Иван Кривушин - Сто дней во власти безумия. Руандийский геноцид 1994 г.
Убийства в городе продолжались до 21:00. Вечером Нсенгийюмва похвалил интерахамве за их работу и предложил разойтись по домам. Но только на ночь.
День 7 апреля стал также началом массового кровопролития и в других районах префектуры Гисеньи. С раннего утра толпы тутси устремились к церковному комплексу Ньюндо. Традиционно церкви и монастыри в Руанде гарантировали неприкосновенность людям, оказавшимся объектом нападений. Так было и во время этнических чисток в 1991 и 1993 гг., когда гонимые обретали в их стенах убежище и надежду на спасение. Но в 1994 г. религиозные учреждения утратили свой статус легального безопасного пространства и превратились в гигантские ловушки для жертв.
Одной из первых таких ловушек в истории геноцида оказались католический церковный комплекс (собор, резиденция епископа, сиротский приют) и семинария на холме Ньюндо в коммуне Канама в 12 км к востоку от города Гисеньи. 7 апреля там укрылось не менее 800 беженцев, большинство из них тутси: основная масса – в церкви (600–700 человек), остальные (80–100 человек) – в семинарии. Кроме того, там находилось большинство священнослужителей диоцеза, которые съехались на ежегодную встречу со своим епископом Венцесласом Калибуши[440].
Первым объектом нападения стала семинария, расположенная в нижней части холма, где проходила встреча клира и где разместилось несколько священнослужителей. Около пяти часов пополудни 7 апреля в нее ворвалась толпа из приблизительно 200 вооруженных традиционным оружием интерахмве. Увидев священника тутси Адриена Нзанану, вышедшего из комнаты в коридор, они закричали: «Убейте это животное! Убейте этого таракана!» – и зарубили его, а затем с криками «Убейте их и уходите!» убили еще нескольких прихожан и покинули здание. После их ухода жандармы убедили женщин и детей перейти в часовню при семинарии, пообещав, что обеспечат их безопасность. Однако по окончании обедни интерахамве вломились в часовню и устроили там страшную бойню. Школьный учитель Исайя Сагахуту, спрятавшийся на чердаке, слышал крики и стоны детей; его жена была ранена, а четверо детей убиты. Всего в тот день погибло 50–60 человек, в том числе двое священнослужителей. Ночью жандармы перевели оставшихся в живых беженцев и всех духовных лиц в церковный комплекс Ньюндо, расположенный выше на холме, снова пообещав им безопасность. На следующий день – 8 апреля – рано утром беженцы, предупрежденные одним священником о неизбежном приходе интерахамве, укрылись в соборе. Епископ Калибуши обратился к ним с такими словами: «Нужно умереть, как мужчины. Не умирайте, как трусы. Возьмите все, что может служить оружием, все, что найдете пригодным для сопротивления, и защищайтесь, потому что тогда хотя бы один выживет, чтобы рассказать правду».
В 10:00–10:30 интерахамве во главе с младшим лейтенантом Эсташем Дусабейезу вошли в собор, приказали укрывавшимся там выйти и отняли у них деньги. Туда же прибыли представители местных властей, чтобы эвакуировать иностранных граждан и нескольких членов религиозных орденов и перевезти их в городской отель. Покидая приход, Дусабейезу увел с собой епископа и, уходя, выстрелил в воздух, что послужило сигналом для атаки. Жандармы, присоединившиеся к интерахамве, начали стрелять по собору, а те забрасывали его камнями. Беженцы забаррикадировались изнутри и смогли отбить нападение. Около 17:00 атакующие ретировались, потеряв одного из своих; ни один из оборонявшихся не погиб. Что касается Калибуши, то интерахамве отвезли его на кладбище «Красная коммуна», чтобы там покончить с ним, но туда неожиданно приехал Нсенгийюмва[441], который не допустил расправы с прелатом.
«В субботу 9 апреля, – вспоминает очевидец, – милиционеры вернулись <к собору> к восьми часам утра. Так как они не смогли войти в резиденцию епископа, то в полдень ушли за подкреплением. К 13:00 они возвратились с группой интерахамве и импузамугамби из Гисеньи и Караго. Это было самая ужасная и самая кровопролитная атака. С ружьями и гранатами, взятыми у солдат, они разбили двери и окна соборной ризницы, где в два предыдущих дня нашли убежище многие раненые. Они ворвались туда и убили всех. Оттуда они проникли в резиденцию епископа. Там тоже было много беженцев. Нападавшие говорили друг другу: “Сначала убиваем, а затем грабим”. Этот приказ был осуществлен в точности. Было убито много людей всех возрастов. Среди них – восемь священников»[442]. Всего погибло около 300 человек, в основном тутси; из числа укрывавшихся в ризнице и резиденции епископа удалось спастись лишь немногим[443]. Одна из выживших рассказывала: «Я лежала распластавшись на земле… они резали младенцев и бросали тела на меня, так что я вся была в крови. Я притворилась мертвой. Они разрубили надвое моего племянника, который своей ручкой обнимал меня, а также разрубили мачете мою золовку, которая находилась рядом со мной. Когда же нападавшие ушли, я сняла с себя ручку моего племянника и не шевелилась».
Проведя «успешный» штурм ризницы и резиденции епископа, милиция, однако, не смогла взять собор – ее атака вновь была отбита. После 17:00 туда приехали бургомистр коммуны Канама и командующий местной жандармерией майор Аполлинер Биганиро, которые приказали прекратить атаку и пообещали защиту оставшимся в живых. 10 апреля Биганиро и лейтенант Бизумуремьи вернулись в приход, чтобы эвакуировать монахов по списку, составленному епископом Калибуши. Эвакуация была санкционирована Нсенгийюмвой; власти, опасаясь негативной международной реакции, поспешили отделить от жертв две статусные группы: сначала иностранцев, затем – священников и монахов. 11 апреля тела жертв были зарыты в землю[444]. После этого атаки временно прекратились, чтобы возобновиться в конце апреля: 27–28 апреля были убиты 430 тутси, остальные – 1 мая. Общее число жертв в приходе Ньюндо составило около 800 человек.
8 апреля стало кровавой трагедией и для 400 беженцев, в большинстве своем тутси, собравшихся в Центральноафриканском адвентистском университете Муденде (коммуна Мутура), куда они пришли 7 апреля утром, спасаясь от насилия в соседних районах. Узнав об этом, почти сразу в кампус ворвались интерахамве, которые убили нескольких студентов-тутси, в том числе Эдмона Нзамурамбахо, сына министра земледелия и председателя СДП. Вице-ректор Университета Уиллард Мунгер, гражданин США, немедленно сообщил об этом в американское посольство, которое связалось с жандармским управлением Гисеньи, прося о вмешательстве. В тот же день после полудня в коммунальном офисе Мутуры на совещании активистов и членов НРДДР и КЗР было зачитано послание председателя КЗР Бараягвизы, содержавшее призыв к уничтожению тутси, убивших президента; лидер местного НРДДР Жан-Дамасен Нтамахерезо сообщил, что есть «работа» в Университете Муденде. 8 апреля около 6:00 Мунгер приказал студентам разойтись по спальням и запер их двери на ключ; хотя многие юноши отказались подчиниться, большинство, особенно девушки, повиновались. В 8:00 младший лейтенант руандийской армии Ндувайезу приказал толпе, хуту, собравшейся у коммунального офиса Мутуры, идти в Муденде; к ней присоединились 11 военнослужащих. Жандармский сержант Рукара, один из тех, кому было поручено охранять кампус, сообщил Ндувайезу, что число беженцев в нем увеличилось до 2000. Около 9:00 толпа погромщиков напала на кампус и начала убивать всех, кто там находился. Военные стреляли по дверям аудиторий и выламывали их, после чего туда врывались крестьяне хуту и расправлялись с беженцами. Около 11:00 прибыл автобус с солдатами с военного поста Каньюндо, которые окружили университет. Через 20 минут туда приехал Нсенгийюмва и приказал эвакуировать студентов-хуту. Солдаты выломали двери спален, заставили студентов выйти, отделили тутси от хуту и эвакуировали последних. После отъезда Нсенгийюмвы военные и вооруженная толпа действовали безо всякой пощады; они стреляли в беженцев и студентов-тутси и бросали в них гранаты. Резня продолжалась до 17:00; всего было убито около 600 тутси. Затем, однако, прибыли жандармы и остановили кровопролитие. В 20:00 вновь появились погромщики и военные в масках, которые выстроили беженцев и студентов и стали проверять их документы; они громко зачитывали имена из списков, которые у них были. Если оказывалось, что человек уже мертв, его вычеркивали. Они хотели забрать с собой уцелевших тутси, но жандармы не позволили военным сделать это и на следующий день вечером перевезли их на стадион Гисеньи.
События в префектуре Гисеньи показывает, что здесь расправа над тутси осуществлялось совместными усилиями армии и милиции. Основным же инструментом геноцида являлись интерахамве, которых местные военные руководители мобилизовали лично или через их лидеров, а также обеспечивали оружием. Для интерахамве не существовало никаких ограничений – ни нравственных, ни религиозных: они убивали и женщин, и маленьких детей, и священников и делали это и в часовне, и в резиденции епископа. Несмотря на кажущуюся спонтанность бесчинств, в них просматривалось некое организующее начало; создавалось впечатление, что они проводились под контролем властей. Ведущая же роль в этих событиях принадлежала военным, прежде всего высшему армейскому чину в регионе Анатолю Нсенгийюмве, который, по словам епископа Калибуши, «был верховным руководителем “эскадронов смерти” в префектуре Гисеньи. Ему следовало бы спасать людей от резни, но вместо этого он стал ее вдохновителем. Он поставлял оружие интерахамве, чтобы убивать тутси. Он произносил речи на стадионе, призывая интерахамве “завершить работу”, что означало “идите туда и убивайте всех тутси”… Во время геноцида в Гисеньи он обладал властью и средствами, чтобы делать то, что хотел. Этот человек был убийцей…»[445]. Военнослужащие, его подчиненные – или в форме, или переодетые в гражданскую одежду, – непосредственно участвовали в резне, что едва ли было бы возможно без приказа их командиров.
