История США от глубокой древности до 1918 года - Азимов Айзек

По этим причинам в 1869 году была основана Прогибиционистская партия, чьей основной целью стало принятие законов против изготовления и продажи спиртного. В съездах этой партии впервые на равных условиях с мужчинами участвовали женщины; и это было естественно, ведь женщины в гораздо большей степени, чем мужчины, составляли костяк партии.

В 1872-м партия впервые выдвинула кандидата в президенты. Он набрал только 5600 голосов, но в последующие годы прогибиционисты добились большего. В 1892-м, во время второй кампании Кливленда — Гаррисона, Джон Бидвелл из Калифорнии (род. в округе Чатоква, Нью-Йорк, 5 августа 1819 года) шел как кандидат от Прогибиционистской партии с платформой, где поддерживался не только «сухой закон», но и женское избирательное право. Он получил 271 000 голосов — 2,25 процента от общего их числа, максимум, которого когда-либо достигали прогибиционисты.

Потом способность этой партии притягивать голоса уменьшилась. В 1896 году, когда от демократов шел Брайан, он привлек многих из тех, кто голосовал за прогибиционистов, потому что он и сам был прогибиционист.

Тем не менее политическое влияние партии было куда мощнее, чем показывали цифры, полученные ими на выборах. Многие избиратели, которые никогда бы не стали голосовать за «партию одного вопроса», в то же время симпатизировали ее целям, а еще было огромное количество женщин — страстных прогибиционистов не имеющих права голоса.

Немало прогибиционистских активистов организовались не в партию, а в социальные институции. Одной из них стал Женский христианский союз трезвости (WCTU). Он был основан в Огайо в 1874 году, а в 1879-м его возглавила харизматичная Франсис Элизабет Каролина Уиллард (род. в Черчвилле, Нью-Йорк, 28 сентября 1839 года). К моменту ее смерти в Нью-Йорке 18 февраля 1898-го WCTU насчитывал 250 000 членов и поддерживал не только «сухой закон», но и всевозможные гуманитарные и прогрессивные цели. На дело борьбы за женские права он действительно оказал большое влияние.

Еще более многочисленной труппой оказалась Антисалунная лига, основанная в 1893 году. С 1902-го ею руководил динамичный методистский священник Джеймс Кэннон (род. в Солсбери, Мэриленд, 13 ноября 1864 года).

В результате начиная с 1880-х постоянно росло число штатов, которые либо ввели прогибиционистские законы и стали «сухими», либо разрешили своим округам или городам вводить такие законы у себя, если захотят («местный выбор»).

Еще одной задачей прогрессивизма, выявившейся на грани веков, стала охрана природных ресурсов, и она нашла пылкого ревнителя в самом президенте.

Теодор Рузвельт был прогрессивистом. Он даже смог отыскать в себе желание сделать некий приветственный жест чернокожим. 16 октября 1901 года, через месяц после начала его президентства, он пригласил Букера Т. Вашингтона на ужин в Белом доме. Символическое значение этого жеста оказалось огромно, потому что социальная приемлемость хотя бы одного черного была таким образом продемонстрирована на самом верху. (Это вызвало бурю протестов, а чернокожим на Юге пришлось вытерпеть нападки тех, кто боялся, что человечность Рузвельта вызовет у черных опасные идеи.)

Как ни странно, охрана природных ресурсов — то, необходимость чего должна быть всем столь же ясна, как потребность в воздухе и пище, — оказалась едва ли менее спорной. Американские просторы и не вызывающее сомнений изобилие ресурсов заставили американцев все первое столетие существования нации полагать, что всему этому не будет конца. К примеру, леса вырубались так, будто у деревьев нет иного предназначения, кроме как быть древесиной; и к 1880-му некоторые начали осознавать, что запасы древесины на континенте почти закончились.

Рузвельт был особенно заинтересован в охране ресурсов, потому что он, не любивший сидеть дома, ценил активную жизнь и мог заметить, что остатки нетронутой природы быстро исчезают. И перед самым концом своего срока он заявил о том, как жизненно важно для нации сохранить ее лесные и водные ресурсы. Пока он оставался президентом, тысячи миллионов акров леса, залежи минералов и источники воды были выведены из частной эксплуатации.

У истоков движения за охрану ресурсов стоял Гиффорд Пинчот (род. в Симсбери, Коннектикут, И августа 1865 года). Лесному делу он обучался в Европе и считался первым экспертом в Соединенных Штатах по данному вопросу. С 1898-го по 1910-й он возглавлял Бюро лесного хозяйства и в большей степени, чем любой другой, старался, чтобы Соединенные Штаты осознали важность охраны природы.

В экономике Рузвельт также занимал прогрессивную позицию, понимая, что правительство не должно быть нейтральным, но ему следует быть на стороне слабых. Единственным способом этого добиться было принятие того антитрестовского законодательства, которое нам известно.

Сделать можно было немногое из-за слабых законов и из-за консервативных взглядов тех, кто контролировал законодательные собрания и суды, так что усилия Рузвельта в борьбе с трестами имели свои границы. Он, однако, побудил нацию выработать иное отношение к заносчивым магнатам. Выступая с речью в Провинстауне, Массачусетс, 20 августа 1907 года, он заклеймил «преступников с большими деньгами», и эта фраза произвела впечатление на американцев.

Симпатия Рузвельта к рабочим особенно проявилась в связи с забастовкой шахтеров, добывавших антрацит, которую объявил профсоюз «Объединенные сотрудники шахт» 12 мая 1902-го. Лидером союза был Джон Митчелл (род. в Брейдвуде, Иллинойс, 4 февраля 1870 года), вице-президент Американской федерации труда.

Забастовка, как нередко случалось в то время, была ответом на ужасные условия труда, которые навязывались работодателями, уверенными в поддержке правительства. Зарплаты выплачивались ужасно низкие, а опасности шахтерской работы оказались ненормально высоки; но владельцы шахт не собирались предлагать более высокую зарплату или более безопасную работу. И когда была объявлена забастовка, их намерения не изменились. Они отказались от каких-либо переговоров и от обращения в арбитраж. Владельцы шахт были убеждены, что в случае необходимости правительство использует армию, чтобы вернуть шахтеров на работу, как это в прошлом десятилетии сделал Кливленд во время пуллмановской стачки.

Один из таких владельцев, Джордж Фредерик Бэр (род. близ Лавансвилля, Пенсильвания, 25 сентября 1842 года), был настолько в том уверен, что 17 июля 1902-го, проявив высочайшую степень заносчивости, заявил: «Права и интересы трудящегося человека будут защищены и обеспечены не рабочими агитаторами, а христианами, которым Бог в Своей бесконечной мудрости даровал контроль над имущественными интересами этой страны».

Очевидно, он настолько веровал в священное право шахтовладельца, что ему наверняка казалось, будто усомниться в любом решении собственника — это неприкрытое богохульство. Георг III мог бы занять такую же позицию по отношению к восставшим колонистам и высказать такую же ремарку — но ему не хватило для этого нахальства, ведь он был всего лишь король, а не владелец шахты.

Рузвельт подождал до октября, а к этому времени шахтовладельцы благодаря своей заносчивости стали крайне непопулярны во всей стране. И тут он потребовал провести арбитраж и продолжал его требовать, не остановившись перед тем, чтобы использовать угрозу правительственного захвата шахт. Их владельцы сомкнули ряды, арбитраж состоялся, и к 21 октября забастовка прекратилась. Шахтерам повысили зарплату на 10 процентов (что по-прежнему не позволяло им приблизиться к изобилию), однако союз так и не был признан законным посредником.

На этот раз, по крайней мере, правительство не стало вмешиваться на стороне сильных против слабых. Наступил новый век. И 14 февраля 1903 года в кабинете появилось новое министерство — Департамент коммерции и труда. Таким способом федеральное правительство дало понять, что остается заинтересованным в этом вопросе.

Одной из трудовых проблем была неограниченная иммиграция в Соединенные Штаты — этот манящий зов Золотой Двери, у которого имелся нежелательный побочный эффект в виде неизменно большого числа неквалифицированных рабочих. Большинство нанимателей могли беспрепятственно выкидывать на улицу своих работников по незначительным причинам, потому что всегда находилась толпа новоприбывших, согласных трудиться на условиях нанимателя.