Россия XVIII в. глазами иностранцев - Коллектив авторов
19 числа я получил приказание отнести портреты книжен, конченные уже мною, во дворец царицы для показа их ей. Я отправился туда с шурином князя Александра[28]. Так как царица была нездорова и даже лежала, то я показал ей портреты перед ее постелью. Она, казалось, осталась довольна, поблагодарила меня и подарила мне кошелек золота, подав его мне собственной рукой, которую она, сделав мне честь, дозволила поцеловать. Затем она спросила меня, останусь ли я в Москве на такое время, в которое мог бы вторично написать портреты книжен. По утвердительном на это ответе моем одна из книжен предложила нам по маленькой золоченой чарке водки, а потом по стакану вина, после чего мы и удалились. Отсюда я приказал отнести портреты во дворец князя Александра, где я свернул их в надлежащий сверток для отправления. В ночь за этим днем царь отправился в Архангельск в сопровождении князя Александра, патриарха Никиты Мойсеевича Зотова[29], Великого хранителя печати Федора Алексеевича Головина[30], первого государственного министра г-на Гаврилы Ивановича Головкина[31], князя Григория Григорьевича Ромодановского[32], боярина князя Юрия Юрьевича Трубецкого и одного стольника, т. е. служащего при столе его величества.
Между тем делались приготовления, необходимые для очистки улиц в слободе, и приступили к работам по этому делу 26 апреля. Прежде всего сгребли грязь с улиц в кучи, для того чтоб свезти ее потом, и для распоряжения этими работами выбрали двух немцев. Они так хорошо распорядились, что к концу недели слободские улицы оказались в таком удовлетворительном состоянии, что по ним можно было ходить уже совершенно сухо.
3 мая получено было, по письмам из Архангельска, известие, что вследствие прохода льда вода так высоко поднялась, что никто еще такой не запомнит, отчего она причинила много вреда, а именно: большая часть домов, расположенных близ Новодвинской крепости, снесена; строевой лес на лесном дворе или верфи его величества весь тоже унесен водой; один корабль, стоявший уже на лесных подмостках, перевернут; несколько судов, бывших у города, прибиты к мосту купеческих палат, и, наконец, вода поднялась вообще так высоко, что затопила несколько городских домов.
На следующий день начали вывозить из слободы грязь и навоз, сложенные прежде в кучи, и всякий домохозяин, делая это на свой счет, мог по произволу свозить грязь или в свой сад, для поднятия почвы, или в другое какое-либо место, и вообще куда найдет для себя более удобным. Но чтобы еще скорее подвинуть работу эту, немецкие купцы собрались в господской гостинице, в прекрасно расположенном доме, с отличным садом позади. Здесь они выбрали еще двух смотрителей, вдобавок к прежним двум, чтобы они постарались исполнить это дело, с общего совета, самым наилучшим образом. Избрание это производилось по большинству голосов, причем каждый писал на особом клочке бумаги имя того, кого он избирает. К этим избранным прибавили затем еще восемь человек в качестве помощников и дали им достаточное полномочие.
9 мая, в день св. Николая, получили письма из Голландии, от 28-го числа прошлого месяца, с печальною новостью о кончине его величества, короля Британии Вильгельма III[33], после кратковременной, четырехдневной только, болезни. Новость эта поразила ужасом всех иностранцев, в особенности же моих соотечественников, которые знали лучше, чем кто другой, достоинства этого государя и которые наложили у себя шестинедельное жалевое (траур) по этому случаю.
19-го числа мы получили новые письма, извещавшие нас, что в Голландии было большое наводнение, захватившее несколько селений, причем погибло множество народа. В письмах этих присовокуплялось, что союзники[34] заняли Кейзерсварт.
21-го числа русские отправляли праздник Владимирской божией матери, называемой так по городу, в котором, говорят, Дева Мария явилась некогда; в память этого-то события и бывает праздник в одной из церквей Москвы. Бывает это всегда в четверг перед пятидесятницей, и день этот называется русскими семик. В этот день несколько священников отправляются рано утром к известной яме, или колодцу, куда бросают убитых на большой дороге или так где-нибудь, а также и тех, которых казнили смертию по суду, о чем мы выше сего уже говорили. Колодцы эти, числом три или четыре, в окрестностях Москвы засыпаются затем землею ежегодно, а на следующий год вырывают новые, что обыкновенно делается накануне праздника. В этот же день хоронили и мать царицы, умершую только накануне, ибо у русских покойников не держат долго не погребенных, о чем подробнее мы скажем еще в другом месте. Похороны матери царицы совершились вполне запросто, без всяких обрядностей. В тот же день утром был в Москве пожар, погашенный только к 10 часам. 3 июня был пожар в одной деревне, лежащей невдалеке от Москвы, а 14-го числа — третий пожар, опять в Москве.
В это время несколько купцов отправилось отсюда в Архангельск.
Глава VIII. Описание земных произведений, плодов, загородных домов (дач), рыбных прудов и других предметов, до которых русские охотники. Русские отшельники, или пустынники; заключенные
Живя в Москве, я иногда делал прогулки за город с моими друзьями. Однажды, гуляя таким образом в лесу в июле месяце, я нашел там известную ягоду, которую русские называют костяникой; вкусом она кисловата. Люди зажиточные едят ее с медом или сахаром, как мы едим землянику. Из нее делают род лимонада и прохладительный напиток, который предписывают и больным. Леса вокруг Москвы полны этой ягоды, которая растет по всей России в густом лесу, но наилучше — в тени дерев. Название костяники означает собственно ягоду костистую (т. е. с косточкой), и она действительно такова. Всякий стебелек этой ягоды имеет три или четыре веточки, и на них-то сидят ягоды по двадцати... Листья ее зелены и летом, и зимой, а ягоды ее созревают в упомянутом месяце. Другая ягода, называемая брусника, покрупнее первой и в которой каждая ягодка
