Николай Непомнящий - Неизвестная Великая Отечественная
Вскоре установили ее эффективные свойства: акустическая торпеда самонаводилась на корабль по шуму от его винтов и машин и взрывалась под влиянием его магнитного поля. Поэтому уклониться от акустической торпеды путем маневрирования было невозможно, так как она сама маневрировала, непрерывно следуя на шум от винтов и машин.
Значит, надо было искать подводную лодку противника и отражать ее атаки. Но таких торпед в те дни наши моряки не знали, поэтому не существовало и тактики борьбы против них.
Пользуясь внезапностью применения новых торпед, вражеские подводные лодки, никем не преследуемые, неоднократно выходили на боевые позиции для торпедных залпов.
Так погибли ТЩ-118 и ТЩ-114, причем ТЩ-114 от взрыва разломился пополам. Погибла большая часть личного состава тральщиков, в том числе и командир конвоя Л.3. Шмелев. После потопления тральщиков подводные лодки добили транспорт «Марина Раскова».
До этого происшествия Эдуард Гайкович Авалян, Юрий Гурьевич Кимнатный и Виктор Львович Перчук плавали на тральщике ТЩ-116. Первые двое участвовали в выполнении кораблем пяти боевых заданий, а Перчуку довелось участвовать в шести.
Этот тральщик потопил немецкую подводную лодку. При этом событии Авалян обеспечил бесперебойную связь командного поста со всеми боевыми постами, непосредственно работал по подготовке к бою главного орудия, от которого зависело потопление подводной лодки.
Кимнатный сумел организовать помощь для быстрой подачи боезапаса к орудию.
При затяжном выстреле, пренебрегая опасностью, Авалян быстро удалил выбрасываемый патрон из коренника и обеспечил этим приемом нормальную стрельбу. Перчук, находясь на вахте у реостатов обмотки размагничивания, четко следил за изменением курса корабля, быстро и безошибочно устанавливал расчеты на заданный курс и тем самым обеспечил безопасность корабля от воздействия электромагнитных мин противника.
В данном происшествии Авалян и Кимнатный проявили и находчивость, и отвагу при спасении личного состава с ТЩ-118 и с транспорта «Марина Раскова». В ходе происшествия ТЩ-116 подобрал с воды погибающих и возвратился на базу.
За мужество и отвагу, проявленные в боях против немецко-фашистских захватчиков, в то время еще будучи курсантами, Авалян и Кимнатный были награждены медалями Ушакова, а Перчук — медалью Нахимова.
Возвратимся снова к сути происшествия.
Разработка, производство и размещение акустической торпеды для подводных лодок являлись военной тайной особой важности, и противнику удалось сохранить эту тайну также и в процессе боевого использования.
Когда идет война, беда не ходит одна. Также происшествия, как у нас в Карском море, случались и в других морях у нашего союзнического Британского флота.
Однажды морякам Балтийского флота удалось захватить в Таллине германскую подводную лодку, на которой обнаружились две акустические торпеды Т-5. В связи с этим премьер-министр Великобритании У. Черчилль в личном и строго секретном послании И. В. Сталину 30 ноября 1944 года писал, что это единственный известный тип торпед, управляемых на основе принципов акустики, и он является весьма эффективным не только против торговых судов, но и против эскортных кораблей.
Хотя эта торпеда еще не применялась в широком масштабе, однако при помощи ее было потоплено или повреждено 24 британских эскортных судна, в том числе пять судов из состава конвоев, направленных в Северную Россию.
У. Черчилль извещал о том, что в течение многих месяцев противник готовился начать новую кампанию подводной войны в огромном масштабе при помощи новых подводных лодок, обладающих особенно большой скоростью под водой.
Он сообщал, что англичане заняты поиском контрмер и уже изобрели особый прибор, который обеспечивает некоторую защиту от этой торпеды и установлен на британских эсминцах, используемых в настоящее время Советским военно-морским флотом.
Однако, писал он, изучение натурального образца торпеды Т-5 было бы крайне ценным для изыскания контрмер.
В порядке взаимопомощи он просил И.В. Сталина содействовать немедленной отправке одной торпеды в Соединенное Королевство.
«Мы считаем, — писал У. Черчилль, — получение одной торпеды Т-5 настолько срочным делом, что мы были бы готовы направить за торпедой британский самолет в любое удобное место, назначенное Вами… Адмиралтейство будет предоставлять Советскому военно-морскому флоту все результаты своих исследований и экспериментов с этой торпедой, а также любую новую защитную аппаратуру, сконструированную впоследствии».
И.В. Сталин ответил, что, к сожалению, русское командование лишено возможности уже сейчас послать в Англию одну из указанных торпед, так как обе торпеды имеют повреждения от взрыва, вследствие чего из двух торпед… надо собирать одну.
Отсюда, полагал Сталин, есть две возможности: либо получаемые по мере изучения чертежи и описания будут немедленно передаваться британской военной миссии, а по окончании изучения и испытаний и торпеда тоже будет передана, либо немедля выехать в Советский Союз британским специалистам и на месте изучить в деталях торпеду и снять с нее чертежи.
«Мы, — отвечал И.В. Сталин, предоставляем любую из двух возможностей».
У. Черчилль предпочел вторую и заверил, что направит офицера адмиралтейства на испытания, назначенные на январь.
Подобными путями шли совместные поиски контрмер против торпеды Т-5.
Этот фактор снова подтвердил опасную роль новейшего оружия.
Очевидно, что акустическая торпеда оправдала расчеты противника. И это еще раз подчеркнуло необходимость проведения остро направленных работ ученых и конструкторов с целью опережения планов противника.
После происшествия в Карском море командование Северного флота приняло самые срочные и энергичные меры, чтобы избежать новых потерь. В первую очередь были увеличены силы охранения судов. На два-три транспорта стали выделять в конвой не меньше шести новых боевых кораблей.
Таким образом, применение акустической торпеды чрезвычайно ожесточило борьбу кораблей на Северном морском пути. Но в конечном счете эта борьба распространилась на все действующие флоты, и закончилась она победой наших кораблей.
Враг Гитлера номер один
Рассказывает Владимир Солонцов, участник Великой Отечественной войны:
— Море манит в свои бескрайние просторы. Для моряка море — это жизнь и работа, и все это неразрывно связано с романтикой, приключениями и стихиями.
Люди слабые постепенно уходят на материк, а в море остаются те, у кого достаточно сил и мужества, чтобы преодолевать сложности и трудности морской службы.
В годы войны море становится грозным, поскольку оно подвергается массовому минированию. Так произошло и с Балтийским морем, где заливы, фьорды и фарватеры были закрыты минными заграждениями.
Плавание для кораблей и судов стало смертельно опасным. Обе воюющие стороны очищали свои коммуникации, а где было возможно — переводили плавание кораблей на другие, более безопасные фарватеры.
Германское командование стремилось к тому, чтобы советскому Балтийскому флоту, базирующемуся в Ленинграде и Кронштадте, закрыть выход в Балтийское море. Для этой цели противник тщательно заминировал финское побережье залива. Например, в районе острова Гогланда было выставлено около 6 тысяч мин, в районе острова Наргина (теперь — Нейссаар) — около 2 тысяч.
Фарватеры для выхода из Финского залива были не только заминированы, но и перекрыты противолодочными сетями.
Все, кто воевал на Балтике, считали, что воды Финского залива были как «суп с клецками».
И не случайно немецкий контр-адмирал Арнсвольд счел очень смелыми операциями прорывы русских подводных лодок через минные поля Финского залива.
Именно в Финском заливе исчезали многие наши подводные лодки. После таких событий родным о погибших сообщали: «.. пропал без вести».
Всего за период войны 70 процентов лодок подорвались на минах.
Командиры подводных лодок были знакомы с этой трагической статистикой, но никто из них не мог предвидеть достоверных подробностей гибели, а по опыту своему и других мореплавателей делали лишь правдивые предположения, которыми сами же и руководствовались в боевых походах.
Один из командиров лодок, ясно понимая подстерегающие опасности и, может быть, предчувствуя гибель, перед боевым походом написал личное завещание, которое вызвало улыбки у сослуживцев, но эта лодка погибла, и, значит, улыбки оказались неуместными.
На Балтике в числе действующих состояло тринадцать подводных лодок типа «С». Но из них до победы уцелела лишь одна — С-13 под командованием капитана 3-го ранга А.И. Маринеско.
К началу Финской кампании Маринеско командовал подводной лодкой М-96. Добился он отличной боевой подготовки экипажа, например, удачно снизил норматив срочного погружения с 35 секунд до 19,5 секунды. Его опыт переняли командиры других лодок, что не раз выручало их в тяжелых случаях при внезапных встречах с кораблями и авиацией противника и при торпедных атаках.