Герберт Уэллс - Очерки истории цивилизации
Но преждевременный обстрел Дарданелл в феврале дал туркам возможность догадаться об этом плане еще за два месяца до начала его осуществления; кроме того, этот план мог выдать им Греческий двор, и когда французские и британские войска наконец высадились на Галлипольском полуострове, то обнаружили там хорошо окопавшихся турок, которые оказались лучше подготовленными к окопной войне, чем они сами.
Союзники возлагали надежды на корабельные орудия крупного калибра, но они, как выяснилось, были малоэффективными в борьбе с полевыми укреплениями. Среди многих других вещей, которые союзники не смогли предусмотреть, были вражеские подводные лодки. Было потеряно несколько крупных боевых кораблей; они затонули в тех же прозрачных водах, по которым Ксеркс плыл навстречу своей судьбе у острова Саламин.
Со стороны союзников история Дарданелльской операции одновременно является и героической, и достойной сожаления; это — история геройства и некомпетентности, бездумно растраченных материальных ресурсов, утерянного престижа и загубленных человеческих жизней. Она окончилась эвакуацией войск с полуострова в январе 1916 г.
В течение всего этого времени вопрос вступления Болгарии в войну (12 октября 1915 г.) находился в непосредственной зависимости от колебаний Греции.
Более года король Болгарии не мог решиться, к какой из сторон ему следует примкнуть. Теперь же явный провал англичан на Галлипольском полуострове, а также сильный австро-германский удар по Сербии сделали его союзником Центральных держав. Пока сербы отчаянно сражались с австро-германскими захватчиками на Дунае, он напал не Сербию с тыла, и в течение нескольких недель страна была полностью оккупирована. Сербская армия совершила тяжелейший поход через горы Албании к побережью, где ее остатки были спасены союзным флотом.
Контингент союзников высадился в Салониках в Греции и продвинулся в глубь территории в направлении Монастира (Битолы), однако не смог оказать действенной помощи сербам. Именно неудача под Салониками решила судьбу Галлипольской экспедиции.
На Востоке, в Месопотамии, британцы, используя в основном индийские войска, нанесли еще более далекий фланговый удар по Центральным державам. В ноябре 1914 г. в Басре высадилась армия, которая была очень плохо оснащена для подобной операции, и в начале следующего года начала продвижение к Багдаду. Она одержала победу под Ктесифоном, древней столицей Аршакидов и Сасанидов, в двадцати пяти милях от Багдада. Однако после того как турецкие войска получили сильное подкрепление, английская армия под командованием генерала Тауншенда вынуждена была отступить к Эль-Куту, где она была окружена и, оставшись без продовольствия, вынуждена капитулировать 29 апреля 1916 г.
Все эти кампании в воздухе, под водой, в России, Турции и Азии — были второстепенными по сравнению с основным, решающим фронтом, протянувшимся от Швейцарии до Северного моря. Миллионы людей лежали здесь в окопах, медленно постигая премудрости современной «научной» войны. В использовании аэропланов произошел быстрый прогресс. В начале войны они применялись в основном для разведки, а немцами — еще и для сбрасывания ориентиров для артиллерии.
О таком явлении, как воздушный бой, никто вообще не слышал. В 1916 г. на аэропланах уже устанавливались пулеметы, и они участвовали в воздушных боях; выполнявшаяся ими бомбардировка обретала все более важное значение, с их помощью было создано великолепное искусство аэрофотосъемки, в то время как воздушный аспект артиллерии сделал огромный шаг вперед благодаря аэропланам и аэростатам наблюдения. Однако военный ум все еще противился использованию танка, способность которого внести перелом в окопную войну была очевидной.
Многие умные люди, не принадлежавшие к военным кругам, понимали это совершенно четко. Использование танка против траншей стало настоятельной необходимостью.
Первый танк спроектировал Леонардо да Винчи. Вскоре после англобурской войны, в 1903 г., в журналах появились рассказы, описывающие воображаемые сражения, в которых принимали участие танки; а готовый действующий образец танка, выполненный мистером Дж. А. Корри из Лидса, был представлен британским военным властям в 1911 г., которые, конечно же, отвергли его. Танки изобретали снова и снова до того, как началась война. Но если бы дело зависело только от военных, танк так никогда и не был бы использован. Именно мистер Уинстон Черчилль, бывший военно-морским министром в 1911–1916 гг., настоял на производстве первых танков, которые были посланы во Францию вопреки неистовому противодействию. За начало практического использования этих машин военная наука должна благодарить британский военно-морской флот, а не армию.
Немецкие военные власти относились к танкам столь же отрицательно. В июле 1916 г. сэр Дуглас Хейг, британский главнокомандующий во Франции, начал крупное наступление, которое не смогло прорвать оборону немцев. В некоторых местах он продвинулся на несколько миль; в других он был наголову разбит. Новообразованные британские армии понесли чудовищные потери. И он не использовал танки.
В сентябре, когда было уже довольно поздно начинать длительное наступление, танки впервые приняли участие в боевых действиях. Британские генералы ввели в действие несколько из них, причем сделано это было весьма неразумным способом. Их воздействие на немцев было потрясающим, они вызвали состояние, близкое к панике, и вряд ли приходится сомневаться, что если бы танки были использованы в достаточных количествах еще в июле, да еще и под контролем умных и энергичных генералов, то война окончилась бы тогда же. В то время на Западном фронте у союзников уже было преимущество над немцами в соотношении 7 к 4. Россия, хоть она и была на грани истощения, все еще воевала, Италия оказывала сильное давление на австрийцев, а Румыния как раз вступала в войну на стороне Антанты. Провал британского наступления в июле прибавил немцам уверенности, они повернули против румын, и зимой 1916 г. Румынию постигла та же участь, что и Сербию в 1915 г. Год, который начался с отступления с Галлипольского полуострова и капитуляции в Эль-Куге, закончился разгромом Румынии и залповым огнем, которым встретила толпа роялистов в афинском порту высадившихся там французских и британских морских пехотинцев. Похоже было, что греческий король Константин хотел повести свой народ по стопам болгарского царя Фердинанда. Однако береговая линия Греции весьма удобна для действий флота. Греция была заблокирована, а находившиеся в Салониках французские войска сомкнули фронт с находившимися во Влере (Валоне) итальянскими войсками, отрезав таким образом короля Греции от его центральноевропейских друзей. (В июне 1917 г. союзники заставили его отречься от престола, и вместо него королем стал его сын Александр.)
В целом к концу 1916 г. дела у гогенцоллерновского империализма шли не так плохо, как, допустим, после провала на Марне. Союзники потеряли два благоприятных года. Бельгия, Сербия и Румыния, а также обширные территории Франции и России были заняты австро-германскими войсками. Следовавшие один за другим контрудары заканчивались провалами, а Россия медленно шла к своему краху. Если бы Германией правили здравомыслящие люди, то она могла бы в то время заключить мир на выгодных для себя условиях. Но призрак успеха все еще не давал покоя ее империалистам. Им нужна была не безопасность, а триумф, не благополучие всего мира, но всемирная империя. «Власть над всем миром или смерть» — такова была их формула; она не оставляла их противникам иной альтернативы, кроме как воевать до победного конца.
В начале 1917 г. Россия потерпела крах. Все больше и больше жителей Европы из привычных для себя условий попадали в условия совершенно новые, которые угнетали, возбуждали и деморализовали их. Но Россия быстрее и больше других пострадала от этого вселенского выкорчевывания цивилизации. Русская деспотия была бесчестной и некомпетентной. Царь, как и некоторые из его предшественников, отдался безумной набожности, и Двор находился под господствующим влиянием религиозного шарлатана, Распутина, культ которого отличался невыразимой мерзостью и шокировал общественное мнение во всем мире. Обратной стороной этого нечистоплотного мистицизма были праздность и подлость, дезорганизовавшие военные действия России.
Простых российских солдат посылали в бой без артиллерийской поддержки, часто — без патронов; в припадке милитаристского энтузиазма офицеры и генералы бездумно губили их жизни. Некоторое время казалось, что они, подобно животным, будут бессловесно переносить страдания, однако существует предел выдержки даже у самых темных и забитых. В этих армиях брошенных на произвол судьбы и бессмысленно гибнущих солдат стала медленно расти глубокая ненависть к царизму. С конца 1915 г. Россия была источником постоянно растущего беспокойства ее западных союзников. В течение 1916 г. она вела в основном оборонительные действия, что вызывало слухи о сепаратном мире с Германией. Она мало смогла помочь Румынии.
