственному устройству и порядкам Новгород приравнивался к любой другой области Московского государства.
1480 — В феврале против Ивана III выступили его братья Андрей Большой и Борис. Они требовали новых приращений к своим уделам и права на «отъезд», т. е. на отказ служить не угодному им сюзерену. Братья отправились к Ржеву, одновременно направив послов к польскому королю Казимиру IV. В марте и в конце апреля послы Ивана III дважды пытались усмирить мятежных братьев: до великого князя дошли вести о том, что хан Большой Орды Ахмат также завязал отношения с Казимиром, побуждая того к совместному походу на Русь. Что же касается предложений князей Андрея и Бориса о союзе, то Казимир ограничился лишь тем, что разрешил им отправить семьи в Витебск. Осенью Борис и Андрей примирились с Иваном.
Поздней весной Ахмат двинулся на Русь с огромным (более чем стотысячным) войском. Причинами его похода явились прекращение (с 1472 г.) выплаты «выхода» (дани) Орде и желание получить реальное подтверждение прежней зависимости Руси от Орды. Не случайно отказ Ивана III приехать к хану рассматривался им как демонстративный вызов. Уже в июне силы ордынцев достигли правого берега Оки, тогда как основная часть еще до сентября кочевала в верховьях Дона. 23 июля Иван III выступил к Оке и расположился в Коломне. В августе и сентябре происходили стычки с ордынцами, прощупывавшими русскую оборону на бродах. 30 сентября Иван уехал в Москву, где пробыл до 3 октября: он готовил столицу к возможной осаде, советовался с приближенными, среди которых были как сторонники решительной борьбы с Ахматом (он тем временем двигался со своими полками на запад, к Воротынску), так и противники (бояре Иван Васильевич Ощера, Григорий Андреевич Мамон), призывавшие к примирению с ханом. Приезд Ивана III в Москву (а особенно одновременный отъезд Софьи Палеолог в Белоозеро) произвели на москвичей тяжкое впечатление: Ивана III открыто упрекали в трусости. 11 октября Иван прибыл в Кременец, где находилась основная ставка войска, возглавлявшегося его сыном Иваном Молодым. Настроения той части русского общества, которая требовала от колебавшегося Ивана III решительных действий, отразило послание ростовского архиепископа, духовника великого князя Вассиана Рыло, отправленное на Угру. Видимо, зная, что Иван III ведет переговоры с Ахматом, и страшась возможных уступок великого князя, Вассиан пишет: «А еще дошло до нас, что прежние смутьяны не перестают шептать в ухо твое слова обманные и советуют тебе не противиться супостатам, но отступить и предать на расхищение словесное стадо Христовых овец»; он резко упрекает нерешительного Ивана: «...а ты перед ним (ханом. — О. Т.) смиряешься, и молишь о мире, и послал к нему послов». Вассиан напоминает о мужестве прадеда Ивана — Дмитрия Донского, который за свой подвиг «и доныне похваляем и славим не только людьми, но и Богом», призывает откинуть всяческие сомнения и последовать примеру Дмитрия. Бог «поможет тебе и покорит врагов под ноги твои», — убеждает Ивана III Вассиан.[147] Возможно, сомнения и далее одолевали Ивана, так как не ясны причины отхода основных русских сил к Боровску, но тем не менее русская рать осталась подле Угры, прикрывая собой Русскую землю, и выстояла в этом противостоянии.
